Долго разбираться, куда делся джонин, ивовцу не дали — титанических размеров сасумата пронеслась над самой головой присевшего в последний момент шиноби.
В этот момент на поле боя вновь явился Джирая. Пинками разбросав мешающие ему стволы деревьев, сеннин вновь попытался повторить успех своего первого удара, однако, уже занеся руку, был вынужден спешно уворачиваться от возникшей перед ним лавовой стены.
Какаши выскочил из-под земли удачно — чуть позади джинчурики и так, что тот оказался между джонином и оврагом. Упускать момент было нельзя, и в Роши полетел вырванный из земли силой дотона кусок гранита.
От медленного камня джинчурики увернулся. А вот от удара Чидори, что нанес скрывшийся за снарядом джонин, уже нет. Попадание вышло посредственным, все же, условия удара были далеки от идеальных. Окутанная молниями рука Какаши едва пробила покров и ткнула Роши куда-то под ключицу.
Джонин отдернул руку практически мгновенно, но все равно ту успело опалить ядовитой чакрой биджу. Зашипев сквозь зубы, Какаши отпрыгнул назад, уходя из-под возможного удара. Вовремя. Хотя, как таковой, контратаки не последовало, выброс чакры при активации второго хвоста сам по себе мог сойти за C-ранг.
Роши миг помедлил, видимо, привыкая к изменениям — тело шиноби уже не просматривалось под сплошным алым покровом, а несколько сгорбленная поза говорила о начавшем меняться строении тела. Расплата последовала тут же — Джирая все же сумел повторить свой удар. Джинчурики пылающим росчерком улетел в овраг.
— Еще одна, — не столько услышал, сколько прочитал по губам сеннина шаринганом Какаши, когда тот промчался мимо.
Значит, ему пора приготовиться. Быстро оглянувшись, подбирая позицию, джонин рванулся к небольшому пригорку, с которого, благодаря поваленным деревьям, теперь открывался отличный вид на все поле боя.
Земля содрогнулась, когда Гамакен совершил прыжок, меняя позицию. Выскочивший из оврага джинчурики вновь был вынужден уворачиваться от пронесшегося в воздухе оголовья ухвата. Однако его скорость уже возросла. Роши не только увернулся, но и нанес ответный удар. Жаб оглушительно взвыл, когда по его пальцам скользнула струя раскаленной добела лавы, но оружие не выпустил. Вновь заставив землю содрогнуться ударом задних лап и получив от джинчурики пару булыжников размером с быка в броню на брюхе, Гамакен отступил.
Какаши выругался — если жабе не удастся занять правильную позицию, план мог провалиться. К счастью, Джирая уже закончил свою работу, наконец, сосредоточившись на противнике.
От первой атаки джинчурики увернулся с запасом — волна выпущенной сеннином при ударе чакры пронеслась в стороне. Но в этот раз Джирая уже не собирался отступать. За первым ударом последовали другие. Джинчурики получил отличную возможность познакомиться с жабьим стилем боя в исполнении мастера.
Вновь изображать снаряд ему, похоже, не хотелось — охваченная ядовитой чакрой фигура изгибалась в немыслимых пируэтах, уворачиваясь от кулаков сеннина. Скорости сражающихся были приблизительно равны, а дикий темп боя не позволял применить какие-либо техники.
Вновь Гамакен заставил землю дрогнуть, взвиваясь в прыжке. Какаши напрягся — предсказать место приземления огромной туши было нетрудно. Если Роши успеет превратить то в лаву... Но жаб оказался хитрее, чем от него можно было ожидать. Извернувшись с непостижимой для такого колосса ловкостью, он умудрился нанести удар по джинчурики прямо в воздухе.
На этот раз, увернуться у ивовца не получилось. С отчетливым треском тело джинчурики обмоталось вокруг одного из рогов орудия. Спустя мгновение, он уже летел в сторону живым снарядом.
Далеко улететь ему не довелось. Замерев с печатью концентрации, Джирая запустил работу созданных им фуин.
Три зеленоватых барьера вспыхнули стенами, уходящими куда-то в небеса. Одна из них и прервала краткий полет джинчурики. Врезавшись в полотно чакры, казалось слегка смявшийся, Роши полетел вниз, в своеобразную коробку. Удар такой силы не мог пройти без последствий даже для него. Шатающаяся фигура вставала с земли тяжело и неуверенно, явно не контролируя ничего вокруг.
— Давай!!!
Но Какаши в подсказках не нуждался, уже вскидывая руку, с раздувающимся на глазах Рассенганом. Помедлив, пока тот не впитал половину оставшейся у него чакры, Какаши глубоко вдохнул, приготовившись к боли, и направил в сферу райтон, завершая технику.
Как всегда, стоило шару окутаться всполохами молний, как сквозь джонина помчались потоки выходящего из-под контроля электричества. Наверное, те, кого поджаривали заживо, могли бы понять его ощущения. Стиснув зубы, Какаши терпел, сколько мог, но, поняв, что техника сейчас дестабилизируется, наконец запустил смертоносный снаряд.
Ослепительно сияющий шар рванулся к цели по какой-то угловатой, переменчивой траектории. Спустя мгновение, техника начала терять стабильность — поверхность шара вспухла разрядами, бьющими в землю. Но она уже была там, где надо. Джирая активировал последнюю печать. Четвертая стена вспыхнула, замыкая ловушку.
Слегка очухавшийся, джинчурики обнаружил себя запертым в несколько перекошенной, но, все же, надежной коробке барьера, наедине с техникой S-ранга.
Воздух по ту сторону техники фуин ослепительно вспыхнул, когда Звезда полностью потеряла стабильность. Сплошной шквал молний заполнил пространство между стенами барьера, взметнувшись сияющим столбом в вышину. Какаши заворожено смотрел на созданную им симфонию разрушения, на миг даже забыв о боли в обожженном теле.
Из секундной прострации его вывел приземлившийся рядом Гамакен.
— Уходим! — Джирая уже стоял на голове готовой удирать жабы.
Встряхнувшись, Какаши поспешил присоединиться к нему.
Спустя пару прыжков, покрыв ими не меньше полукилометра, Гамакен развернулся к оставленному полю боя.
Техника Какаши уже погасла, но барьеры еще стояли. Сквозь зеленоватую дымку было видно, как там извивалось нечто гигантское и багровое, казалось, сражаясь с самим собой.
Похоже, их план удался. Вынужденный зачерпнуть слишком много у своего биджу, спасаясь от разрушительной техники, джинчурики теперь противостоял пытающемуся перехватить контроль демону. В ближайшее время ему определенно будет не до коноховцев.
Решив, на всякий случай, добавить Роши еще одно препятствие в преследовании, Джирая попросил Гамакена залить лес жабьим маслом. Дождавшись, пока тот изрыгнет тугую струю горючего, сеннин поджог то Огненным шаром. Длинная серия печатей, и полыхающее пламя взвилось белой стеной, расползаясь в стороны. До джонина долетела волна раскаленного воздуха. Жар техника давала чудовищный.
— Надо догнать наших, — напомнил он сеннину.
Тот кивнул, направляя жаба на юго-восток.
Чакры оставалось немного, тем не менее, он не прятал шаринган, пытаясь углядеть в лесу следы своей команды. Через несколько минут он понял, что можно было не напрягаться — не заметить поваленный на многие десятки метров лес было трудно. Джонин почувствовал, как по его спине пробегает холодок — его ученикам тоже пришлось сражаться. Рядом тихо выругался Джирая.
Спрыгивая с гигантской жабы, Какаши с тревогой окинул взглядом открывшийся ему вид. Он сразу увидел Мию, склонившуюся над Шикамару, и лежавшего неподалеку Учиху, перебинтованного и явно пребывающего без сознания. Миг спустя он заметил и Наруто, идущего от леса.
Джонин почувствовал, как с его плеч рушится гора. Все его ученики пока были живы, выдержав первое сражение в начавшейся войне.
Глава девятнадцатая
Парк центрального госпиталя Конохи был тих и спокоен. Окруженный со всех сторон разнокалиберными корпусами больницы он, казалось, оберегал прогуливающихся по его дорожкам выздоравливающих пациентов от суеты внешнего мира, что привела их на больничную койку. Здесь, в Конохе, зима уже сдавала свои позиции. И пусть деревья, за исключением редких хвойных, еще стояли с голыми ветвями, а по ночам лужи схватывал лед, в ясную погоду погреться на солнце в расслабленной неге уже было приятно.
Ульгрим вольготно развалился на одинокой скамейке, спрятавшейся среди кустов, под старым кленом. Его одиночество никто не тревожил — в госпитале было совсем мало пациентов. Начавшаяся война еще только набирала ход, идя, по большей части, в кабинетах аналитиков и руководителей. До периода, когда в этих стенах будет не протолкнуться от раненных, оставалось время.
Откинувшись на деревянную спинку и запрокинув голову, мечник безучастно глядел в синее небо, перебирая в голове навалившиеся как-то нежданно заботы и проблемы.
Ульгриму очень не понравился прошедший бой. Хотя он и старался себя осаживать, но, все же, где-то в глубине души считал, что шиноби, за исключением редкой элиты, такой как хокаге, или Какаши, им с Варкастером неровня. Столкновение с реальностью оказалось болезненным. Да, с точки зрения стороннего наблюдателя, не знающего об их прошлом, они не просто прыгнули выше головы, а почти сотворили невозможное. Шутка ли: тройка чунинов отправила на тот свет пятерку джонинов, в том числе двух А-ранга?!
Пока они отлеживались в больнице, его успели навестить многие, в том числе те, кого он не видел со времен академии. В глазах одних Ульгрим видел восхищение, других — зависть, третьих — простую радость, от того, что им удалось выжить.
Вот только он-то знал, что отнюдь не рядовой чунин. Да, они победили. Но какой ценой? Ульгрим пришел в себя неделю назад и до сих пор наблюдал Варкастера в бешенстве. Особом, безэмоциональном бешенстве некроманта. Посторонний, конечно же, не смог бы ничего заметить, но Ульгрим видел, с какой одержимостью маг с помощью чакры лопал резиновые шарики с водой — первый этап освоения Рассенгана. Наплевав на свои планы дождаться восстановления способности собирать Провозвестника смерти, Варкастер собирался рискнуть и скрестить магию с разработкой его отца, в попытке создать мощную наступательную технику. Мечник мага прекрасно понимал. Сократить свой потенциальный срок жизни процентов на десять, обменяв его на возможность, всего лишь, избавиться от тяжелобронированного противника? Имей Варкастер возможность свободно оперировать Стрелой рока, и тот каменный громила был бы просто сметен безо всякой Изголодавшейся бездны. А будь некромант полностью в форме, те шиноби догнали бы их команду уже в виде послушной нежити.