Не успела Мэй и рта раскрыть, как я дематериализовался. Красная грива волос взметнулась вверх, а потом опала. Женщина в моих объятьях ойкнула, залившись краской, но я уже прекратил вольности, уйдя в Сюмпо за спину соглядатаю Акацки. Мэй не оплошала, единовременно высвободив море чакры, создавшей овальное лавовое пекло под двести метров в поперечнике и метров триста в длину. Телом Зецу почти успел сбежать по древесным корням, а вот огрызок псевдо души, примерно какой был у моих репликаций, исчез прямо перед моим носом, тем самым подтверждая природу существа со странной смесью чакры в древесном теле.
Пока мы совершали атаку на Зецу, пара в красных облаках совершила совместную атаку. Топавший по земле громила создал (или призвал) сотни стальных штырей, превративших шестихвостого слизня в ежа, а Большая Летучая Мышь издала чудовищный высокочастотный писк, подобный дельфиньему. Я был в духовной форме, а вот у Мэй лопнули барабанные перепонки, она осела на колени, схватившись за голову. Еще хуже пришлось биджу, в теле которого резонировали сотни копьевидных стержней, от вибрации глубже и болезненнее входящие в тело. Пузырьки в розовой пене полопались от звукового удара, и концентрированная кислота с шипением въелась в землю и в самого биджу.
Пока я тратил драгоценные секунды, подготавливая два кидо, наземный напарник нырнул под землю, стремительной пулей устремившись к новой угрозе - Мэй. Малая летучая мышь заискрилась разрядами и ударила слетевшей с крыльев двойной молнией «Райтон: Сандаборуто» по стальным штырям. Грохот электрического тока удара грома смешался с болезненным ревом сильно раненного Рокуби, не успевшего создать бомбу. Однако повелитель мышей торжествовал лишь миг, не успев броситься к рухнувшему оземь джинчурики.
- Бакудо-79: Кьё Шибари, - пропускаю через себя кидо, заготовленное полностью высвобожденным, но замаскированным занпакто (и запитанное на его пару энергетических ядрышек). Всего четыре получившихся плоских голубоватых (для шарингана золотисто оранжевых с фиолетовым и зеленоватым оттенками) луча блокировали шиноби из Акацки, воткнувшись ему в пояс, и четыре черные шарообразных дыры, топорщащих иглы от цели, закружились вокруг, высасывая вражескую чакру. Я не мешкал, высвобождая теперь уже свое, второе убийственное кидо: - Хадо-90: Курохицуги!
Вокруг громадной мыши, успевшей начать стремительный процесс распада на отдельные особи, сформировался еще более гигантский непроницаемо черный гроб, не давший ускользнуть ни одной мышке. Я вбухал больше половины резервов чакры на этого монстра, чтобы более тысячи черных игл с гарантией прокололи всех плененных особей, не дав никому сбежать и сообщить детали боя.
Расправившись с мышиным клоном, удивился действенности бакудо-79. Но переместился ближе и понял – нукенин просто выдохся. Враг вступил в бой сходу, видимо, покусившись на лакомую добычу. Не верю, что в Акацки состоял такой слабак, его техники и размах предполагают на порядок больший объем чакры. Все это промелькнуло у меня в голове, когда шиноби-мышь предпринял отчаянный шаг: порвал душу на лоскутки, начав обращаться в десятки маленьких мышей. Орочимару действовал похожим образом в одной из своих техник, но он не дробил свою душу, его восьмиглавый белый змей был единым существом.
- Хадо-58: Тенран! – Восклицаю, раскрутив перед собой оба танто и точно схватив за эфесы, тем самым отправляя расходящиеся конусы пары торнадо из воздушных лезвий. Я творил кидо, пропуская энергию через занпакто, а собственно Какаши добавлял стихийное преобразование Казе, усиливая наше комбодзюцу.
Девять все еще кружащихся черных дыр бакудо не дали высвободить мышкам достаточно чакры, чтобы сбежать обратным призывом, а потом их накрыло. К сожалению, комбинация кидо и ниндзюцу уничтожила душу и почти все тело. Но для допроса оставался еще один хмырь, а для получения рьё хватит частично обращенной в мышь головы на позвоночном столбе – уродливая мерзость! Видимо, новенький и чисто работающий уникум из захолустья, раз его нет в моем экземпляре Книги Бинго – надо срочно обновиться!
Котон - Кеккей Генкай высвобождения стали. Не сталкивался лично, но знаю о нем. Известный нукенин Ивы – Мутеки, оценен в десятки миллионов рьё. Коренастый амбал под два с лишним метра ростом притоптывал, как бы выбивая из земли: фигурные стальные щиты, защищавшие его; острую стальную арматуру, дававшую защиту и атаку; различные стальные сюрикэны, дротики, кунаи, заготовки копий и мечей. Котон успешно держался против атак Футто и Йоган: сталь Мутеки плохо поддавалась как кислотному пару, так и жару лавы Теруми Мэй, между прочим, сдерживающей площадные атаки, которыми она так сильна.
Я застал момент нападения Мутеки, уставшего бегать вокруг бурлящего озера лавы. Он создал вокруг себя огромный кунай почти с дом величиной, острием нацеленный на противницу, и словно масло стал резать лаву.
- Гран Рэй Серо, - произношу из шикая, опасаясь переборщить с мощью Серо.
Гран – вскроет консервную банку. Рэй – отягчит повреждения, сделав фарш. Однако я ошибся! Сталь показала невиданную гибкость и прочность, Мутеки подставил под мое Гран Рэй Серо одну из граней огромного куная. Снаряд взрезал металл и частично срикошетил! Благо поднявшаяся волна брызг с каменными и стальными осколками ушла в сторону от Мэй, выкосив бамбук и нескольких медлительных панд. Подлетевший ввысь мега-кунай в мгновение ока «поплыл», в следующую секунду став стальным кактусом, во вращении отстрелившим свои смертоносные копьевидные иглы. Удивляться филигранному управлению Кеккей Генкай не было времени:
- Бакудо-39: Энкосен! – Начинаю вращать защитный диск, побоявшись, что простую Данку попросту проколет, а стенка восьмидесятого уровня затратнее бакудо тридцатого.
Видя атаки, я заключил, что слишком большая плотность снарядов для Сюмпо или Сонидо, тем более вышел из банкая и не успею защитить союзницу, у которой оставалось время отреагировать. Мэй, контуженная и раненная парой дротиков, не стала уходить в глухую оборону бункера спасения, а контратаковала, изрыгнув девятиметровый лавовый вал, попутно ставший ей щитом. Часть метательных снарядов преодолела вязкость расплава, но течение благополучно отклонило траекторию их полета. Будь здесь Мышь, он ударил бы молнией в красный металлический частокол вокруг женщины, вырубая противницу, а так игры кончились.
Мутеки укрепил сталь вокруг себя: в лаву упал большой зеркальный шар, прекрасно выдерживающий напирающую со всех сторон лаву, поймавшую добычу в мешок. Отлично! Для грубо выдранной из тела души совершать Консо на дне пышущего жаром лавового озера было неудобно, когда уразумел, что допросить не получилось. Мой взгляд додзюцу неожиданно встретила стальная преграда, смял с наскоку и тем гарантированно уничтожил разум Мутеки (времени искать обход не было). Без поддержки создателем стальная скорлупа лопнула. Мелькнула мысль перейти в банкай, но давление вырывающейся реяцу вернее меня убьет, обрушив сверху лаву. Светить «Камуи» перед Мэй слишком опрометчиво.
- Хадо-73: Сорен Сокацуй.
С двух ладоней, направленных вверх и в стороны, срывается крушащее небесно-синее пламя и сметает наплывающую лаву достаточно, чтобы я, подхватив тяжеленую стальную тушу, вырвался на свободу.
- Даришь? – Выгнула бровь Мэй, когда я бросил к ее ногам труп Мутеки и мышиное уродство, от временного помещения которого в Кладовую Какаши прямо весь расфыркался.
- Дарю, - киваю, используя «Чакровещание». Дополнительно удалось подобрать перстень Мыши, а оный у Зецу расплавился.
- Знаешь, цветам я бы больше обрадовалась, Какаши. Мужчины мне три раза букеты дарили… Хи-хи, Какаши, ты так мило выглядишь, когда обескуражен, хи-хи!
Захотелось закатить глаза и сделать любимый жест Ируки рука-лицо, но я нежно приставил охваченные зеленым свечением руки к ее ушам, уже имея опыт восстановления барабанных перепонок и раковин внутреннего уха.
-- Вот она, - догадался занпакто, пока я млел в горячем дыхании, - маленькая женская мстя за то, что облапал ее в полете.
-- Эм-на, - потонув в близких колдовских глазах, - впредь буду знать, что битвы ее заводят. Кусты тут густые…
- Что-что ты сказал?!
- Упс… - это было вслух. Прокол…
- А ну стой, Какаши!!!
Связка с «Гогьё Фуин» и «Бакудо-47: Фусядан» сработала на все сто. Я был быстрее и легко вспорол танто защитный пузырь джинчурики, оклемавшегося за время, пока мы поддавались ребячеству и я подлечивал Мэй. Вскрыв защиту, чтобы поставить печать пяти элементов, а потом вовсе лишить возможности создавать чакру, превратив едва очухавшегося джинчурики в беспомощного юношу. Следом применять «Бакудо-82: Сентан Хакуджа» я не спешил.
- Чего вы ждете? – Неприязненно и обреченно спросил помятый Утаката, зыркая здоровым глазом из-под отросшей челки. Другой пока еще пылал фингалом от тяжелой стальной руки. – Кончайте со всем этим быстрее, - с деланным безразличием произнес лишенный сил джонин, избегавший глядеть на сосуд для Рокуби. Но вел он себя гордо и стоял прямо, несмотря на все свои кровоточащие ранения и потрепанный вид, в котором не пристало быть перед женщиной.
- Да, чего мы ждем? – Требовательно и гневно уставилась на меня Мэй, а в глазах вопрос – кто кому подыграет?
- Я в любом случае произведу гуманные исследования джинчурики, - произношу раздельно. – Дальше есть три основных варианта, Утаката-кун. Плохой путь в том, что я извлекаю Рокуби, после чего…
- Я умру, - смирившись, безразлично констатировал он факт. Внешне вроде да, но я видел его стремление жить.
- …я подчиняю твою волю ради возрождения кланов Кири, - при этом я получил два ну очень красноречивых взгляда, - а затем перенесу тебя здоровым, но без памяти за последний год в любой крупный порт - иди, куда хочешь. Второй - это стать телохранителем и одновременно подопечным Теруми-доно.