— Должна же быть хоть какая-нибудь дверь! — сказала Шип.
Радо выругался. Он посмотрел на ворота в первой стене.
— Хитрые мерзавцы, — сказал он. — Это ловушка, место для массовой бойни. — Он указал на ворота: — Посмотри! До смешного широко. Предполагается, что враг хлынет потоком сюда и натолкнется на стену. А затем…
— Сплошная мясорубка. — Шип покачала головой. Она годами убивала людей, но массовая бойня претила ей. — Итак, где же настоящий вход?
— Возможно, мы стоим под ним. Должно быть, с внутренней стены опускается переходной мост.
— Другого пути нет?
Радо осмотрелся:
— Во всяком случае не здесь.
Внутренняя стена была закрыта металлической решеткой с торчащими лезвиями: нечто вроде бороны с загнутыми вверх ножами, как у косы. Шип подошла и взяла осторожно за лезвия. Она поставила ноги на них, поднявшись над уровнем земли.
— Ты порежешься, — хрипло сказал Радо.
Шип сошла на землю и сказала:
— Милорд, последние сто лет на Миести никто не нападал, а защитники крепости не точили лезвия по крайней мере полстолетия. Соблюдая осторожность, мы можем подняться по ножам.
Шип поднялась на избранные ею лезвия. Радо оставался на месте, наблюдая, как она выбирает наиболее затупленные ножи. Она махнула ему рукой, показывая, что он должен следовать за ней. Он думал взбунтоваться, как вдруг произошло чудо, которое изменило ход его мыслей.
Естигол вдруг осветился конусом яркого света, исходившего от спускавшегося на крепость корабля, большего, чем башни цитадели. Из крепости спускавшееся чудовище осветили, и Радо увидел самый большой корабль, который он когда-либо видел. Он четко различал киль и днище. Несколько ниже корабля висели лодки, от которых создавалось впечатление бахромы света. Не было ни малейшего сомнения, что корабль плавал в воздухе. В нем была своеобразная грация кита. У него, как у кита, были плавники. Летающий корабль пролетел над цитаделью в сторону центра сити. Он поднялся выше, и конус света погас.
Граф стал быстро подниматься по бороне, без разбора хватаясь за лезвия. Ботинки предохраняли его ноги, но в панике он больно порезал руки. Шип была близко к парапетной стенке с бойницами. Радо рванулся к ней, невзирая на то, что ножи рвали ему одежды.
— Ты видела это? Ты видела?
— Тсс! — энергично зашипела Шип. — Стражники!
Она посмотрела через бойницу и увидела солдата с алебардой на плече. Он носил панцирь на подкладке, скорее ради порядка, чем для защиты. Неосторожность Радо побудила его подойти к бойнице, чтобы взглянуть на источник шума.
В мгновение ока на него напала Шип. Она пронзила ему шею стилетом, но почувствовала, что до сердца клинок не достал. Стражник выронил алебарду и попытался сопротивляться, стараясь прижать Шип к стене. Она оказалась в трудном положении, поскольку момент неожиданности пропал, а стражник был велик ростом и тяжел. Она выронила стилет и зажала стражнику рот рукой. Они оказались между двумя зубцами стены. Ей удалось толкнуть стражника, и тот упал со стены на борону, которая сделала свое черное дело.
Радо взобрался на парапетную стенку, и в этот момент объявился второй стражник, привлеченный шумом борьбы. Он спустил алебарду с плеча и побежал на Радо, который стоял к нему спиной.
— Радо! Сзади!
Граф сделал шаг в сторону как тореадор. Потеряв один удар, стражник изготовился ко второму. Радо сбросил накидку и взялся за меч. Шип могла ударить стражника сзади, но тот стоял на ее упавшем стилете.
Алебардой можно достать дальше, чем мечом, но все равно это — неуклюжее оружие для поединка. Радо парировал удар за ударом. Стражник сражался хорошо. Он не тратил усилий на нанесение смертельных ударов, но теснил графа к стене, которая была уже близка. Тогда граф окажется в полной зависимости от стражника.
Как только стражник сошел со стилета, Шип подобрала его и изготовилась к удару.
Пятка Радо коснулась стены. Это был конец. Алебардист позволил себе улыбку триумфатора.
Радо выступил вперед. Удар алебарды пришелся по воздуху. Затем она ударилась о пол. Радо сманеврировал так, что захватил палку алебарды в одну руку, а другой нанес удар мечом. Он вытащил меч, а стражник упал лицом вниз.
Шип подбежала.
— Спасибо за предупреждение, — сказал Радо.
— Я служу вам, чтобы защищать. — Она ответила. — Вы хорошо сражались, милорд.
— Ты удивлена?
— По правде говоря, да. После вашего боя с Геффрином я отметила вас как маневрирующего спортсмена, не убивающего в ближнем бою.
Радо вытер клинок:
— Извлеки урок: Геффрин был дуэлянтом Жемчужной школы и джентльменом, чего не скажешь об этом лакее.
На башнях сити пробило полночь. Под звуки мощного перезвона на башне Естигола Радо и Шип пересекли крошечный дворик внутри. Свет за амбразурами показывал, что еще много стражников не спало.
— Куда теперь, моя умница?
— Внутрь и вниз. Под нижним этажом должны быть галереи.
— И дежурная часть стражников в них. Ты предлагаешь пробиваться через горы трупов?
— А что предлагаете вы?
— Что угодно, только не это.
Шип неслышно, как кошка, подобралась к одноэтажному зданию. Поднявшись на носки, она вскарабкалась на крышу. Радо потел внизу. Пробил последний удар колокола. Он слышал возню в здании, приглушенную стенами.
Узел размером с его кулак опустился перед его носом. Сверху Шип прошептала:
— Поднимайтесь.
Превозмогая боль в израненных ладонях, он поднялся. Он увидел моток тяжелого каната в руках Шип.
— Откуда это?
— Веревка от колокола.
— Ты хочешь сказать, что отрезала канат от колокола сити?
— Я подождала, пока кончат трезвонить. В нашем распоряжении час, прежде чем они обнаружат пропажу каната.
Они перебросили бухту пеньки к краю крыши другого конца здания. С трех сторон было море. Внизу пенились волны.
— Ты воображаешь… Нет, не может быть…
— Спуск! Вы же не пожелали идти через цитадель. Это — единственная альтернатива! — сказала Шип. — Дайте я закреплю канат… — Она обвязала канат вокруг конического курукского якоря. Завязав и развязав узел, она повторяла храмовую поговорку: — Прогоним страх.
— Шип!
— Да, Радо?
— Я не уверен, что справлюсь с этим.
— Перед каждый новым препятствием нам надо поспорить? Вы…
— Мои руки порезаны. Я едва смог подняться на небольшую высоту. Не думаю, что я удержу канат на долгом спуске.
Она бросила веревку и подошла к нему. Повернув его ладони кверху, она посмотрела на израненные руки.
— Прошу прощения, — сказала она. — Я не думала, что это так серьезно.
Они подошли к краю и снова посмотрели вниз: расстояние до воды было таким же, как высота цитадели — три четверти полета стрелы.
— Дайте мне ваш нож, — попросила она.
— А… я потерял его, взбираясь на стену.
— Тогда вытащите меч.
Он с опаской вытянул меч из ножен. Не обращая внимания на его протесты, она обрезала кайму его дорогой накидки. Отрезанную кожу она разделила на два лоскута равной величины.
— Обвяжите это вокруг ваших рук. Это защитит их.
— Эта накидка от Гуэлло, — сказал он брюзгливо. — Ты знаешь, сколько я заплатил за нее?
— Чьими деньгами?
Граф хотел спускаться первым. Это тешило его самолюбие. Шип же сказала, что в случае, если он сорвется, она не хотела бы быть под ним. Радо обернул канат вокруг тела и спустил ноги над бездной:
— О благородный, смелый авангард, твое место впереди! — процитировал он и начал спуск.
Он повернулся и уперся ногами в стену цитадели. Руки жгло, но терпимо. Прежде чем спуститься ниже, он спросил:
— А что, если там нет причала?
— Тогда поднимемся наверх и попытаемся использовать другой путь, — ответила Шип.
— Ты бешеная, Шип-мне-в-бок!
— Тихо!
Его шляпа пропала из виду. Шип посчитала до тридцати и тоже начала спуск.
Ветер сдул с него шляпу и маску. Тяжелая накидка трепыхалась от ветра, раскачивая Радо. В отчаянии он отстегнул застежку и сбросил с себя произведение Гуэлло. Накидка упала в пенистый прибой.
Вдруг он почувствовал впадину под ногами в стене. Радо осторожно заглянул внутрь. Там был арсенал, заполненный оружием. Единственный стражник сидел спиной к окну около лампы. Граф поборол в себе желание высказаться о слепоглухо немых предках солдата, который почесал за ухом, под мышкой и спину. Радо ухмыльнулся и двинулся дальше.
Поверхность скалы была гладкой и вертикальной. Проделав достаточный путь, Радо понял, почему. Древние куруку сняли слой камня с поверхности скалы на строительные цели, одновременно сделав скалу более труднодоступной. Он подивился дерзкому труду куруков, работавших с камнем на вихляющихся платформах. То там, то здесь встречались другие следы работящих предков. На мягком камне были выбиты имена и изречения давно умерших людей, их заявки на бессмертие. Он подумал о риске, который они брали на себя, и пожалел, что не может читать по-курукски.
Ладони горели. Он попытался переложить часть тяжести на локти, но это мало помогало. Он уже ясно видел волны прибоя, когда из-под кожаных обмоток показалась кровь. Он мечтал о трубке.
Вверху он увидел тонкую фигурку Шип. «Костлявая она, — подумал он между приступами боли. — У женщины должно быть больше мяса на костях».
Его праздным мыслям пришел сокрушительный конец, когда он обнаружил, что веревке пришел конец. Его ногам не на что было опереться. В панике он поднялся чуть выше, так, чтобы чувствовать ногами канат.
Вскоре Шип оказалась прямо над ним.
— За чем остановка?
— Веревка кончилась! Идиотка, не могла отрезать побольше!
— До низа немного осталось, — сказала она. — Не больше, чем два ваших роста.
— Да, но там острые камни!
Он был прав. Внизу было причудливое нагромождение острых камней. Шип отталкивалась ногами от скалы, пытаясь раскачать канат.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Если мы раскачаемся достаточно, то мы сможем спрыгнуть в воду.