- Извините, прощайте.
- Эй, я не хотел обидеть!..
Но обидел. Без труда отыскал госпожу Фурофоки, вызванную из леса соседней долины и шапочно знакомую мне по цветам джофуку, из которых Гай тоже делает лекарство, отлично заживляющее гематомы и ссадины, снимающее острую боль при растяжениях, что чаще всего требуется во время жестких тренировок Тай.
- Здравствуйте, Фурофоки-сама, я друг Майто Гая, - представляюсь пожилой женщине.
- Ааа, ну здравствуй, коли пришел. Вон ступка и пестик, толки и учись, за этим коли пришел. – Сверкнув на меня очками, произнесла куноичи с прической аля колокольчик. Ее очаг чакры еле тлел, потому что растратила почти до донышка, вовремя переключившись на другую работу, чтобы не пасть, словно загнанная лошадь.
- Я бы хотел снять вам усталость, Фурофоки-сама, если позволите.
- Смотрю, совсем затюкали тебя, Какаши-сан, ко мне коли пришел. Гай-сан послал или сам надоумился? – Устало, пытливо и одновременно сочувствующе произнесла степенная престарелая женщина, завершая растирать бутоны при подаче чакры через пестик. Профессионально собрала кашицу и отправила на водяную баню. Две юные помощницы из выпускного класса вовсю клевали носами над своими ступками, где требовался простой механический труд.
- Сам. – Подкрепляю слово делом, высвобождая дотон: неказистый стол, за которым тут работали, держался на добром слове. Теперь на каменных опорах.
- Глупцы! Цунаде-сама не станет кого попало или неумеху публично объявлять своим помощником. Действуй, Какаши-сан, минут семь-восемь у тебя есть.
Благодарно кивнув за поддержку, подозвал двух из пяти дублей, что собирали сенчакру. Теневики для задуманного не годятся – контроля не хватит. Оба занялись руками дамы, став делать простой массаж усталым кистям, заодно пропитывая их слабой ирьчакрой. Сам же я с улыбкой принялся проминать затекшую шею и плечи, представляя, как бы делал это для Шизуне. Опытная Фурофоки очень удивилась, поняв, что ни я, ни оба клона не смешиваем инь и ян и не делаем преобразований в ирь, а сразу льем готовую ирьчакру – легко и свободно. Что-то решив для себя, она расслабилась, отдавшись своим грезам и мягким волнам, протекающим по телу – лечебная модификация небесного резонанса «Тен Кьёмэи». Поймав волну, дубли стали продуцировать ту же частоту, усиливая целебное воздействие и вдыхая новую жизнь в катушки чакры. Я не знал никаких методик массажа тенкецу или чакромассажа. Просто видел и чувствовал, какие воздействия наиболее благоприятны. Я уже достиг того уровня мастерства, когда лечение проводится без потери качества прямо через одежду. Постепенно катушки чакры в изношенных органах стали синхронизироваться, подстраивая вырабатывающее чакру вращение под центральный очаг и вибрацию, ни в коем случае не долженствующую совпадать с сердечным пульсом, либо наоборот – в точности соответствовать. Второе сложнее, но вместе с занпакто я вполне вытягивал собственное сложносоставное ирьёниндзюцу для группового исполнения. Другим компонентом являлось воздействие на мышцы. Больше прямое и с расчетом на СЦЧ, но я не совсем профан в массажных методиках, хотя по этому предмету моя специализация в 4-ом отряде Готея-13 была специфична, скажем так. Мял не только и не сколько шею: проходился вдоль позвоночника и боков, занимался плечами, дубли заботились о натруженных пальцах, ладонях и запястьях, заодно разглаживая пергаментную кожу, полную застарелых ожогов и ставшую почти нечувствительной. Плавно перешел с чистой медицинской силы на смесь по золотой формуле. Усиление ирьчакры сенчакрой крайне благотворно сказалось на физическом самочувствии вовсе даже и не старушки, а просто уработавшейся женщины, у которой не остается времени следить за собой.
- Ух, Сила Юности бурлит во мне! Ихи-хи! Чего вылупились, девчушки? Бегите спать, коли уработались. С отдохнувших больше проку, - почти приказала старшая.
- Ой, спасибо, Фурофоки-сама, вы самая добрая! – Пискнули две худющие спички и, взявшись за руки, умчались куда-то в ночь. Ирука как-то обмолвился, что Ино с Сакурой когда-то так же бегали вместе, казались не разлей вода.
- Притворщицы и подхалимщицы! А ты… я тобой откровенно поражена, Какаши-сама. Клон из ирьчакры – это… это гениальный прорыв в медицине! – Честно говоря, даже не задумывался о таком. Давно практикующий доктор на свой манер осмыслила увиденное, приписав мне свою только что родившуюся гениальную идею. – А в теле такая легкость и сила - прямо как в молодости! Благодарю, давно я так себя не чувствовала! Ах, а руки!.. Скажи, не ты ли тот таинственный Тадао-сама?
- Кто знает? – Скромно пожимаю плечами. От похвал едва не стал рисовать ножкой дуги. Далеко же слава забралась… И от уважаемой Фурофоки фамильярное «тыканье» вдвойне приятно. – Хатаке Какаши был заключен в тюрьму… М-ма, у вас там не пригорит?
- К биджу это варево, коли ты пришел! – Молодецки сверкнула очками строгая женщина, выключая горелку. – Я тебя правильно поняла, Какаши-сама?
- Ммн, правильно. А вы… возжелали утереть нос молодежи, м? – Чуть усмехаюсь.
- Коли шанс выдался, от чего ж не потоптаться по мозолям и оскоминам? – С той же хитринкой подхватила она.
- Кансэнаи Маттан меня уволил. Прошу, не зовите его, Фурофоки-сама.
- Какой принципиальный молодой человек, - с усмешкой произнесла женщина, погладив и потрепав меня за щеку с наросшей щетиной (фуин-маски-то теперь не ношу). – Малейшие пожелания гениального ирьёнина “S”-ранга должны всеми учитываться, как приказы.
- Вы мне льстите – у меня был дипломированный “C”. Остальное добыто трудом и потом тысяч теневиков. Эмн, терпение и труд…
- Все перетрут. Ну-ну, не прибедняйся, скромняга. Бабу тебе надо… Извини, старую, милок, но коли сердце есть, не томи его одиночеством - зачерствеет. А теперь жди, сейчас начну водить к тебе старых перечниц, во славу Силы Юности, ихи-хи-хи! – Озорно подмигнув, Фурофоки аки девочка поскакала по развалинам.
Зря приплел Гая и, кажется, переборщил с благоуханием лавра двадцать первого каидо. Но в целом эффект потрясающий. Ей бы прописать по три сеанса в сутки в течение недели, и СЦЧ на следующие пять, а то и десять лет заработала бы лучше, чем в двадцатилетний рассвет сил.
Одно удовольствие заниматься благодарными пациентами, знающими меру и такт. Да, маститые ирьёнины как-то разглядели во мне свояка, пропустившего через свои руки за тысячу больных. Пусть молодой да скороспелый, но такого не грех ободрить ласковым словом, считая равным. Я не хотел, не желал и не стремился к такому вот признанию - все ради исправления опрометчиво сказанных слов. Я особо и не скрывал этого, а они одобрительно подмечали, но не акцентировали внимания. Профессиональная солидарность: обидели своего – горой за него. Все, теперь спуску не дадут. Заранее не завидую Инузука и Ояма Кито - заклюют. Эх, как бы раньше вписаться в этот дружный коллектив мастеров старой закалки, сумевших вытянуть Госпиталь под прессингом прогрессирующего недофинансирования…
Устроив технический перерыв, я встретил рассвет у дельфинов и твердо решил, что отныне дзиндзэн буду по возможности всегда здесь проводить. Дополнительных полчаса потратил на то, чтобы не просто создать придуманного Фурофоки медицинского клона, но и подобрать дюжину ручных печатей, которые следует складывать после создания вокруг кистей зеленки. Риннеган отлично видел, какие и когда участки СЦЧ возбуждаются при исполнении обычного «Каге Буншин но Дзюцу» и при начальной стадии техники мистической руки «Шосен Дзюцу», лежащей в основе всех ирьёниндзюцу. Разложить на этапы и сопоставить им ручные печати с кратким описанием внутренних ощущений мне труда не составило, тем более выжечь на пустом свитке при помощи «Шодо Фуин» доходчивые инструкции к «Ирьёнин Каге Буншин» - пустяк ценою в тысячи сохраненных человеческих жизней.
Пока молодежь крепилась, начальство ходило осоловевшим и измотанным, а изможденные пациенты кое-как забылись тревожными снами, боевитые старушенции и дедки (везет мне на них что-то) вместо оплакиваний и причитаний развили бурную деятельность и затеяли движуху, перемещая всех пострадавших коллег в одно место, где бесклановыми по возвращении занялся я и бригады моих теневых фельдшеров, ограничившихся только необычном цветом свечения «Шосен но Дзюцу», без необычных и запоминающихся красивостей каидо. Лечил слаженно, быстро, эффективно – свои о своих позаботились лучше всего. Денек отлежатся, попьют отваров с настойками да наваристыми бульонами и на следующий день будут готовы трудиться в поте лица от зари до зари. Главное не спешить и дать время на реабилитацию, чтобы организм отошел от пережитого стресса: проку больше выйдет, отдача полнее получится, результативность подскочит. К тому же у всех, кто побывал в руках моих теневиков, состояние стабилизировано – ни к чему гонка.
Пока мои теневики трудились, сам, морально отдыхая, всего за час при использовании легких и незаметных гендзюцу смог семерых достопочтимых ирьёнинов научить создавать по одному полноценному медицинскому клону. Несмотря на постигшую гакуре трагедию, многое повидавшие медики радовались, словно дети, когда смогли выполнить трудные или вовсе не покорявшиеся ранее операции с удивительной легкостью, а потом еще и приняли полученный клоном опыт, расширивший границы сознания. А еще через полчаса, когда я поделился синхронизированной чакрой и каждый создал «Ирьёнин Каге Буншин» с десяток раз, они отказались от второстепенных ручных печатей, сократив серию жестов до пяти. Все обученные поклялись без дозволения Цунаде-сама никого не обучать этому ирьёниндзюцу. Теперь творимые мной чудеса стали объяснимой и достижимойнормой, новым стандартом лечения, требующим пересмотра системы ранжирования ирьёнинов – не давать “A”-ранг без владения «Ирьёнин Каге Буншин». Это самый невероятно исключительный случай, когда клон превосходит оригинала, целиком тратя контроль на лечение, минуя