Арсений тут же выхватывает телефон и, довольно улыбаясь, отправляет фото себе, сообщая, что поставит его на аватарку, и заодно, пока он владеет моим гаджетом, добавляет меня в друзья во всех соцсетях. Уже перестаю удивляться его нарочитой самостоятельности. Этот парень делает то, что хочет, в ту секунду, когда думает об этом. Не ждет. Не спрашивает. Делает, и все. Не знаю, плюс это или минус, скорее просто факт. Выход один, если хочу общаться с ним и дальше, придется смириться и найти способы уравновешивания его характера.
– Замерзла? – Арс выбрасывает голую палочку от ваты в урну и прижимает меня к себе, обнимая за плечи, чтобы разделить тепло на двоих.
Если честно, даже не думала, что мы съедим хотя бы половину этого шара, но кажется в парне живет прожорливый сладкоежка, потому что теперь он целенаправленно ведет меня к ларьку с мармеладом.
– Немного, – отвечаю тихонько, наслаждаясь его близостью.
– Сейчас купим вкусняшек на дорожку и поедем греться.
Небо потихоньку темнеет, город зажигается огнями, чтобы не дать всем гуляющим утонуть во мраке. Воздух становится все прохладнее, будто мечтая о многочисленных объятиях, которых и вправду становится все больше, включая и наши. Вечер заканчивается, но я вдруг осознаю, что совсем не хочу прощаться с Арсением, тем более не успев рассказать о малыше. Сделать это прямо сейчас? Собираю волю, концентрируясь на начале речи, которую подготовила и…
– Ника, – Арс протягивает мне мармеладного червячка, и резкий сладкий запах бьет в нос, заставляя скривиться.
– Нет, спасибо. У меня сахарный передоз, – отвечаю, снова чувствуя, как решимость испаряется, словно дым на сквозняке. Да что же это такое?
– Боишься, что слипнется в одном месте? – шутливо спрашивает Арсений.
– Боюсь, что это место перестанет проходить в двери, – абсолютно серьезно отвечаю я.
Арс показательно останавливается и заглядывает мне за спину, почесывая подбородок.
– Твоя задница идеальна, никакие фрукты и хлебобулочные изделия и рядом не валялись. Ее нужно беречь. Так что, – убирает пакет с мармеладками в карман джинсов, – никакого сладкого на ночь. Только мясо и молочные коктейли.
Непонимающе качаю головой, немного смущаясь. К очень откровенным комплиментам Арсения я уже почти привыкла, но все еще краснею как школьница. Вру, на самом деле к такому трудно привыкнуть, но делать замечания уже устала, все равно на него это не действует.
– Пора бы нам поесть. Ты так не думаешь? – улыбается, вновь обнимая меня за плечи, и ведет по мощеной дорожке вдоль реки, мимо компаний молодых людей, греющихся поцелуями и алкоголем.
– А то, что ты съел мешок сахара, не в счет? – вспоминаю размер сладкой ваты.
– Это не еда, – отмахивается. – Я знаю одно отличное место. Лучшее жаркое в городе. Тебе понравится.
– Не уверена, что смогу съесть хотя бы ложку.
– Хорошо, что ехать нам почти час. Успеешь проголодаться.
– Не думаю…
Арсений резко тормозит и разворачивает меня к себе лицом. Строгий взгляд прищуренных карих глаз заставляет тут же занервничать. В чем дело?
– Ты худеешь? – спрашивает он обеспокоенно.
Я не сидела на диете ни разу за всю свою жизнь и не собираюсь. Мне давно вбили в голову, что если у тебя где-то что-то висит или трясется, иди на стадион и бегай. И это помогает. Гимнастика оставила мне мышцы, но их нужно держать в тонусе, поэтому пробежки один-два раза в неделю, легкая зарядка каждый день, но никаких ограничений в еде.
– Что? Нет… Пф-ф-ф… Никогда, – отвечаю я.
– Мне кажется, что ты неслабо скинула за этот месяц, что мы не виделись.
Опускаю голову, не зная, что сказать. Нужно объяснить ему, что это вовсе не из-за диеты. Вот он, тот самый момент, но я ни капельки не готова. Сказать сейчас о ребенке и прыгнуть в реку? Хороший вариант. Нет! Что за идиотские мысли? Черт! Я просто не могу. Боюсь даже представить его реакцию. Но это нужно сделать. Просто скажи это, Ника. Два чертовых слова.
– Я… Я…
Громкий гитарный перебор отвлекает, и меня, и Сеню. Резко поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто так виртуозно мучает струны. Гитара – моя слабость. Всегда мечтала сама играть, но из-за занятости в школе и на тренировках времени просто не было. Выбор между спортом и музыкой был непростым, но так как в первом я уже немного преуспела, не стала бросать, но так ничего и не добилась. Были победы, но звезд не хватала. Чем старше становилась, тем меньше медалей, а больше грамот с благодарностями за участие.
В конце концов я просто перестала ходить на тренировки в середине девятого класса и заявила, что буду поступать в Кулек. Начала онлайн подготовку, а позже мама нашла мне репетитора по литературе, которая помогла хорошо сдать экзамены. Ну а специализация нашла меня сама. Точнее, я просто врезалась в Семеныча, свалившись ему под ноги, когда пришла подавать документы, и он в шутку отметил, что так к ним на кафедру еще никто не ломился.
Было так неловко, что я начала нести всякую ерунду, уже и не вспомню, какую именно, но все это явно веселило мужчину. Преподаватель очень громко смеялся и сказал, что будет рад видеть такое «чудо» среди своих студентов. Дядька мне понравился каким-то внутренним теплом, но при этом жестким стержнем. В нем чувствовалось что-то особенное, его хотелось слушать. Я пошла учится именно к нему и сейчас нисколечко не жалею об этом.
Только вот гитара так и осталась мечтой…
– Нравится? – спрашивает Арсений, выдергивая меня из приятной струнной мелодии.
– Да, – отвечаю честно.
– Я могу не хуже, так что хватит так восхищенно смотреть, – произносит он слегка обиженно.
Вот уж любитель быть в центре внимания. Серьезно? Может не хуже? Или это просто уловка?
– Докажи, – вскидываю бровь, бросая вызов.
Глава 7
Ника
В глазах Арсения загорается азартный огонек, и он тянет меня к группе парней, сидящих на лавочке неподалеку.
– Пацаны, помогите произвести впечатление на девушку, – обращается Арс к ребятам.
– С удовольствием, друг. Оставь ее нам, а впечатления мы обеспечим, – произносит один из них, и все дружно гогочут.
Сеня крепче сжимает мое плечо, а затем подмигивает, показывая снисходительную улыбку. Они ведь совсем еще мальчишки. Лет по семнадцать. Дерзкие и веселые. Что с них взять?
– Не переживайте, я справлюсь сам. Не могли бы вы одолжить мне гитару на пару минут? Просто эта красотка не верит, что я умею управляться с инструментом не хуже, чем с девушками.
Чувствую, как лицо снова пылает, а ребята с пониманием переглядываются, весело ухмыляясь. Я прибью его, честное слово! Парень, который играл только что на гитаре, протягивает ее Сене.
– Конечно. Держи, – говорит он.
– Спасибо, – отвечает Арс, принимая инструмент.
Он проводит пальцами по струнам несколько раз, а затем облокачивается о бетонное ограждение, главную достопримечательность нашей набережной, и встречается со мной взглядом.
– Ты серьезно? – спрашиваю я.
– Армия, Шипучка. Там многому можно научиться.
– И что? Сейчас будет песня про дембель? – произношу сквозь улыбку.
Арсений бьет по струнам и тут же начинает петь:
«Скоро пересменка – сдам гранаты Генке
У родного дома упаду в траву
Задеру я Ленке голые коленки
А собачку «Нохчей» назову
А мне бы вернуться, только б вернуться -
Климат чеченский не для меня
Мне бы к обеду выйти в «разгрузке»
Если нагрянет к обеду родня
Выстираю тельник. На неделю – в ельник
С Ленкою на пару удеру к костру
И спою ей сразу про Чечню-заразу
А потом коленки задеру-у-у…»
(пим. автора: текст песни Витязи России – «Скоро пересменка»)
Прижимаю ладонь к губам, чтобы контролировать эмоции, но на местах про коленки все равно громко хохочу. Арсений прекрасно играет и еще лучше поет. Бойко и задорно, четко и резво. Класс. На самом деле очень здорово. Мальчишки хлопают после финального аккорда, и артист шутливо кланяется.
– Ты реально крут, друг, но если ты хотел произвести впечатление на девушку, нужно было выбрать другую песню, – говорит хозяин гитары, и с лица Арсения сходит улыбка.
– Нет-нет. Все было замечательно. Отличная песня и…
Замираю от пристального взгляда темных глаз, в которых пляшут блики фонарей. Арсений вновь создает волшебство простыми движениями пальцев, не выпуская меня из омута, окутывая и гипнотизируя до боли знакомой мелодией. И как только с его губ срываются первые слова, мое сердце буквально останавливается:
«Something ugly this way comes
Through my fingers sliding inside
All these blessings all these burns
I'm godless underneath your cover
Search for pleasure search for pain
In this world now I am undying
I unfurl my flag my nation helpless»
(Что-то ужасное пробирается
Сквозь мои пальцы внутрь меня.
Все эти благословения, все эти знаки,
Я становлюсь атеистом под твоим прикрытием,
Ищу наслаждений и боли.
С этими словами, я бессмертен
Я разворачиваю свой флаг, все теперь беспомощны.)
Арсений уводит меня в какое-то другое измерение своим голосом. Мы остаемся втроем. Я, он и музыка. Она струится между нами, выражает чувства, эмоции, скрытые желания. Она словно касания, словно поцелуи, но гораздо чувственнее, ведь касается не тела, а души. Пространство заполнено только бархатным голосом Арсения и словами песни, которые я и сама знаю наизусть. А потом припев разрывает душу в клочья:
«Black black heart why would you offer more
Why would you make it easier on me to satisfy
I'm on fire I'm rotting to the core
I'm eating all your kings and queens
All your sex and your diamonds»