— В какой помощи от нас ты можешь нуждаться? — удивился Шикамару
— Представь себе, могу. Правда это касается, скорее, Мию.
— Меня? — ирьенин удивленно уставилась на Учиху.
— Да. Дело в регенерации. То, что ты могла наблюдать недавно, далеко не предел, со временем она станет еще эффективнее. Это уже начинает вызывать недоумение у той же Сенджу-сама. Конечно, выпытывать у меня подробности моих техник никто не станет, но лучше, если я смогу подвести под них основу в виде почерпнутых у тебя знаний по ирьенинскому делу. Вроде как дальше сам додумался до модификации тела. Я ж гений, как-никак, — Учиха ухмыльнулся.
— Гений, биджу, — Шикамару вдруг стало обидно. Он изо всех сил тянулся за своими соратниками, пытаясь их догнать, а они имели фору длиною в жизнь.
Учиха, видимо, что-то почувствовал, примирительно вскинув руки:
— Ну, что я могу поделать? Не скрываться же мне всю жизнь? Да и не получилось бы, уж поверь.
— Ладно, забудем, — обида не то чтобы прошла, но Шикамару понимал, что Саске прав. Обвинять его в том, что тот использовал имеющееся у него преимущество, было бы нелепо.
— Так вот, — Учиха вернулся к прежней теме, — Мию, твои уроки смогут дать мне основу, отталкиваясь от которой, я уж как-нибудь объясню свои возможности.
— Конечно, это будет несложно, — ирьенин растерянно пожала плечами. — Ты и так мог бы меня попросить...
— Мог бы, вот только лучше, если ты будешь понимать, что именно мне надо. Таким образом, останется больше времени на твое обучение.
— Мое обучение? — округлила глаза Мию.
— Да, — кивнул Саске, — к сожалению, научиться тому, что умеем мы с Наруто, в чистом виде вы оба не сможете. Но тебе, Мию, я могу рассказать принципы, которые лежат в основе техник, которыми я себя усиливаю. Есть у меня основания полагать, что их можно адаптировать к приемам ирьенинов.
Шикамару видел, как вспыхнули глаза девушки. Еще бы, разработка собственного уникального набора приемов. Шанс, который выпадает далеко не каждому шиноби. И сколько бы Саске ей не рассказал, труд, который ирьенину придется в это дело вложить, все равно позволит с уверенностью называть результат своим.
— Это... Спасибо... — растерялась Мию.
— Пока не за что, — Саске перевел взгляд на Шикамару, — а что касается тебя... Как ты оцениваешь свои действия в последнем бою?
Шикамару помрачнел. Но ответил честно:
— Плохо, — и, чуть помолчав, добавил, — я вам хоть не мешал?
— Ну, не стоит так себя принижать, — Учиха хлопнул его по плечу, — все не настолько скверно. Но если ты задумался о том, что тебе нужен новый подход, то у меня есть идея.
— И что от меня требуется? — осторожно поинтересовался Шикамару.
На что Саске расплылся в радостном оскале:
— Вкалывать.
***
Варкастер устал. Почти две недели в режиме двух часов сна в сутки были тяжелым испытанием даже для того, кто владел Чистым разумом. Да и тело начинало подводить — для сохранения необходимой точности движений при начертании фуин приходилось прикладывать все больше усилий. Но маг спешил — вряд ли они засидятся в деревне. Социальные особенности милитаризованного общества не позволят хокаге долго прятать своего отпрыска в безопасности. Культура шиноби еще не достигла той стадии развития, или падения, когда такое поведение становится нормой. Здесь все еще участью лидеров было идти впереди, принимая на себя удары судьбы. И некромант хотел получить результаты своего озарения раньше, чем покинет стены Конохи.
И вот сегодня, наконец, у него в руках был первый прототип.
Усевшись на пол в испытательном зале своей лаборатории, Варкастер распечатал из свитка привычный трупик крысы. Однако на этот раз он не спешил накладывать заклинание. Вместо этого на безвольную тушку животного шлепнулась бумажная печать.
Мастера фуиндзюцу могли бы угадать в вычерченных на ней схемах далекого потомка печати хранения. Демоны смогли бы распознать символы многомерных проекций. Но, все равно, на клочке бумаги осталось бы множество знаков, значение которых смог бы прояснить лишь Варкастер.
Легкое движение чакры, секундное мерцание фуин... и крыска встала на лапы. Некромант перевернул стоявшие рядом песочные часы, начав отсчет времени, после чего принялся тщательно изучать получившуюся нежить.
Странное впечатление — видеть зомби, но не тратить на него силу, не ощущать в углу сознания поддерживающий его знак. И при этом четко знать — зомби поднят именно им.
Варкастер еще четырежды переворачивал часы, отмерив, в общей сложности, пять минут, когда крыса, до этого стоявшая безразлично ко всему, вновь повалилась на пол безвольным куском мяса.
Некромант устало прикрыл глаза. В общем-то, он был удовлетворен. Главное — выведенные им принципы работали. Однако и проблемы намечались именно те, которые он ожидал. Во-первых, поднятый таким манером зомби не был связан с разумом мага. Придется как-то решать задачу с вложением в заклинание командных контуров. Во-вторых, емкость фуин накопителя для магии оказалась удручающе мала. Пять минут простейшего Поднятия мертвецов на столь ничтожном материале это крохи. С надеждой в тишине и покое наделать свитков со Стрелой рока пришлось окончательно попрощаться — такого объема не хватило бы даже на активацию заклинания.
Что делать с управлением, он представлял. А вот вопрос накопителей пока оставался открытым. Конечно, первый прототип, безусловно, был далек от идеала, и он сможет оптимизировать печать, нарастив емкость. Но прироста на порядки ожидать не приходилось. Можно было также банально увеличить площадь печати. Однако та же Стрела рока, в самом слабом виде, потребует размахивать в бою целой простыней.
Придется пока ограничиться малоемкими заклинаниями. Вздохнув, Варкастер поднялся с пола, предварительно вернув крысу в печать. У него, в принципе, были на примете заклинания одновременно достаточно сложные, чтобы имело смысл возиться с их перекладыванием на бумагу, и достаточно нетребовательные по силе, чтобы уместиться на разумной площади.
Умертвие, ставшее трофеем Орочимару, было не единственным вариантом модификации нежити. И пусть именно такое создание было уникально, массово клепать что-то попроще из обычных зомби было вполне реально. Варкастер обычно этим не озадачивался — получение более эффективной нежити не окупало время, необходимое для накладывания десятка весьма сложных заклинаний. Да и в бою этого времени, чаще всего, банально не было, как и возможности концентрироваться на чем-то постороннем, в ущерб атаке и защите.
Но если все, что нужно, это шлепнуть на зомби печать... дело оборачивалось совсем иначе.
Также стоило рассмотреть, что из его арсенала, пусть и в ослабленном виде, будет полезно команде — активация новых печатей не требовала владения магией. Конечно, исцеление от поглощения жизни им не получить, а внутренние заклинания, вроде Призрачных уз, вообще приведут к фатальным последствиям, но что-нибудь, глядишь, пригодится.
Но этим он займется завтра. Заперев свою лабораторию, Варкастер, впервые за неделю, пошел домой. Ему нужно было, наконец, банально выспаться. Да и принять душ не помешало бы — подобной роскоши в лаборатории не имелось.
***
Прислушиваясь к шороху ночного дождя по крыше, Минато сидел на кухне своего дома, неторопливо потягивая чай. Мерный стук капель в ночной тишине и усталость от длинного, восемнадцатичасового, рабочего дня настраивали на меланхоличный лад. Однако, хотя время было уже далеко заполночь, он не спешил отправляться спать. Несмотря на усталость, идти в пустую, холодную постель не хотелось.
Увы, обнять свою красавицу-жену ему доведется нескоро. Спящие вместе хокаге и единственный джинчурики Конохи слишком уж привлекательная мишень для убийц. И пусть и у него, и у Кушины имелись отряды телохранителей, Минато не мог забыть ни о воре, как-то пробравшемся в его хранилище, ни об Орочимару, расхаживавшем по подземельям Конохи. Нет, уж как-нибудь они обойдутся друг без друга какое-то время.
Лишний повод закончить войну побыстрее.
Минато усмехнулся своим мыслям. Полупустой дом навевал легкую тоску — сейчас под одной крышей с ним была только уснувшая еще до его прихода Юи. Кушина этой ночью была на дежурстве в ударном отряде — небольшой группе сильнейших шиноби, что пребывала в полной боеготовности на случай атаки Конохи или срочного приказа хокаге. Наруто же вот уже неделю не вылезал из своей лаборатории.
Неожиданно, вторя его мыслям, на крыльце раздались шаги. Тихо скрипнули петли, и в коридоре, куда выходила слегка приоткрытая дверь кухни, мелькнул знакомый черный плащ. Хокаге удивленно хмыкнул и, подумав, поставил греться еще воды для чая. Наруто был человеком привычек, и Минато мог быть уверен, что тот заглянет на кухню перед сном.
Так оно и вышло. Стоило поставить настаиваться новую порцию напитка, как пришел его сын.
— Привет.
— Привет. Скверно выглядишь, — хокаге, нахмурившись, оглядел Наруто.
Выглядел тот действительно неважно. Лицо было бледным и осунувшимся. Под глазами залегли глубокие тени. Если душ, который тот успел принять, судя по влажным волосам, как-то и освежил Наруто, заметно это не было. Сеть тонких шрамов отчетливо выделялась на белой коже лица и руки, не скрываемой коротким рукавом футболки — Наруто успел переодеться в домашнюю одежду.
— Мало спал.
— Заказы деревни не должны требовать столько времени.
— Дело не в заказах. Твои наработки навели меня на некоторые идеи. Спешил проверить, — говоря, Наруто споро извлекал с полок съестное.
Минато невольно улыбнулся за спиной сына, глядя, как тот режет овощи — точно таким же манером, как это делала Кушина. Порой в поведении его равнодушного сына проскальзывали такие мелочи, сразу выдававшие, за кем тот наблюдал в детстве, обучаясь незамысловатым бытовым премудростям.
— Хирайшин? — поинтересовался хокаге. Ему очень хотелось, чтобы сын продолжил развитие его техники.
— Шики Фуджин.
Эта новость заставила Минато напрячься.