Они умрут.
Глава двадцать седьмая
Четвертый мужественно вглядывался в горизонт. Исполненное достоинства лицо не омрачалось низменными эмоциями. Для этого хокаге не имели значения ошибки простых смертных, желание вытрясти душу из вассалов было ему не знакомо.
— Я жду.
Жаль, что оригинал не разделял мнение собственного монумента.
Хиаши нехотя перевел взгляд со скалы за окном на сидящего в кресле Минато.
— Небольшой семейный конфликт.
— Небольшой? — приподнял бровь хокаге.
Маска отстраненного интереса на лице Намикадзе ни на йоту не дрогнула. Хиаши с ностальгией вспомнил первые деньки правления четвертого, когда улыбчивый блондин читался как открытая книга. Нынче хокаге, при желании, мог потягаться в утаивании эмоций с собственным сыном. Злится ли Минато на самом деле? Если да, то насколько?
Меж тем тот продолжил:
— Поединок шиноби вне полигонов с использованием техник...
— На частной территории Хьюга.
— ...приведший к потерям в личном составе... — не дал себя сбить с мысли хокаге.
— Никто не умер.
— ...в военное время, — припечатал Минато. — Ты понимаешь, что я могу тебя казнить?
Все-таки злится.
— Можешь. Мне писать завещание?
Хиаши знал, что хокаге блефует — слишком серьезны были бы последствия казни главы клана по столь незначительному поводу. И все же взгляд шиноби невольно обежал кабинет. Сколько здесь маяков для Хирайшина? Хьюга знал себе цену. Он сможет противостоять в поединке Желтой молнии.
Секунды две.
— Нет, — помедлив, отозвался Минато, — но если не объяснишь нормально, что у вас там произошло, и почему Хината в больнице, а ты ходишь со сломанной рукой... Я лично устрою тебе проверку навыков шиноби.
Хиаши сосредоточился, отбрасывая посторонние мысли. Шутки кончились, хокаге по-настоящему зол. Убить он его, конечно, не убьет, но вот обязать явиться на полигон для «тренировки» вполне может. В том, кого унесут на носилках после спарринга, сомнений нет. Его репутация в клане и так пострадала. Трепка от хокаге может привести к весьма серьезным проблемам во внутренней политике.
Что отвечать? Хиаши быстро прикинул варианты. Пожалуй, придется правду.
— У меня есть, точнее, была, проблема — характер Хинаты. Ей предстоит в будущем возглавить клан Хьюга, а такая должность предъявляет определенные требования к тому, кто ее занимает.
Дождавшись кивка Минато, Хиаши продолжил:
— Но Хината выросла робкой и стеснительной. Я рассчитывал, что бытие шиноби сможет на нее повлиять, но, увы, пусть немного набравшаяся опыта, моя дочь оставалась прежней, — Хиаши на мгновение задумался, прикидывая, как получше обойти скользкий момент с сыном хокаге. — Однако и нельзя сказать, что у нее нет внутреннего стержня. При желании она может проявить недюжинную волю. Я планировал спровоцировать ее, вынудив пойти против меня же, принять самостоятельное решение.
— И что пошло не так? — хокаге по-прежнему смотрел с легким интересом.
— Ложь, к которой мне пришлось прибегнуть, вскрылась в самый неподходящий момент.
— Гибель напарников... — помрачнев, кивнул Минато.
— Да. Видимо, все вместе оказалось слишком. Конфликт я получил, но вместо долгого отстаивания мнений, он разрешился в безобразной драке, — Хиаши демонстративно приподнял висящую на перевязи руку.
— Идей лучше, чем спекулировать женитьбой моего сына, ты придумать не смог?
Хиаши не обманулся спокойным тоном хокаге, оказавшегося куда лучше осведомленным, чем хотелось бы. Ответ здесь мог быть только один. Без раздумий переломившись в глубоком поклоне, глава Хьюга ответил:
— Прошу простить меня за эту вольность. Я увидел возможность и не смог пройти мимо.
Секунды текли в тишине, Хиаши ждал ответа хокаге. А тот не спешил отвечать, о чем-то размышляя.
— Порой я задумываюсь, насколько мне повезло с Наруто, — наконец заговорил Минато. — Передо мной не вставали проблемы, знакомые другим отцам шиноби. Мне не приходилось размышлять, как вложить немного разума в бестолковую голову юнца, способного, вспылив, разнести родной дом. А то и пару-тройку кварталов в придачу.
Мысленно Хиаши согласился. Одного разговора с младшим Намикадзе ему хватило, чтобы оценить его рациональность и хладнокровие. Возможно, стоило попробовать заручиться поддержкой Наруто в обмане.
Меж тем хокаге продолжал свою мысль:
— Юи же еще только приближается к этому возрасту. Так что в полной мере понять твои проблемы я не могу. Но... Ты, биджу тебя задери, не рядовой шиноби!
Хиаши едва не вздрогнул от резкой смены тона. Маска спокойствия слетела, хокаге дал волю гневу.
— У тебя нет права ошибаться в таких вещах! И я сейчас не про твой «конфликт». Ты, когда врал, задумывался, как это повлияет на работу дочери? Хината и Наруто в паре едва ли не самые эффективные диверсанты нашей деревни! И это уже сейчас. Как они теперь будут вместе работать? Ты же настроил Хинату против моего сына!
Хиаши про себя выругался. Этот момент он и в самом деле упустил.
— Я... осознал свою ошибку, — не поднимая головы, отозвался Хьюга. — И приложу все усилия, чтобы ее исправить.
— Хорошо, — немного успокоившись, Минато откинулся в кресле. — Надеюсь, тебе это удастся. Но оставить ваш бой с Хинатой без внимания я не могу. Слишком много шума вы наделали. Тебе придется заплатить штраф. Хината же останется пока генином.
Хиаши оставалось лишь молча скрипнуть зубами. Ино и Хината должны были получить повышения в ближайшие дни. Теперь его дочь лишилась этой награды.
— Можешь идти.
Только сейчас, так и стоявший все это время склонившись, Хиаши позволил себе выпрямиться.
Покидая кабинет хокаге, Хьюга скользнул взглядом по ожидающим в приемной посетителям. Наруто сидел на диване, прикрыв глаза — не то спал, не то задумался о своем. Рядом развалился Саске, скучающе разглядывая обстановку. Сжав челюсти, Хиаши прошагал мимо, проигнорировав друзей. Настроение, и так не радужное после беседы с хокаге, стало еще хуже. Он знал, зачем эти двое сюда явились. В отличие от его дочери, упустившей повышение, Наруто и Саске направляли на джонинский курс. В том, что те благополучно закончат обучение и пройдут выпускные испытания, сомневаться не приходилось.
Увы, но винить во всем оставалось только себя. В ситуации был лишь один плюс — своей цели он добился. Теперь надо придумать, как помириться с дочерью.
***
Как и большинство вещей в жизни представителей Нара, завтрак в семье Шикамару протекал размеренно и неторопливо. С ленцой. Для разнообразия решившее выглянуть из-за туч, солнце заливало теплым светом небольшую комнату. Рассевшись на татами вокруг низкого стола, семья теневиков не спеша насыщалась, обсуждая планы на день. Точнее, планы обсуждали Шикаку и Йошино, отец и мать Шикамару. Сам он участия в беседе не принимал, погрузившись в свои мысли.
Приказ о расформировании двести тринадцатого не стал для аналитика сюрпризом. Он просчитал такой ход хокаге сразу, как услышал рассказ Саске о миссии в Ивагакуре. Наруто, продемонстрировавшего технику S-ранга, и самого Учиху, пробудившего легендарный мангеке, не могли не отправить обучаться на джонинов, а учитывая потери... Увы, конец славной, но короткой истории двести тринадцатого был предсказуем.
Оставалось решить, что делать ему. Ближайшие полгода семерка не покинет Коноху, а значит, за вычетом не слишком-то обременительной гарнизонной службы, в распоряжении Шикамару впервые за много месяцев будет вдосталь свободного времени. На что его потратить, вопрос не стоял — разве могли быть варианты, кроме тренировок? Хотя умом он и понимал, что ничем особенным себя не проявил, где-то на задворках души скреблась зависть к Наруто и Саске, которые вскоре станут джонинами. Ему, без сомнений, требовалось поднапрячься.
Но на что именно делать упор?
С одной стороны, у него была наука Сарутоби, изощренное искусство ручных печатей. Хотя на миссии в стране Тигра оно показало себя неидеальным, техники Теневой паутины и объединение гендзюцу с Теневыми нитями иначе у него не могли получиться. Но... скорость. Все портила скорость. Как ни старайся, как ни развивай гибкость пальцев, сложные конструкции все равно будут медленней чистой мысли. Способность обходиться без печатей, вот что привело Намикадзе-старшего к прозвищу «Молния». Вот что делало младшего столь опасным.
Расправившись с омлетом, Шикамару взял в руку плошку с рисом. Щедро плеснул соуса и под мерное постукивание палочек вновь обратился к своим размышлениям.
Другой стороной было странное мастерство Саске. Тот честно предупредил: получится ли на этом фундаменте разработать сложные техники, он сказать не может. И конечная цель его тренировок иная. Учиха не предлагал конкретные приемы, не рассказывал про способы контроля чакры. Он лишь объяснял, как научить свое тело и подсознание тем навыкам, которые требовались разуму. Человек ведь не задумывается над тем, как нужно ставить ногу при ходьбе, какие мышцы напрягать для хвата. Он просто делает шаг и берет в руку палочки.
В памяти Нара всплыл обрывок разговора: «Думаешь, я помню, что это за прием? Ха! Мне нужно поразить цель, и я ее поражаю. Главное — не думать»
На первый взгляд, могло показаться, что ничего особенного Учиха не предлагал. Любое мастерство строилось на том же — повторяй удар тысячу раз каждый день и через год будешь наносить его со скоростью мысли. Вот только методика Учихи позволяла достигать подобного быстрее. Намного быстрее. Нара оставалось лишь применить этот подход к теням.
Какое-то ощущение неправильности окружающего заставило Шикамару отвлечься от своих мыслей. Последние полминуты, оказывается, прошли в тишине. Прервав свой разговор, родители смотрели на него со странным интересом.
— Э-э-э... что-то не так?
— Не хочешь нам что-нибудь рассказать? — с любопытством осведомилась Йошино.
— Похвастаться успехами в тренировках, — поддакнул Шикаку.