Коноха изначально создавалась как оплот для семей шиноби, место, где они смогут в безопасности растить и воспитывать детей. Игорным домам, борделям и иным развлекательным заведениям сомнительного толка хода туда не было. Максимум, что можно было найти на улицах Конохи, это бар.
Однако игнорировать потребности все растущего числа холостых молодых людей, постоянно ходящих по грани и нуждающихся в средствах снять напряжение, тоже нельзя было бесконечно. Так и возник Танзаку — город-спутник Конохи, предоставляющий молодым шиноби те развлечения, которые нельзя было найти в самой скрытой деревне. Со временем, поток денег от подобных всегда обеспеченных клиентов, вкупе с предоставляемой ими же безопасностью, привели к бурному росту городка, сделав его желанным местом отдыха и среди неодаренных.
Здесь можно было твердо рассчитывать за свои деньги получить именно то, что заказывал, а не нож под ребро; напившись допьяна, очнуться в своем номере, а не обобранным в канаве; выиграв в казино круглую сумму, спокойно дойти с ней по темным улочкам до своего дома, а не сгинуть в подворотнях. Безопасность обеспечивалась просто и незамысловато — стоило возникнуть хотя бы слухам о появлении каких-нибудь умников, решивших, что смогут срубить легких денег на богатых туристах, из Конохи прибывала пара-тройка мрачноватых полицейских-Учих и решала проблему радикально и кроваво, не утруждаясь долгим судопроизводством.
Когда Ульгрим пришел к выводу, что пора решать проблему бушующих гормонов так, как это предначертано природой, а не бесконечными медитациями, он направил свои стопы именно в это благодатное местечко. Бордели он не рассматривал — не только из-за некоторой брезгливости по отношению к их работницам, но и в силу своего положения — все же, для сына главы клана Учиха шататься по подобным заведениям не пристало. Изначально рассчитывая познакомиться с какой-нибудь вдовушкой ради одной-двух ночей, Ульгрим неожиданно для себя выяснил довольно очевидную вещь — он такой не один. И к услугам подобных гостей, поразборчивей и побогаче, в городе развлечений была целая сеть сводников.
Так Ульгрим и познакомился с Аири. Их отношения устроились к обоюдному удовлетворению. Мечник требовал только верности и нормального, здорового секса. Аири нуждалась только в деньгах и ничего не имела против постельных утех с симпатичным шиноби. Ульгрим не пытался лезть в жизнь девушки, выясняя, что привело ее на этот путь и зачем ей деньги. Она, в свою очередь, не претендовала на что-то большее, нежели статус содержанки.
Впоследствии, Ульгрим обнаружил здесь же, в Танзаку, решение еще одной его проблемы.
Свернув в очередной узкий переулок меж двух мрачного вида кирпичных оград, за которыми прятались небольшие особнячки, мечник на мгновение активировал шаринган, быстрым взглядом проверяя, может ли его кто увидеть. Не заметив ничего подозрительного, он перемахнул забор, оказавшись в основательно запущенном саду. Скользнув под сенью разросшихся деревьев к стоявшему в десятке шагов дому, Ульгрим отработанным движением подцепил доски, которыми было заколочено подвальное оконце. Давно переделанные мечником в дверцу, внешне надежно приколоченные, доски бесшумно откинулись на хорошо смазанных петлях. Миг спустя мечник уже стоял в подвале брошенного дома.
Об этом месте он узнал случайно, из рассказа своего отца. Как комендант Конохи, Фугаку также заведовал работой полиции, а потому был в курсе различных интересных происшествий, как в самой скрытой деревне, так и в Танзаку, порой развлекая домашних историями, принесенными со службы. Из очередного такого рассказа мечник и выцепил информацию о доме, простаивающем бесхозным, пока наследники почившего владельца намертво сцепились в судебных тяжбах. После некоторых колебаний его-то он и определил под свою временную лабораторию.
Подвал был довольно типичен для дома зажиточного горожанина: пыль, груды хлама по углам, старая сломанная мебель. Низкий небеленый потолок, стены из ничем не прикрытых булыжников. Тусклый свет едва пробивался сквозь щели в досках, которыми были заколочены несколько маленьких окон. Место для лаборатории не самое удачное. Но, все же, и здесь можно было сварить пару составов.
Конечно, если у тебя есть друг, способный обеспечить любым разумным количеством свитков хранения.
Не обращая внимания на темень — она не была помехой шарингану — Ульгрим подошел к колченогому столу, вытащенному на середину подвала, где было более-менее свободное место. Подпертый какой-то рухлядью, найденной здесь же, он сейчас служил гордым постаментом для целого набора колб, горелок и змеевиков, связанных тонкими стеклянными трубками. Точно отмерив компоненты и топливо для горелок, Ульгрим еще вчера оставил идти неторопливую последовательность реакций. Немного рискованно, конечно — всегда что-то могло пойти не так. Но у него не было особенного выбора. Впрочем, почерпнутых в книгах отравителей знаний вполне хватало, чтобы быть уверенным — опасных летучих соединений образоваться здесь не могло. Ну а пожар, в случае если бы какая крыса опрокинула горелки, Ульгрима, прямо скажем, не слишком бы взволновал.
Критически окинув взглядом импровизированный лабораторный стенд, мечник аккуратно поднял толстостенный стеклянный пузырек, в который отводилась последняя из трубок. Закупорив его заранее припасенной хорошо притертой пробкой, он подошел к оконцу, и покачал своей добычей в воздухе, оценивая состав на просвет.
Прозрачная тягучая жидкость перекатывалась среди стеклянных стенок с некоторой ленцой. Шаринган также четко видел висящую в толще вещества взвесь мельчайших частиц. Похоже, все вышло как надо.
Этот яд Ульгрим начал готовить еще до их миссии в стране Тигра. Пять промежуточных составов все это время дожидались своего часа в свитках. Теперь, наконец-то, он их объединил, получив весьма действенное оружие. Уж в этом-то он был уверен — на своей шкуре опробовал, тогда, вот уже, без малого, год назад, на приснопамятной миссии в стране Чая.
Зачем точно ему этот состав Ульгрим пока не знал. Но подозревал, что в начавшейся войне возможность тихо отравить через пищу целую ораву бойцов могла пригодиться. В любом случае, исходя из ограничений его полевой лаборатории и доступного сырья, вариантов было не так уж много.
Спустя минуту о деятельности мечника в подвале напоминала лишь потревоженная пыль — вся лаборатория оказалась запрятана по свиткам, скрывшимся в карманах куртки шиноби. Выскользнув из подвала и вновь оказавшись на улице, Ульгрим поспешил к северному выезду из города. Оттуда, с небольшой площади, вскоре должен был отправиться отряд в Коноху.
Война внесла свои коррективы во множество устоявшихся вещей. К примеру, чунинам теперь запрещалось перемещаться между Танзаку и Конохой отрядами менее четырех человек. Генинам же выход за ворота без приказа и вовсе был заказан. Хотя час бега и казался небольшим расстоянием, со скоростью шиноби оно оборачивалось десятками километров дороги. Гарантировать на ней отсутствие засад было нельзя, невзирая на количество патрулей в такой близости от скрытой деревни. Терять людей на ровном месте хокаге не хотел. Потому отдыхающим шиноби теперь приходилось перемещаться между городами по расписанию. Хорошо хоть граница самого Танзаку считалась надежно прикрытой.
Путь прошел гладко. Если где-то поблизости и рыскали убийцы, лезть на отряд из десятка шиноби, возвращавшихся из Танзаку, они не рискнули.
Вернувшись в Коноху, Ульгрим прямиком двинулся к восточной стене. Времени заходить в лабораторию Варкастера — мыть пробирки — уже не было. Опаздывать на пост было бы плохой идеей.
Их команда, пока что, застряла в скрытой деревне. Шикамару еще до конца не восстановился, оставаясь в госпитале на реабилитации. Варкастер же круглые сутки сидел в своей лаборатории, по горло заваленный работой. Как и все, кто был способен начертить мало-мальски сложную фуин.
Впрочем, мечник не сомневался, что некромант занимался не только обычными печатями. О том, что объединение магии и фуин, наконец, сдвинулось с мертвой точки, он уже знал и предвкушал какую-нибудь новую особо изощренную пакость, которую сотворит поймавший вдохновение Варкастер для своих врагов.
Но вот Ульгрим и Мию, оставшиеся не у дел, оказались временно приписаны к гарнизону Конохи, регулярно оказываясь в карауле на стенах скрытого селения.
Подходя к одной из башен, из которых можно было попасть на стену, мечник вздохнул — ему предстояли очередные несколько часов скуки.
***
Тренировочный зал госпиталя Конохи был тих и пуст. Достигавший в высоту двух этажей, размещенный в отдельном флигеле, куда вел крытый переход от основного корпуса больницы, он не предназначался для серьезной отработки техник или приемов. Ни обшитые деревом стены, ни пол, сейчас залитый солнцем из пробитых в куполообразном потолке окон, не были защищены фуин. Это место предназначалось для простых и незамысловатых физических упражнений, как с чакрой, так и без.
Единственным посетителем зала в этот час был Шикамару. Одетый в легкое тренировочное кимоно, он занимался простенькими общефизическими упражнениями. Наклоны, отжимания, приседания, бег — не суровая тренировка шиноби, раздвигающего пределы своих возможностей, но физическая терапия для выздоравливающего пациента.
Незатейливое занятие не требовало внимания со стороны Шикамару. Тело само выполняло привычные движения, позволяя разуму погрузиться в размышления. Не сказать, что те были радостными.
У него было более чем достаточно времени на анализ прошедшего боя. Тщательно разобрав и обдумав все случившееся, он был вынужден прийти к неутешительному выводу — для Наруто и Саске он был скорее помехой. Отсидись он в стороне, вместе с Мию, и, глядишь, действующие более свободно, друзья смогли бы вывернуться с меньшими потерями.
Однако, хотя это было и разумно, и логично, смириться с ролью беззубого аналитика Шикамару не мог. И не только из-за собственной гордости. Команды шиноби существовали не бесконечно. Рано или поздно, но им предстоит действовать независимо друг от друга. В подобной ситуации привычка прятаться за спиной сильных бойцов могла сыграть с ним очень дурную шутку. Да и о репутации забывать не стоило. Одно дело, когда от боя прячется Мию. Это, безусловно, выгодно для всей команды — полный сил целитель после боя будет гораздо важнее, чем еще один средний боец во время. Да и спрос с бесклановой девчонки-ирьенина со