-- Ммна, Хачи, задумался о разделении?
-- Мгм, - ответил я и мысленно улыбнулся. Привычки Какаши почти сроднились.
-- Эм, думаю, правильнее научиться преобразованию, чтобы получать только один вид духовной энергии.
-- Хм, логично, Какаши, спасибо! – Я думал точно так же.
Действительно, ведь все дзюцу основаны на человеческих инь и ян, остальное будет попросту мешаться, оттягивая ресурсы по контролю. И точно так же можно добиться трансформации инь, да что мелочиться, сразу всей чакры только в рейрёку шинигами для кидо! А другие сочетания целесообразнее оставить на потом. Не сработает самая очевидная теория – разработаем другую.
Громкий крик выдернул меня из медитации. Ох, нашли о чем собачиться! Гавкают ли лягушки или нет? Тьфу! В первое время эти сорванцы тихо спорили, с оглядкой на меня. Но я не реагировал, они распалялись, с началом второго часа тренировок атмосфера накалилась до криков, включая обычно молчаливого Саске, возбужденного успехами визуальных гендзюцу.
- Тихо!
- Какаши-сэнсэй!.. – Запротестовал Наруто, видя во мне проснувшегося арбитра и желая отстоять обязанность лягушек только квакать.
- Еще слово и я тебе выпорю при Сакуре, - резко ответил ему, подействовало стопроцентно. – Наруто, - говорю более мягким тоном, - ты еще не отбыл наказание за вчерашний саботаж, а уже вновь нарываешься.
Саске весь расцвел, предвкушая зрелище, а Наруто, все Наруто, враз приуныли, состроив жалостливые-жалостливые сапфиры глаз.
- А может не надо порки, Какаши-сэнсэй? – Слезно заканючил прайм-Наруто, попутно как на предателей зло зыркнув на пару своих хихикнувших теневых клонов. – Хотя бы не при Сакура-чаан… - заканючил он.
- Может и не надо порки. Создай максимум клонов, Наруто, - коварно попросил я. Клоны враз насторожились, поняв, что для них дело запахло жаренным. Доверчивый Наруто тут же радостно проорал, складывая серию печатей:
- «Каге Буншин но Дзюцу»!
Мощно дохнуло силой. С хлопками поляну заполонили оранжевые копии – девяносто штук! Плюс семнадцать еще действующих. Со вздохом вытерпел гвалт нумерации.
- Отлично. Саске, встань, пожалуйста, в центр поляны, Наруто, а ты ко мне. Хорошо. Все клоны в широкий круг по краю поляны стано-вись! Объявляю правила боев один-на-один! Только тайдзюцу и гендзюцу. Метание запрещено! Беготня друг от друга запрещена! Вмешательство в схватку запрещено! Разрешается морально поддерживать и подсказывать, - перечислял я, заранее готовясь терпеть шум и гам на весь лес. – Клоны! – Хех, уже загудела толпа непосед. - В круг выходите по порядку, начиная с младшего по номеру. Саске, додзюцу по своему усмотрению, но если свалишься до того, как одолеешь всех клонов по порядку, то считай себя проигравшим слабаком.
- Пф! – Хех, генин повелся на моей подзуживание. Плохое качество.
- Почему младший по номеру клон еще не в круге?!
Трусишку из стареньких тут же азартно вытолкнули новоделы, в смысле, созданные только что.
- Эй-эй, я с часами! Какаши-сэнсэй!.. – Состроил он умильную рожицу в поисках моей поддержки.
- Ах да, точно, забыл. Ммна, забирайся-ка на вот эту нижнюю ветку и громко отсчитывай, ммм, пятнадцать секунд перед началом каждого очередного раунда. Во время отсчета полная тишина! За каждое нарушение я буду развеивать по клону, добавляя Саске шансы на победу. За обзывания тоже буду развеивать! Эм, следующий по номеру клон такой же трус?..
- Нет-нет, тута я!
- Хорошо. Часовщик, перед первым боем минута. Саске, тебя удовлетворит такое наказание? – Ровно спросил я, постаравшись не придавать важности вопросу.
- Согласен, Какаши-сэнсэй, - с кривой ухмылкой ответил Учиха. Ну-ну. Саске склонен к недооценке противника и завышенной самооценке. Будет и для него доходчивый урок.
- Начинай отсчет, часовщик.
- Один, два…
Подсел к напрягшемуся прайм-Наруто, молча и смиренно принявшему предстоящее действо. Ласково встрепав волосы, тихо зашептал ему на ухо:
- Учись переживать и отсеивать боль, Шиноби. Запоминай чужие и создавай свои приемы тайдзюцу, Генин. Учись предсказывать поведение партнера, Наруто. Цени силу дружбы, Человек, - похлопав по плечу, тепло подмигнул увлажнившимся синим глазам и встал рядом, оказывая моральную поддержку присутствием. Сильные эмоции раскачают и укрепят его Инь-составляющую, чего джинчурики определенно недостает с его-то растущими объемами чакры.
Первая пара десятков боев пролетела быстро. Теневой клон имеет примерно десять процентов силы оригинала. В бою один-на-один теневые клоны лопались в первые же секунды боя, им достаточно было малейшего укола или пореза – их Саске старался делать в пах и лицо, куда запрещали бить в академии шиноби. С каждым раундом схватка длилась дольше предыдущей, клоны дружно мотали на ус приемы Саске и хором вырабатывали тактики и стратегии против них. Удар ногой в бок – блок. Хук кулаком – отскок. Подсечка – прыжок. Выпад кунаем – отворот своим. Замах ноги в голову – приседание, и кунай царапает шею, условно уничтожая врага, исчезающего хлопком с мгновенно рассеивающимся облачком от чакры. Играть в поддавки обоим не позволяла гордость шиноби.
Шаринган давал неоспоримое преимущество, но в бою потреблял много чакры на чтение движений и ускорение тела, приносил усталость, тратил драгоценные ресурсы. Саске приноровился включать его раз в пятерку-семерку раундов, считывая наработки клонов с разделенной памятью и придумывая свои ответы. Гвалт стоял оглушающий во время самих драк, что-либо полезное разобрать в поднимающейся по счету «пятнадцать» шумихе было для меня совершенно невозможно, но от этого она, толпа клонов-болельщиков, не становилась тише.
После тридцатого поединка подозвал сто второго клона, наказав вытащить из подсумка Наруто пластыри с мазью и каждый раунд латать Саске, который едва успевал отдышаться, не находя время на перевязку – минус два клона за возмущения выходу лекаря (итого Саске предстояло победить ровно сто клонов Наруто). Первые два раза Саске отмахнулся от волонтера, но потом с благодарностью принял помощь, хотя корчил чрезвычайно гордый и независимый вид, будто он оказывает одолжение, позволяя обрабатывать свои поверхностные раны. Они мелкие, но страшны количеством и кровопотерей, изнуряющей выносливость. Назначенный лекарь сам догадался поделиться фляжкой Наруто с морсом от Сакуры, когда Саскина показала дно, а потом и сбегать с ними двумя к роднику.
Я сам не заметил, когда моя левая рука легла на желтую шевелюру, начав успокаивающе ворошить солнечно желтые волосы и массировать голову страдальца Наруто, переживавшего фантомные боли. Заодно я пытался разобраться в своих сенсорных ощущениях, воспринимая систему циркуляции чакры джинчурики и чужие эмоции.
Азарт Саске погас на полтиннике, клоны Наруто поутихли на восьмидесятом, как можно тише перешептываясь про героическое упорство и, если не завидуя, то настраиваясь ни в чем не уступать другу и не делать ему позорящего обоих снисхождения. Было смешно наблюдать, как они кучками придумывают очередную «победоносную» тактику. Сам Наруто где-то на тридцатом прекратил шипеть, а на семидесятом раунде перестал вздрагивать при уничтожении очередного теневого бойца. Оба упрямца тянулись к личной силе, никто не собирался сдаваться – это их пути ниндзя. Кстати, последние полтора десятка раз Саске без всякого возгласа на несколько секунд активировал шаринган, дававший ему вожделенное ускорение для единственного точного укола или пореза, нарушающего целостность структуры теневого клона. Они оба теперь повязаны знаниями друг о друге.
На обед, мы, конечно же, припозднились. Саске и Наруто я донес у себя подмышками, засчитав техническую ничью: Саске рухнул обессиленным, а оказавшимся сотым противником клон-часовщик лопнул по времени – поддерживающая его чакра кончилась. Наруто тоже вырубился, приняв последнюю порцию знаний и усталости. Стоит отметить, что клоны Наруто без всяких предупреждений ни разу не замахивались по глазам Саске, ни разу не целились ни в них, ни по другим жизненно важным точкам. Скулы, подбородок, нос, но не в глаза. Учиха, судя по всему, оценил этот жест по достоинству, а не как проявление слабости.
Оба отрока выдохлись подчистую. Но если Наруто, очнувшись, смог держать палочки для еды и худо-бедно трапезничать самостоятельно, то за Саске ухаживал я. У него все было отбито, всюду пластыри, бинты и болезненные синяки. Цунами понятливо оставила мужчин одних, дабы не смущать жалостливыми взглядами Саске, сидящего у меня на коленях со слюнявчиком, в смысле салфеткой. Губы были разбиты, часть зубов шаталась - иногда еда вываливалась. Он сам отказался лечиться экстренным способом, когда я предложил откупорить колбочку с концентрированной медицинской чакрой, потому был вынужден принять мое кормление, о чем быстро пожалел, но пенять ему оставалось только на самого себя за поспешность и не обдуманность отказа от дорогого лекарства из моих запасов и от «услуг» Сакуры. Наруто сидел рядом за столом, я не дал им играть в гляделки – ни к чему хорошему это бы не привело. На ничью оба угукнули, к слову, устало и, неожиданно, довольно переглянувшись, как равный равному.
Если Саске и питал в какой-то момент ко мне злую обиду, то достижение умения активации шарингана усилием воли полностью оправдало меня по всем пунктам.
Не в меру «сурьезный» Инари, вернувшийся откуда-то с улицы, застал полную идиллию в гостиной: перевязанный Саске расслабленно лежал и, полуприкрыв веки, в глубокой задумчивости наблюдал за сэнсэем; Наруто с плохой дикцией пытался выразительно читать вчерашнюю книгу, изредка бросая исподлобья взгляды на сэнсэя; сэнсэй являл собой статую, сидящую в позе лотоса с зажатыми в руках оголенными танто, по-разному светящимися.