На Площади Принцессы она появилась с запада. Не обращая внимания на то, что ее можно увидеть из любого окна, она пересекла площадь прямо к дому Востига. Черная веревка по-прежнему висела на том месте, где она ее оставила. Она поднялась по ней, перевалила через перила, втянула веревку и упала без сил.
Пара лучей с неба в поисках ее обшаривала сити. Шип увидела силуэты, длинные тени, двигающиеся против ветра.
Она приплелась в комнату Радо. В кровати его не было. Одетый в темно-красный халат он стоял у холодного камина, бесцельно двигая кочергу. На камине стояли зажженные свечи.
— Шип, — сказал он, — как ты выглядишь! — Он потянул носом воздух: — И как пахнешь!
И в самом деле: рукава ее синей куртки были темными от крови. С головы до ног она была отмечена следами огня, дыма, пота и ила.
— Я нашла путь, — сказала она.
— Какой путь? Куда? — спросил Радо, но Шип не могла сказать более ничего. Ее колени подогнулись, и она рухнула на пол.
Радо медленно обошел кровать, поднял обессилевшую женщину и положил ее на элегантную кровать, предоставленную Сверной для гостей. Она выглядела безжизненной.
Он положил руку ей на горло и слегка нажал. Лицо Шип покраснело. Она закашлялась, и Радо убрал руку.
— Еще не время, — сказал он, — пока твои глаза открыты.
ГЛАВА VII
Молодая Эрида неловко чувствовала себя на жесткой скамье. Чем ждать в канцелярии, она предпочла бы собирать яблоки в саду храма или вычесывать колючки из шерсти коз. Она рассердилась на другую девочку — подкидыша Луалу и ударила ее в глаз за то, что Луала взяла себе пудинг Эриды за обедом накануне. Теперь ее накажут. Сестрам этого не понять. Что же ей, позволять этой жадной Луале съедать все ее пудинги? Та крадет не впервые.
В канцелярии было пыльно и тихо. У стен на полках стояли массивные тома книг в кожаных переплетах серого, коричневого и черного цветов. Эрида провела пальцем по неровным корешкам книг. Поблекшие золотые буквы говорили о том, что содержится в этих книгах, но Эрида не умела читать.
— Что мне делать с тобой? — Девочка повернулась и увидела одну из жриц, стоявшую в дверях. — Ведь ты поставила синяк под глазом Луале.
— Она съела мой пудинг, — сказала Эрида еле слышно, но упрямо.
— Семья Луалы происходит из Вендролло. На ее глазах они все умерли от голода. Она по-прежнему не понимает, что здесь ей не нужно красть еду, чтобы остаться живой. Что мне с тобой делать?
Рука девочки лежала на корешке книг.
— Научите меня читать, — сказала она.
— А что, такая непоседа, как ты, захочет читать?
Эрида стащила с полки огромный том. Она могла держать книгу, только обняв ее обеими ручонками.
— Хочу читать это, — заявила она.
— Книга Тысячелетий. Да, это подходящее средство от жестокости. Садись.
И так Эрида научилась читать. Всю остальную свою жизнь она не читала других книг, кроме этой первой книги. Книга Тысячелетий состояла из наставлений Богини своим смертным дочерям. Текст состоял из двух колонок, каждая на своем языке, двух разных цветов. Левая колонка была написана на секретном языке Внутреннего храма. Правая колонка синего цвета была написана на обычном языке Отечества. Ему-то Эрида и научилась сначала.
Граф Радо завтракал в одиночестве. Было уже за девять, а принцесса вставала рано. Латц накрыл ему в большой обеденной зале за дубовым столом, за которыми уместилась бы сотня гостей.
Облачка скрывали утреннее солнце. Радо пил чай и считал птиц, осаждавших высокие окна восточной стены залы. Шел десятый час, а Шип все не появлялась. Граф позвал старого дворецкого.
— Милорд? — спросил Латц.
— Вы можете сделать ванну?
— Да, конечно.
— Сделайте горячую ванну для моего человека.
— Мы сделаем ванну на кухне.
— Нет, сделайте в моей комнате, — быстро сказал Радо. — Бедняга Шип стесняется своих изъянов.
Латц понимающе кивнул головой и удалился.
Радо подождал, пока последний из вереницы слуг с ведрами не пройдет вниз, и открыл дверь в спальню.
— Я знала, что вы придете, — сказала Шип. Она сидела в деревянной ванне спиной к двери.
— Ты знала? — ухмыльнулся он.
— Вам присуще вторгаться… Закройте дверь, милорд.
В камине горел огонь. Радо пошевелил кочергой и обнаружил горевшую одежду. Шип сжигала свидетельства своих ночных похождений.
— Сколько человек ты убила? — спросил Радо.
— Какое это имеет значение? Они предстали перед богами теперь. Важна информация, сообщенная мне Каптис.
Он не спросил ее об информации. Она закрыла глаза и продекламировала:
Корабль с веслами, но некому ими грести,
Облака тверды, раскиданные ветряной мельницей,
Яд в оправе из золота их так прочно внедряет,
Но один человек их иглою сломает.
— Факт на острове Прайос в сердце крепости. Мы должны попасть туда на корабле, — сказала Шип.
— Туда допускаются только корабли Братьев, — заметил Радо.
Она глубже погрузилась в воду.
— Это точно.
— Ты представляешь: мы заходим на их корабль и говорим: «Послушайте, нам срочно нужно к Факту», — сказал он.
Шип ничего не ответила. Она пошевелила плечами в воде, а Радо видел, как от нее расходятся волны.
После долгого молчания Шип спросила:
— Вы боитесь умереть, Радо?
— Я об этом не думаю, — ответил он. — Я знаю, что когда-нибудь я умру, и мне жалко будет потерять то, чем я наслаждался в жизни. С другой стороны, выбор времени и места смерти польстил бы моему самолюбию.
— Стихи, которые я продекламировала, взяты из священной книги, известной только жрицам храма. Стих ставит передо мной проблемы. Он не только указывает, как достичь Факта, в нем говорится, что смертельный удар нанесет мужчина. Понимаете? Вы присягнули Указующей Власти выполнить ее приказ, равно как я присягнула служить вам и защищать вас при исполнении приказа. Однако, сознавая ваше значение для выполнения миссии, я не вижу того, что движет вами. Стоит вам отказаться, и все пойдет прахом.
— И если я выйду из игры, ты убьешь меня.
— Да.
— В тебе достаточно ненависти ко мне, чтобы убить меня сейчас.
Она не оспорила этого.
— Ты не включила в свои расчеты того, что я пожелаю выполнить задание.
Она взялась за края ванны и села:
— Почему?
— Прожив в Миести один день и одну ночь, я получил представление о том, что Братья предлагают миру. Это полный набор — благополучие, порядок, магия. Но я должен признаться тебе, Шип-мне-в-бок, эти люди меня пугают. Да, пугают! Представь себе их образ жизни. Никаких таверн, никаких азартных игр, никакого женского общества… никаких лошадей! Проклятье! Благочестие — черта, достойная священников и стариков, но не такое всепоглощающее, как здесь! Ты можешь вообразить, что весь мир будет таким, как Миести? Какие радости останутся мужчине?
— Вы предпочитаете мир образца Портового города?
— Да, черт побери! Если на то пошло, мужчины и женщины должны жить и любить по своему выбору — гнить в мусоре или обедать на золоте! Сражаться за деньги или сражаться за честь! Навоз воняет, но на нем произрастают лучшие цветы — не чета мрамору.
Шип взяла полотенце со стула около ванной и завернулась в него.
— Радо Хапмарк, вы — безнадежный негодяй, но я верю вам. Ко мне вернулась надежда.
Он почесал щеку и спросил:
— Что мы предпримем теперь?
— Нам надо вернуться в «Красную лягушку». После событий последней ночи наше присутствие здесь опасно для принцессы Сверны. Если мы не попадемся в лапы Коллегии мира, мы придумаем, как нам напасть на Прайос.
Радо пошел к двери:
— Я попрощаюсь с принцессой.
Он взялся за дверную ручку.
— А ты весьма примечательная личность, — сказал он быстро. Прежде чем Шип успела среагировать, взволнованный Радо вышел из комнаты.
Сверна попрощалась с ними. Она щедро предложила Радо золото, чтобы облегчить ему бремя расходов. Граф вежливо отказался.
— Расходы этой экспедиции уже гарантированы великим Пазойским храмом, — сказал он.
Возвращение в «Красную лягушку» прошло без приключений. Те же улицы, те же пешеходы и снующие взад и вперед коляски. Жизнь кипела. Но появился беспокоящий элемент: на каждом углу стояли стражники Факта. Днем раньше они видели от силы пять стражников всего за весь день. Кроме того, в отличие от вчерашнего дня, стражники были вооружены. И не просто дубинками: из каждой пары у одного была алебарда, а у другого — арбалет. «Неужели все они стреляют ударами молний?» — подумала Шип.
В «Красную лягушку» они прибыли как раз в полдень. Кларен Сарстик вздрогнул, когда Радо стукнул кулаком по столу.
— Граф Радо, это вы? — сказал он подчеркнуто громко. Краешком глаза Шип заметила, что при этих словах с дивана поднялся человек и приблизился к ним. Шип протянула руку к стилету…
— Граф Радо Хапмарк? — спросил человек вежливо.
— Я.
— Милорд, меня зовут Госс. Я из Коллегии Мира. Можно мне вас на пару слов.
— Это так необходимо? Я после полного завтрака хотел бы пропустить кружку эля.
— Милорд, это займет одно мгновение.
— Очень хорошо, — кисло ответил Радо. Он сунул свою шляпу Шип.
— Подержи, да смотри не сомни, юноша.
Граф с незнакомцем отошли от стола.
— Милорд, сегодня ночью недалеко отсюда произошло разбойное нападение, — сказал Госс спокойно.
— О? Что из того? Городские улицы ночью нередко являются свидетелями разбоя.
— Не в Миести, милорд. Коллегия озабочена вашей безопасностью. Богатый иностранец, не знакомый с городом, может легко заблудиться и нарваться на неприятности.
— О чем вы говорите?
— Я повторяю, милорд, мы позаботимся о вас. Управляющий гостиницей сказал нам, что вы ночевали не дома.
— Да это так. Я возвращаюсь из гостеприимного дома Востига, где я провел приятный вечер в обществе принцессы Сверны. Очаровательная хозяйка, немного своенравная, признаюсь, но в целом обворожительная. Как все вдовы. Она — моя родственница. Вы знали это?