Если бы он сам был чуть настойчивей в попытках допросить Юну...
Если бы Итачи совладал с эмоциями и не полез в разум некроманта...
Если бы придурок Шисуи не сделал, вероятно, единственную вещь, способную взбесить Варкастера.
Поговорить с некромантом Ульгрим не успел. Когда он примчался к полю боя, выдернутый из постели переходом Провозвестника в мертвую фазу, все было уже кончено. К счастью, уничтожив свою цель, маг вернулся к обычной рациональности, послушно сдавшись подоспевшему патрулю. К моменту появления мечника Варкастера уже уводили, а на месте схватки распоряжался хокаге, поспешивший взять носителя мангеке в оборот.
Времени со скоротечного боя прошло всего ничего, и для Ульгрима не составило труда реконструировать события. Он даже смог прочитать по губам Шисуи признание вины Юны. Чего он не смог, так это понять, что именно Учиха попытался провернуть с Варкастером. Впрочем, догадаться было несложно. Неестественная покладистость некроманта, замешательство позже... Телепатическая атака. Атака, способная мгновенно вмешаться в память архимага так, что тот этого поначалу даже не заметит.
Как же ее звали? Точно, Аллострия. Эфириал, что когда-то завладел разумом Варкастера и вычистил память о ранних годах его жизни. В подземельях Мальмута судьба вновь свела духа и того, кто был им одержим. Первый и последний раз, когда Ульгрим видел некроманта в ярости. Лучшего слова мечник подобрать не мог, хотя то и казалось не совсем подходящим. Пуля ведь не испытывает эмоций, устремляясь к мишени. Именно пулей стал впавший в неистовство некромант. Нерассуждающей смертью, мчащейся к своей цели не в силах остановиться или свернуть с траектории.
Ульгрим подавил неуместную в нынешних обстоятельствах улыбку, вспомнив бойню, учиненную тогда Варкастером. Покусившись на святая святых, разум архимага, Шисуи подписал себе приговор.
Жаль только, что придурок прихватил с собой Итачи.
Веселость отступила, мечник вздохнул. Еще одна смерть, неожиданная и нелепая, как и большинство смертей. Брата было действительно жаль, за годы Ульгрим успел привязаться к парнишке. Хоть тот не стал ему по-настоящему близок, потеря отзывалась в душе почти позабытой тоской, заставляя вспоминать тех, кто навсегда остался в годах Мрачного Рассвета.
Конечно, ирьенины что-то пытались сделать, Микото надеялась... Но мечник понимал, что такое Провозвестник в мертвой фазе. Итачи шагнул прямиком за грань, и вряд ли Варкастер мог его спасти, даже если бы захотел. Пускающее слюни тело на больничной койке уже не имело отношения к разумным существам. Всего лишь пустая оболочка, по инерции продолжающая примитивное биологическое существование.
Очередной сигнал прокатился по эфиру, извещая, что некромант все еще не собирается покидать камеру. Прекрасно понимая, что в заточении ему пребывать недолго, Варкастер просто терпеливо ждал, вновь действуя абсолютно разумно. О чем где-то в глубине души мечник даже немного жалел. Интересно, что стали бы делать шиноби, реши Варкастер выйти? А Кушина войти.
Почему-то Ульгрим был уверен, что джинчурики, мельком замеченная на площади перед башнями, все еще сидит на скамейке прямо напротив входа в администрацию.
Причудливое течение мыслей мечника нарушила приоткрывшаяся дверь кабинета.
— Саске, — выглянул в приемную хокаге, — зайди.
Поднимаясь с дивана, Ульгрим сосредоточился, отбрасывая сторонние размышления. Разговор будет сложным. Жаль, что Фугаку разочаруется в младшем сыне сразу после потери старшего, но иного выхода мечник не видел. Слишком серьезен конфликт интересов в сложившихся обстоятельствах. Выбор придется сделать сейчас. Точнее, конечно, не сделать, а обозначить. Никакого выбора между Учиха и Варкастером быть просто не могло.
Вопреки обычному порядку вещей, перед столом хокаге обнаружилось кресло для посетителей, занятое Фугаку. Сам стол оказался завален бумагами — быстрый взгляд позволил Ульгриму опознать привычные казенные обороты отчетов. Поверх бумаг возлежало стальное тело штуцера, точно такого же, как виденные ранее в Ивагакуре. Глава клана не сводил глаз с оружия. Эмоций на застывшем лице не читалось, но биение жилки на виске выдавало, что Учиха далеко не так спокоен, как пытается казаться.
Обойдя стол, хокаге опустился в свое кресло.
— Итак, Фугаку, Саске здесь, спрашивай.
Не сразу, но Учиха указал на одну из бумаг и перевел взгляд на сына.
— Это правда?
Узнав недавно законченный отчет, Ульгрим кивнул:
— Да.
— Рассказывай сам. Все, с самого начала.
— Меня разбудил сигнал тревоги, поданный Наруто...
Под пристальным взглядом Фугаку сухо и четко Ульгрим повторял то, что писал недавно. Предсказуемо Учиха не поверил в прочитанное и теперь желал подтверждения, полагаясь на свою способность разглядеть ложь с помощью додзюцу. Впитанная с молоком матери уверенность в непогрешимости шарингана... Но эту иллюзию Ульгрим сегодня разбивать не собирался.
Его слушали не прерывая, доклад не занял много времени, и вскоре мечник замолчал, ожидая вопросов. Однако пауза все тянулась, Фугаку отвернулся, о чем-то задумавшись. Наконец, тишину нарушил хокаге, тихо спросив:
— Мне послать за Инузука? Акито лично подтвердит, что Шисуи уже знал о предательстве Юны, когда подавал этот отчет по делу Яманака, — Минато хлопнул рукой по одному из разбросанных на столе листков. — Знал и умолчал. Ручная пушка из вещей того же Шисуи, показания Саске... Фугаку, я понимаю, что это тяжело признавать. Но вина Юны неоспорима. Как и Шисуи.
— Как и Итачи, да? — горящий красным шаринган обратился на хокаге.
— Да, — твердо ответил Минато, не отведя взгляд.
— Но вина Итачи следует только из слов твоего сына... и моего, — бесстрастность Фугаку дала трещину, сцепив пальцы в замок, он тяжело оперся о столешницу. — Иных фактов, доказывающих, что Итачи оказался в компании предателей добровольно нет.
— Ты не готов поверить даже Саске? — Хокаге устало потер виски. — Ты сам-то веришь, что Итачи оказался там случайно? Чего ты хочешь? Дать делу официальный ход? Если настаиваешь — дам. Даже, как лицо заинтересованное, делегирую судейские полномочия совету и самоустранюсь от следствия. Я верю Наруто, и я верю Саске. Да, Наруто понесет наказание за самосуд. Потеряет звание джонина, пару лет будет работать на деревню почти бесплатно. Но что станет с репутацией Учиха? Предатель в клане основателей, Фугаку! С пособниками из АНБУ! Это не то, что сейчас нужно Конохе. Я не хочу расследования. Доказательств вины Юны более чем достаточно, и я не верю, что Шисуи работал на кого-то. Просто поставил семью выше долга. Итачи... Итачи пришел на помощь другу. Что ты хочешь расследовать? Все слишком очевидно. Я понимаю тебя...
— Понимаешь?! — вспыхнул Фугаку, вскакивая на ноги. — Это не твой сын сейчас...
Учиха осекся, глубоко вздохнул, успокаиваясь, и вновь сел.
— Я не говорил, будто считаю, что Итачи оказался там случайно.
— Тогда о чем ты? — откинулся в кресле хокаге.
Фугаку отозвался не сразу.
— Вызови его сюда. Наруто. Я хочу кое-что спросить.
Хокаге так же не стал спешить с ответом.
— Уверен, что стоит?
— Да. Не беспокойся, я не попытаюсь вцепиться ему в глотку. А если не сдержусь, думаю уж ты-то успеешь меня перехватить.
Помедлив, Минато кивнул и встал.
— Хорошо. Саске...
— Пусть останется, — перебил Фугаку.
Бросив недоуменный взгляд на Ульгрима, Минато направился к двери.
Мечник покосился на Учиху. Хокаге прав, доказательств вины Юны достаточно. Мотивы Шисуи, да и Итачи понятны. Пустое упрямство отца, не желающего признавать, что сын сам виноват в случившемся? Или нечто большее?
Варкастера привели минут через десять. Официальных обвинений предъявлено не было, потому при нем сохранились и протектор, и снаряжение. Охрана осталась за дверью, в кабинет некромант вошел в гордом одиночестве своей привычной целеустремленной походкой. На раскаивающегося узника маг не походил ни в малейшей степени. Ульгрим заметил, как дернулась щека Фугаку при виде такого зрелища, однако тот ничего не сказал. К счастью, Варкастер не стал пытаться изобразить соболезнования в адрес Учиха, ограничившись молчаливым приветственным поклоном, не предназначенным никому конкретно.
— Наруто, у Фугаку есть к тебе несколько вопросов о случившемся, — хокаге кивнул сыну.
— Слушаю.
Учиха заговорил не сразу, некоторое время изучая мага взглядом. Но вопреки ожиданиям, обратился совсем не к Варкастеру.
— Саске, ты рассказал Наруто о Вечном Мангеке? — хлестко ударил вопрос, активный шаринган требовательно уставился на мечника.
— Да, — отпираться Ульгрим и не подумал. Даже дай отец ему время сосредоточиться, во лжи уже не было смысла.
Фугаку откинулся в кресле и подчеркнуто спокойно обратился к хокаге:
— Видишь ли, Минато, мы, Учиха, об этом не распространяемся, но у мангеке шарингана имеется изъян. Его носитель постепенно теряет зрение, вплоть до полной слепоты. Но есть способ остановить процесс, и даже обратить его вспять: пересадить такой же мангеке шаринган от близкого родственника. Брата, к примеру. Итак, Саске слепнет. А у Итачи есть мангеке, но он уже не способен им воспользоваться. Как глава Учиха, и как отец, я не могу не отдать однажды приказ провести операцию... Это ведь логично, да, Наруто?
— Да, — не задумываясь согласился некромант.
Фугаку позволил краткому ответу на секунду повиснуть в воздухе, потом продолжил, не сводя шарингана с Варкастера:
— Твой друг теряет зрение, Наруто, а Итачи для тебя никто. Рецепт исцеления тебе известен, Саске только что подтвердил это. И его, благодаря тебе, от Вечного Мангеке отделяет лишь один приказ, который я не могу не отдать, рано или поздно. Ты продолжаешь утверждать, что не планировал ничего, случившегося прошлой ночью?
— Нет. Это удачное стечение обстоятельств.
У Фугаку от такого ответа заиграли желваки на скулах, но он сдержался и даже смог задать следующий вопрос спокойно: