Скрип колес, двадцать метров. Телега, трясясь и громыхая, торопится к воротам. Пара чернявых братцев на облучке спешит, понукая тщедушную клячу. Рынки уже открыты. Другие крестьяне давно прошли, дорога почти пуста в этот без малого полуденный час — раздолбаи потеряли где-то целое утро.
Чунин отлип от стены, неторопливо направившись к застывшей повозке. Окинул взглядом сваленные в кучу мешки...
— Трево...
— У Хинаты ногу видно, поправьте мешковину, — тихо шипит из-под соломенной шляпы Ульгрим.
Скрип колес, пятнадцать метров. Шиноби отлипает от стены, оглядывает застывшую повозку. Машет рукой — проезжайте. Не замечая плящущих томое в глазах мастера гендзюцу...
— Трево...
Скрип колес, десять метров.
— Справа под навесом. Не то устойчив, не то ты зевнул.
— Понял, — так же тихо шепчет в ответ Итачи.
Скрип колес. Пляшут томое шарингана. Мастер иллюзий оплетает нитями гендзюцу пост в воротах Ивагакуре. Ему давно не нужно глядеть в глаза своих жертв.
Здесь ничего нет, просто пастухи, везущие свежатину на рынок. Два братца-раздолбая.
Здесь ничего нет.
— Трево...
Мангеке шаринган пульсирует, хлещет чакру, словно дорвавшийся пьяница — саке. Ульгрим видит привратную площадь и въезжающую на нее телегу, видит караульных. Видит безумие магии и феерию техник. Видит мертвых соратников и врагов, ставших марионетками некроманта. Но интересует его не это — напрягая глаза, грандмастер вглядывается в ту телегу, что, погромыхивая, сворачивает в переулок, увозя из виду двух братцев-раздолбаев.
— Над воротами.
Последнее предупреждение.
Скрип затихает. «Сейчас» догнало Ульгрима.
— Что тут у вас?
— Так эта, барашкав на рынок везем, — откликается мечник.
Итачи сейчас не до разговоров.
Секунды тают вместе с чакрой, пока шиноби с остекленевшими глазами осматривает повозку, не замечая силуэтов тел, едва скрытых мешковиной.
— Ну, езжайте, — вялый взмах рукой.
Телега сворачивает в переулок. Привратная площадь остается позади. Но Ульгрим, не в силах оторваться, продолжает смотреть вперед, туда, где в двадцати секундах от него город исчезает в серой пелене ничто...
Мир разлетелся вдребезги и снова сжался, теряя четвертое измерение под тихое ругательство мечника.
— Что?
Голос Итачи напряжен — до ворот еще рукой подать, и он пока не уверен, удался ли план.
— Чуть отключки от чакроистощения не дождался.
Ульгрим потер глаза, вспоминая надвигающуюся на него пустоту. Значит, он не может увидеть будущее, если будет находится в нем без сознания? Интересно, что на это скажет Варкастер?
— Прошли?
— Да.
Пусть самое сложное позади, расслабляться еще рано. Ивагакуре полна шиноби, способных разглядеть истинную суть двух «крестьян» и трясущегося в телеге груза. Но они не зря провели двое суток, строя планы и безжалостно эксплуатируя способности некроманта и Хьюги. Каждый шаг просчитан.
Путаница запущенных улочек и толпы небогато одетого народа. Черный город — вотчина неодаренных. Шиноби встречаются здесь редко. Нечего наделенным чакрой убийцам делать среди дешевых лавок и грязных рынков.
Уверенно ведя повозку, словно каждый день следовал этим маршрутом, Итачи спокойно добрался до одного из глухих переулков, недалеко от входа в катакомбы.
— Хината? — обернувшись на «груз», спросил Ульгрим.
— Чисто.
— Действуем, — Какаши одним движением выскользнул из мешка.
Дальнейшее заняло считанные секунды. Раз — одна из бесчисленных печатей хранения Варкастера разрождается большим транспортировочным свитком. Два — в центр фуин, расстеленной прямо на мостовой, становится телега. Распряженная лошадь карабкается сверху, послушная воле некроманта — жизни в кляче еще меньше, чем кажется на первый взгляд. Три — с изрядным хлопком их транспорт исчезает в фуин. Полминуты и вот отряд размещается в подвале соседнего дома на дневку.
— Хорошо прошли. Молодцы, — кивнул Учихам Хатаке.
— Ага, хорошо, — эхом отозвался Ульгрим.
Сейчас, когда у него появилось время остановиться и подумать, мечник сполна оценил те варианты будущего, которые так и не случились. Абсолютная визуальная память шарингана работала с техниками мангеке в полной мере. С безжалостной отчетливостью Ульгрим видел то смерть Хинаты, не успевшей выскочить из злополучной телеги, то Какаши, пробитого насквозь каменным шипом, то брата, пропустившего фатальный удар меча.
И только Варкастер напрасно умирать упорно отказывался, раз за разом сжигая Ивагакуре в пламени Бездны.
Мечник усмехнулся, тряхнул головой, отгоняя призраки несбышегося. Пустое. Всего лишь засевшие в памяти сны.
Для Ульгрима день прошел быстро. Растративший почти всю чакру на работу мангеке шарингана, он лишь ел и дремал вполглаза, восстанавливаясь для обратной дороги.
— Пора, — голос Хатаке вырвал мечника из сна.
Уже стемнело, в заваленном хламом подвале не было видно ни зги.
— Подстрахуйте Наруто.
— Есть, — отозвался Ульгрим, активируя шаринган и хватая друга за рукав.
В их компании лишь у некроманта не было додзюцу, способного разогнать тьму. Запросто может нашуметь.
Город не спал — в центре, залитом светом тысяч фонарей, кипела жизнь. Где-то там разносились над крышами музыка и смех — война шиноби мало влияла на жизнь обеспеченных обывателей. Горожане радовались последним теплым ночам задержавшегося лета.
Но коноховцы были далеки от веселья, аккуратно пробираясь к цели неосвещенными переулками. В рабочих кварталах царила тишина — местные обитатели не могли себе позволить ночные кутежи. Утром на работу — будешь спать на ходу, мигом выгонят с теплого местечка в цитадели шиноби.
Вскоре пейзаж изменился. Громады жилых домов остались позади. Лазутчики вступили в промышленный район. Здесь путь усложнился — среди замерших в тишине цехов и ангаров были и те, что охранялись шиноби. К счастью, в самом сердце какурезато дежурство несли бойцы далеко не из лучших. Заранее предупреждаемые Хинатой, коноховцы легко избегали встреч. Гендзюцу Итачи оставалось невостребованным вплоть до самой цели.
Нужный им цех прятался в самом центре квартала. Его закопченные стены несли на себе следы многих лет использования. На фоне заводской грязи ярко выделялись тщательно заделанные трещины и пятна новой штукатурки — следы недавнего ремонта. Рядом, прижимаясь к громаде своего старшего брата, расположились несколько построек поменьше. Новодел, возведенный после начала работы над ружьями. По словам некроманта, там располагались склады и стрельбище для испытаний готовых изделий.
Охрана, конечно, была на месте. Но тройка чунинов, лишь один из которых честно бодрствовал, не стала помехой Итачи. Спящие уснули еще глубже: пали над ухом из пушки — не проснутся. Бодрствующий тоже не увидит и не услышит ничего лишнего.
Пришло время действовать Какаши и Варкастеру. В четыре руки джонин и его ученик минировали завод, тенями скользя в неверном свете звезд, на ходу перекидываясь тихими фразами. Иногда Ульгрим ловил удивленный взгляд бывшего наставника — хотя основы взрывного дела он им преподавал, маг выказывал куда более глубокие знания.
Что такое расчет характеристик взрывной волны для архимага? Легкая разминка для ума.
Управились точно по графику, отправившись в обратный путь затемно. Когда небо начало светлеть на востоке, отряд уже вновь спрятался в облюбованном подвале.
Краткий сон, и вот, незадолго до полудня, тщедушная кляча вновь тащит телегу, на облучке которой скучает пара чернявых братьев. Сегодня народу на площади много больше, чем вчера. Какой-то обоз вползает в город, колонна работяг шагает ему навстречу, покидая оный.
Скрип колес, двадцать метров, жадно пожирающий чакру мангеке шаринган.
Ульгрим отчаянно всматривался в грядущее, но никак не мог увидеть то, что искал — исчезающий за поворотом дороги задок телеги. Суета людей вокруг отнюдь не облегчала их дело, заставляя вражеских шиноби оставаться настороже. В считанных секундах перед ним были лишь кровь и магия.
Придется играть тем, что есть. Не обращая внимания на заерзавшего в отсутствии предупреждений Итачи, Ульгрим вглядывался в будущее, ища уже не ошибки брата, а тот путь, который выведет их отсюда с наименьшими потерями. Долго искать не пришлось.
Пятнадцать метров.
Судьбу определяют вовремя и правильно сказанные слова.
— Алый. Дистанция пятнадцать. Свежеватели — парой, — голос Ульгрима звучал буднично.
Сотни, если не тысячи раз он произносил подобные фразы, вынося кому-то приговор. Тогда, в прошлой жизни.
— Что?
В голосе Итачи звучала растерянность. Но слова предназначались не ему.
Четверть секунды Варкастер соображал, что означает никогда не слышанное им название.
А потом атаковал.
Треск дерева и мешковины — Цепи бьют в телегу, подбрасывая мага в воздух. Хлопок печатей и шорох пепла — прах подчиняется воле своего повелителя. Вой закручивающейся в вихре рассенганов чакры и неслышимый другим хохот Бездны. Недостижимая для шиноби синхронность и скорость исполнения техник. Для шиноби, но не для боевого мага. Доля секунды, и с рук некроманта срываются два исходящих гнойной зеленью шара.
Конечно, ивовцы успели среагировать. Каменная стена словно выпрыгнула из земли, скрывая за собой стражников в створе ворот.
Пляска приговоренного в петле. Ульгрим знал, что так будет.
Удар-из-тени швыряет его в сторону, туда, где от домов бежит щуплый, высушенный годами джонин. Убить его, и тревожную печать не успеют активировать, давая отряду пусть крохотную, но фору.
Первое заклинание-техника врезается в препятствие. Взрыв и шипение — камень тает, подобно сахару, облитому кипятком. Сквозь марево магии видно искаженные лица противников. Щит мог бы их спасти.
Но Ульгрим не зря сказал бить парой.
Второй шар влетел в проделанную первым дыру... И дикий вой невыразимой агонии накрыл поле боя, заглушая крики паникующей толпы.