- Сейчас не та политическая конъюнктура. Мне пока не выгодно быть рядом с джинчурики, а ему опасно со мной.
- Третий вариант наихудший, Утаката-кун. Я тебя навсегда превращаю в туповатую, но идеально послушную марионетку.
- Эй, ты ничего не попутал, «милый»? – Особо выделив последнее слово, подошла ко мне Мэй. Утаката пошатывался, но стоял, внешне равнодушный к своей судьбе.
- Мм, «милая», ты тоже к нему относишься, всего лишь как к оружию?
- Что значит тоже? Не ты ли собирался проводить препарирование и переплавку?
- Так я пойду? – Встрял Утаката.
- Извини. Мэй, пожалуйста, тебя мальчики давно не видели.
- Доверие за доверие, - подобралась Мэй.
Кивнув, дал команду дублю забрать женщину на остров Мушиба. О вмешательстве посторонних не беспокоился – мои теневики уже шныряли по окрестностям.
- Снимай тряпье и ложись, - приказываю, извлекая кушетку, уже не единожды побывавшую в деле.
Лишенный чакры пленник повиновался с деланным безразличьем, покорно выпил мою зеленку и дал созданной мной воде с добавлением дезинфицирующего раствора помыть себя. Первым делом я остановил внешние и внутреннее кровотечения, которые сидящий внутри биджу не успел затянуть.
- Эм, я читал твое краткое досье, Утаката-кун, - говорю, одновременно принимаясь за самое серьезное ранение из имеющихся. Группа клонов обычно сильно смущает пациентов (редко какой ирьёнин имеет столь много чакры, чтобы ее тратить столь малоэффективно). Поэтому сейчас делал все без помощников. – Кланам Теруми и Суиро нужны бойцы, Утаката-кун. Мна, сейчас в Стране Воды кровавая баня безвластья. Угнетаемый простой люд почувствовал слабину ниндзя, принялся безжалостно и повсеместно уничтожать, м, нашу братию. Пираты бесчинствуют. Даймё Воды держит столицу и носа из нее не кажет. Кланы Теруми и Суиро к власти не рвутся и пока выжидают, оказывая всем ирьёнинские услуги. Другие выжившие кланы тоже сплотились, приведя свои исконные острова к покорности. Кири само по себе сейчас. Ни у кого нет сил утихомиривать разразившуюся бурю, подогреваемую преступной организацией Акацки, окопавшейся в Стране Воды, как у себя дома. Но их выкурят без твоей помощи, Утаката-кун.
Никаких нотаций, простое перечисление фактов с одновременным лечением и первичным диагностированием организма и печати джинчурики. Утаката был женственен, как Хаку – родственная кровь. Вроде вытянулся и годков под двадцать, но по-юношески худ и не раздался в плечах. Джонин, есть шрамы на бедре, икрах и боку, срощен перелом лучевой кости, присутствуют грубо залеченные травмы СЦЧ. Я снял духовные оковы и убрал печать пяти элементов, начав наблюдать за процессами при помощи «Шосен но Дзюцу», а так же иногда направлять их в более подходящее и безболезненное русло.
- У тебя будет возможность с полгода-год погостить на уединенном острове, поучиться у старичков, мхех, вошедших в пору второй молодости. Будешь жить вместе с сыновьями Мэй и другими подростками из кланов Теруми и Суиро. Эм, будешь тренироваться с посохом Ягуры. Он ключ к клановому наследству Юки и ледяным саркофагам с носителями Кеккей Генкай, главные ветви: Юки, Хозуки, Кагуя, Куроцучи, Кисаме и других кланов. Понимаешь, Утаката-кун, я не хочу заниматься пытками, наказаниями, угрозами. Но если ты не согласишься вступить на верную службу к Мэй…
- Не надо меня исследовать и навязывать учеников, - подал голос приведенный в порядок джонин, излеченный и чувствующий себя неуютно.
- Хм, – в принципе, кое-что узнал, теперь надо обдумать и внести коррективы в план обследования.
Адекватный. Не вырывается, не пытается бежать, не психует. Несколько моих «Каге Буншин» прятались рядом, поэтому не побоялся повернуться к нему спиной и сделать пару шагов к его кимоно. Хлопок с шерстью, длина ниже пят. Пастельный голубой цвет с черной окантовкой, украшенной на широких рукавах оранжевыми лентами под цвет глаз. Оранжевый пояс с приспособлениями для ношения бамбукового кувшина и раскладной трубки для пускания мыльных пузырей, подходящей для ударов - главное оружие Утакаты. В поясе вшито несколько пластин с редким багажным фуиндзюцу, не вполне заменяющим ранец и подсумки, но для спокойных путешествий в самый раз. Сейчас таких не делают, значит, трофеи.
Для создания натуральных вещей я еще недозрел. Возвращая кому-то конечности, я обращаюсь к ресурсам и возможностям самого тела и души, предоставляя и направляя энергию. Сам не создаю живую ткань из ничего. С мертвой материей рано пробовать, хотя из тени легко создам аналог. Но надо ли?
- Одевайся.
- Вы не представились и не ответили, - произнес он, запахиваясь в запасное и подвязываясь поясом. Сандалии он тоже извлек запасные – родные разъела кислота биджу.
- Обращайся ко мне Хачи. Учеников навязывать не будут. Мн, исследования печати и связи с биджу проведу под сонным наркозом.
- Нет.
- Эмн… Биджу сам по себе обладает плохой, тяжелой аурой. Эти свойства частично передаются носителю, вызывая у окружающих неприязнь. Ее трудно, но реально преодолеть или попросту привыкнуть, принять за данность и не обращать внимания. Не все могут сопоставить вызываемые ощущения с тлетворным влиянием биджу, узнавая джинчурики, но если носителя знают в лицо, то почти сама собой всплывает злая память о горестях, испытанных по вине биджу или предыдущего его носителя. Потому судьба всех джинчурики жить в ненависти и отчуждении, как бы они не старались вжиться в общество. Меньшинство тех, кто сможет отбросить предрассудки, принять и даже полюбить джинчурики такими, какие они есть. Я хочу сделать светлее жизнь Узумаки Наруто, джинчурики Кьюби, мна, но он мне слишком близок, чтобы ставить на нем опыты. Ты мне чужой, Утаката-кун, я тебя впервые вижу…
Делаю внезапный шажок Сюмпо, выбивая душу из напряженного и ждущего подлянки тела, которое тут же подхватил и аккуратно положил на еще стоящую кушетку. Оборачиваюсь к душе. Определенно, шоковый эффект достигнут. Смотря в ошарашенное лицо призрака, продолжаю речь:
- Потому хочешь ты того или нет, я до завтрашнего утра сделаю все, что мне требуется. Не обещаю безболезненность, но даю слово, что жить будешь, целым и здоровым шиноби. Мм, я сделаю тебе амулет, аналогичный носимому сейчас Наруто. Он предназначен для сокрытия чакры, эмоций и яки. В числе его побочных функций оказалось подавление негативного влияния биджу на эмоции окружающих. Так же улучшу твой контроль над монстром из чакры… Эмн, не брыкайся, Рокуби, иначе отправлю жрать искры.
Подслушивающий Биджу не сразу допер, но выпущенная реяцу с синтезированным привкусом Ада помогла ему уразуметь. Мне самому нелегко это далось (сам принцип просек на примере способностей Мангекё Шарингана). Душу джинчурики придавило к земле, затрудняя «дыхание» и окатывая болью. Страх биджу, его ненависть и боль брызнули во все стороны, наконец-то всерьез испугав многое повидавшего джонина, растерявшего почти все свое самообладание.
- Твое содействие упростит мне задачу, Утаката-кун. У тебя скверный выбор, но у других и его нет. И ты ничего не теряешь при согласии, даже наоборот – приобретешь. Предлагаю подправить форму челюсти, скул и надбровных дуг, сменить прическу, эм, слегка нарастить мышечный каркас. А главное я полностью запечатаю чакру Рокуби, чтобы на острове никто не узнал в тебе джинчурики. Поживешь как нормальный, обычный шиноби в отпуске. Ммм, я тебе все это размусоливаю потому, Утаката-кун, что Мэй нужна действительно твоя верная служба на добровольных началах. Она умеет ценить верность, мн, а я… ценю человеческие души и жизни.
В общем, проявив запредельную для себя мягкость и тактичность, «уломал» его. К этому времени дубль давно достиг места ликвидации репликаций, чтобы создать и подготовить пещеру к неизбежным выплескам чакры биджу. Теневики почти завершили обшаривать поле боя и подчищать следы. Мое мнение об оперативниках АНБУ Конохи и пограничниках упало ниже плинтуса – до сих пор никого при всей-то развернутой связи! Один из дублей переместил Мэй, и одновременно я появился с Утакатой. Оставив туманников общаться наедине, я отправился с дублем в рукотворную пещеру для ее подготовки к исследованиям. Некоторые сложные кидо и фуиндзюцу следовало накладывать сообща, как я делал в хатке у Наруто.
После завершения этапа изменения внешности, за которым пронаблюдала Теруми, дубль вернулся с более-менее удовлетворенной Мэй к ее сыновьям, а я погрузил Утакату в глубокий сон. Ненароком убив переходом в сенкай еще одного посланника, срочно отправил своего кикаичу-чо с краткими объяснениями ситуаций и просьбой повторно выслать бабочку – не в каждый момент нам с Шиби можно связываться из-за его и мое работы.
Глава 10.
Как выяснили мои теневые клоны, восстановив картину происшествия, Утакату догнали ойнины Скрытого Тумана. Он попытался от них скрыться в мыльном пузыре, который мог лететь невидимым. Однако наткнулся на бойцов Корня, сумевших как-то его засечь, вероятно, либо ментально, либо рассеяли в воздухе микроскопических жучков – тоже намеренно ловили джинчурики. Утаката ввязался в скоротечный бой и сбежал, но корешки грамотно обложили местность и погнали джинчурики обратно на ойнинов. Не то, чтобы желая стащить каштаны чужими руками, просто в том направлении обнаружилась законспирированная и напичканная ловушками база. Туда мои теневики не рискнули соваться, боясь раскрыться. Если внутри кто и был, то не дал себя обнаружить. Все карты Корню спутала третья сила, до рассвета уничтожившая пограничный с Ю-но-Куни и не шибко выдающийся клан Кохаку (чей заказ?). Из непонятных мне соображений пара из Акацки на обратном пути зашла в промысловый поселок, выполнив там дешевую миссию по укреплению мола. Появление двоих в черных плащах с красными облаками стало сюрпризом для ойнинов и всех прочих. Акацки играючи расправились с шиноби Кири, потом задавили подоспевших и ударивших в спину корешков, затем отправились за джинчурики, уверенные в своих оставшихся силах (по моим грубым прикидкам, всего лишь с пятой частью от своего обычного номинала). Монстры, короче. Покуролесили неподалеку и уставшими наткнулись на главный приз, удержать который не смогли.