с тобой точно больше никто не станет. Букеты потом венерологам дарить не кайф.».
Жестко, даже жестоко. В духе Славы. В его любимой сволочной манере, но он молодец. Я бы так не смог, а она заслужила.
– Спасибо, – бью его по плечу.
– Всегда рад. Может, все-таки выпьешь? – поднимает бутылку коньяка и размахивает перед моим носом.
– Не-е. Я за рулем.
– Ску-ука. Нафига ты приехал? Суббота, вечер, красивые девочки вокруг. Выбирай любую. Готов даже блонди тебе уступить. Прикинь, у нее даже мозги есть. Юрфак. Главное в этом слове «фак», чтобы ты понимал, – Слава воодушевленно дергает бровями, поглядывая на девушку рядом с ним.
– Оставляю ее тебе. Я сегодня пас.
– Сеня? – Слава вглядывается мне в лицо, сквозь дым и полумрак шумного помещения. – Дерьмо! Неужели снова? Тебе не хватило предыдущего раза?
Волны желания и чертовой нежности проходят сквозь меня, как только я вспоминаю огромные голубые, доверчивые глаза с толикой страха и жажды и белые зубки в пухлых губах. Ника. Девочка-шипучка. Сладкая и иногда колючая. Живая, искренняя. У нее все эмоции написаны на лице. Такие, как она, не лгут. Не умеют.
– С ней так не будет, – заявляю уверенно и усмехаюсь. С ней уже все иначе. – Ладно, я поехал.
– Каблук! – кричит Слава, когда я встаю на ноги.
– И я могу с легкостью проткнуть твою гребаную башку, – беззлобно отвечаю и протягиваю руку. – Потягаем железки завтра с утра? Твои бицепсы выглядят, как гнилые дыни.
– Пошел ты! – Слава бьет меня по ладони, а потом крепко сжимает ее. – Я и ночами неплохо упражняюсь. Поверь, в другом месте я самый, что ни на есть, сочный, спелый, упругий…
– Какой же ты дебил, – смеюсь я, потому что все это он рассказывает не мне, а девушкам, сидящим за соседним диванчиком и впитывающим каждое его слово с такими лицами, что их можно смело снимать на обложки фильмов для взрослых. С такими-то эмоциями…
– Фрукт, – заканчивает Слава свое представление и подмигивает уже успевшим заглотнуть наживку малышкам.
– Эту часть тела нельзя накачать. Все преображения только хирургическим путем. Ну ты ведь и так это знаешь, чувак? – громко спрашиваю, чтобы чуток подпортить его репутацию и побесить это павлина.
Замечаю, как одна из девушек заинтересованно наблюдает за мной. Она медленно поправляет тонкую бретельку золотого откровенного платья. Соблазнительный жест, красивая девушка, прямой намек на то, что чего она хочет. Прости, милая, но я почти женат. Мысли заставляют меня улыбнуться, и девушка возвращает мне улыбку в ответ. Упс…
– Ладно, до завтра, – бросаю, кивая Славе и пропуская мимо ушей его бред насчет размера достоинства и предложение устроить смотр-конкурс.
Ухожу легкой походкой, не чувствуя пол под ногами и больше ни на ком не задержав свое внимание. Мне это все больше не нужно. Потому что взрыв положительных эмоций мне может подарить только одна девушка. И ее здесь нет.
Сев в машину, открываю наше сегодняшнее фото со сладкой ватой и улыбаюсь, глядя в экран, так широко, что сводит щеки. Твою же мать! Какая она красивая. Интересно, сколько еще Ника собирается ерепениться и пытаться сохранить какую-то там дистанцию, о которой вечно твердит?
Меня реально забавляет, как она все время вопит: – «Сорок сантиметров личного пространства, Сеня! Прекрати прижиматься!». Ага. Как будто я могу это контролировать.
По возвращению домой накатывает непривычное для меня ощущение. Сегодня отчего-то квартира кажется особенно пустой, хотя раньше меня это никогда не напрягало. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, чего так не хватает – уюта. В домах друзей и в гостях у родителей есть это самое тепло семейного очага, в комнатах видна жизнь: забытый журнал, потерянный носок, чашка с недопитым чаем на подоконнике. Не сказать, что я весь такой аккуратный, просто…
Ремонт свежий. Личных вещей у меня не много. Посуда в основном просто пылится на полках, а пользуюсь я одной кружкой и одной тарелкой. Вещи аккуратно развешаны в шкафу, опять же, спасибо армии, что научила заботиться о себе.
Единственное место, по которому видно, что здесь живет парень, это ванная. Миллион принадлежностей для бритья разных фирм занимают все немногочисленные полочки. У меня болезнь на эти штуки, обожаю пробовать что-то новое. Кстати, задумываюсь отпустить бороду. Может, тогда перестанут просить паспорт, когда покупаю алкашку?
Приняв душ, плетусь в спальню, а это сковывающее чувство все не отпускает. Что-то не так, и мне это не нравится. Не понимаю, в чем дело. Я ведь всегда знаю, чего хочу и просто беру это. Но то, что я желаю на этот раз, нельзя просто схватить, протянув руку, это можно только создать, прилагая усилия каждый день, работая в выбранном направлении.
Падаю в кровать посередине, и, как всегда удобно разваливаюсь, раскинув руки в стороны… Просторно и свободно. Вот оно. Я не хотел бы быть здесь один.
Семья…
Задумывался ли я об этом раньше? Да. Конечно. У меня перед глазами всегда был прекрасный пример того, как это здорово, когда два человека могут поддерживать друг друга и придавать сил. И я даже был готов жениться в один ужасный, да-да, прекрасный здесь не катит, момент. Как говорят, Бог отвел. И я благодарен ему, потому что боюсь представить, как бы все сложилось, если бы я сделал этот шаг.
Не смотря на прошлое, я никогда не отмахивался от чувств и не зарекался, что не верю в любовь и все такое, просто этого не случалось больше. Я жил и старался двигаться вперед, не отказывая себе ни в чем. Был уверен, что если суждено, я ее встречу, ту, рядом с которой потеряю голову. И когда это случится, просто вырву свое сердце и подарю ей.
И, кажется, это уже случилось. Только вот примет ли она меня? Хотя глупый вопрос. У нее нет выбора.
Завожу будильник на восемь утра и освобождаю половину кровати, сдвигаясь к левому краю. Надо бы привыкать делиться. Не хочется задавить во сне мою Шипучку.
Глава 8
Ника
– Ну и куда ты собралась в такую рань? – Мила застает меня в коридоре, уже схватившуюся за ручку двери.
Она прищуривает сонные глаза, рассматривая мой внешний вид: голубое платье ниже колена, бежевые лодочки и собранная аккуратная прическа. Есть только два места, куда я добровольно могу нарядиться вот так: чья-то свадьба и театр, и Мила прекрасно знает об этом, а также знает, что никто из моих знакомых сегодня не женится.
– Уже три часа дня, и то, что ты только проснулась, ничего не меняет, – родительским тоном отвечаю на ее «такую рань». – Сегодня «Жизель» в «Премьере» (прим. автора: название местного музыкального театра).
– Сколько еще раз ты собираешься смотреть этот балет? – хмуро спрашивает подруга, опираясь плечом о стену, и зевает.
Вчера мы с ней проболтали почти до утра в надежде найти правильное решение, но, увы, так ни к чему конкретному и не пришли. Хорошо не получится в любом случае, но лучше рассказать Арсению все, как можно скорее, и не затягивать, потому что дальше все будет только запутаннее.
Рассказать и по возможности попытаться сохранить теплое и, главное, дружеское общение. Нечто большее может развалиться слишком быстро, не оставив нам и шанса на нормальные человеческие взаимоотношения. А они могут быть необходимы, если Сеня все-таки окажется отцом моего ребенка. Правда, учитывая, что между нами уже настоящий пятиметровый костер чувств, он может сжечь нас к чертям, а не просто согреть.
Как сохранить баланс? Как не выйти за рамки? Где их правильно установить, чтобы всем было хорошо? Голову сломать можно от этих вопросов, на которые нет четких ответов. Все слишком противоречиво.
– Миллион, – отвечаю, слабо улыбаясь. – Жизель очень похожа на мою героиню в спектакле, и ты знаешь, что я очень люблю эту постановку.
– Лучше бы свои мультики про драконов смотрела, там хотя бы есть смысл. Никогда не понимала, чем тебе нравится эта история бабской глупости.
– История жертвенной любви, Мила. Она была такой сильной, что буквально остановила сердце.
Мила кривится, а я вспоминаю ее возмущения после того, как я все-таки заставила ее сходить со мной в театр. «Она должна была позволить этим призракам сожрать его! Он ее обманул! Вот же идиотка!» – кричала Мила, вызывая осуждающие взгляды прохожих.
Я долго пыталась ее убедить, что Жизель слишком сильно была влюблена, и то, что она даже после смерти защищала своего избранника, говорит об огромной глубине ее чувств. И он не обманывал ее, просто скрыл правду. Он ведь тоже ее любил и очень сожалел об утрате. Но Мила не слышала ни слова. Ее вывод был прост – все беды от мужиков!
– Он уже звонил? – тихо спрашивает подруга, а я сжимаю телефон в руке, понимая, о ком именно она спрашивает.
– С девяти часов наяривает, но я еще не готова.
– Ника…
– Я знаю! Я скажу ему. Можно мне немного собраться с мыслями? Пожалуйста…
– Конечно. Прости, – Мила шагает ко мне и крепко обнимает. – Ладно, дуй на свой балет. У меня сегодня свидание, если помнишь, так что буду поздно. Не забудь замкнуть дверь, когда будешь ложиться спать.
Мила совсем недавно познакомилась с Женей. По ее рассказам, милый парень, очень внимательный. Правда младше ее на год, зато выше сантиметров на десять.
– А ты не забудь, что нам завтра к первой паре, – напоминаю этой гулене. – Все, удачи тебе сегодня вечером. Пока, – звонко чмокаю подругу в щеку и покидаю квартиру.
Представление начинается ровно в пять, и именно этот момент Арсений выбирает для телефонной атаки. Звонит и звонит, раньше хоть перерывы были, а сейчас телефон не перестает жужжать.
Я не отвечала на его смс и звонки с самого утра, просто потому что не знаю, как теперь вести себя и с чего начать. Зато знаю, что нам нужно провести черту.
Я все обдумала и взвесила еще раз, пока шла до театра пешком. Наиболее удачным вариантом будет просто общаться как друзья, если он захочет, конечно, но не более. Никаких интрижек, никаких романтических чувств. Это не продлится долго. Не с таким, как он. Да и в себе я не могу быть уверена.