Все, что он может мне сделать, так это свести с ума своим обаянием и сексуальностью. И мне не его стоит бояться, а себя…
– Вот и отлично. Переживем эту ночь, а завтра подумаем, что делать дальше, – подводит черту Мила, но я не готова так все оставить.
– Почему мы обе не можем переночевать у Сени? Он сказал, что места предостаточно.
– Я не хочу ночевать у него, – отрезает подруга, и я даже пугаюсь ее тона.
– Почему? – спрашиваю, понимая, что это не просто упрямство.
Есть причина, по которой она ведет себя так, и я хочу знать, какая. Ну не похоже это на просто неприязнь. Она чего-то боится…
– Потому что! – вскрикивает подруга, и я содрогаюсь всем телом от неожиданности. – Прости, – Мила прикрывает глаза, прикасаясь пальчиками к вискам. – Мать-картофелина, послушай, я жутко устала и хочу уже отдохнуть и прийти в себя. Думаю, как и ты. Я не могу тебе позволить ехать ютиться у Светки, где помимо нее живут еще трое сплетниц Всея Руси, потому что знаю, сколько раз за ночь ты можешь встать в туалет, и как беспокойно спишь в последнее время. И если девки заподозрят неладное, уже завтра весь универ будет трубить о том, что ты беременна. Ты этого хочешь?
Качаю головой.
– Во-о-от. Здесь тебе будет и комфортнее, и безопаснее, – заканчивает Мила.
– Пару дней назад ты не хотела, чтобы я с ним даже общалась, а теперь отправляешь ночевать в его квартиру, – недовольно отмечаю я.
– Он не очень нравится мне, но… Я вижу, как он смотрит на тебя. Такое не сыграешь. И как бы мне не хотелось это признавать, но, похоже, он не такой уж и придурок, раз столько сделал для нас сегодня и не бросил в беде, – ее слова заставляют сердце неожиданно встрепенуться.
Глупое сердце, прекрати! Одобрение Милы не значит, что ты можешь смело прыгнуть Арсению в руки. Он тебя раздавит и даже не заметит этого.
– Но ты ведь тоже можешь остаться… – начинаю я.
– Не могу, – отрезает Мира. – Ник, правда. Я просто не могу.
Она что-то скрывает. Сто процентов. С появлением Сени чувствую, как Мила все больше отдаляется от меня, и это не самое приятное ощущение. Я ведь ее практически сестрой считаю. Мне бы не хотелось портить отношения с ней из-за…
Кого? Друга? Отца моего ребенка? Точнее, возможного отца. Парня, который мне нравится, но которому я не могу довериться? Фиг разберешь кто мы такие с Сеней друг для друга, но вот с Милой… Мы – родные души. И я не собираюсь ее терять из-за каких-то глупых недомолвок.
– Ты мне не все рассказала, да? О вашем прошлом… – обида жалит, просачиваясь в слова.
– Не все, – Мила кусает губы, опуская взгляд в телефон.
– И не собираешься? – скованно спрашиваю я.
– Ох, Картофелина… Я терпеть не могу это вспоминать. Это реально тот самый случай, когда хочется стереть себе память, – встречаюсь с подругой взглядом, и на ее лице отражается сожаление и боль. – Но я расскажу тебе. Завтра, хорошо? Нам как раз, наверное, стоит пройтись по магазинам, чтобы прикупить вещи первой необходимости, а еще поискать объявления о сдаче квартир.
Замечаю, что Арсений уже приближается к машине с огромным пакетом в руке, и киваю Миле в знак согласия. Завтра, так завтра. Она права, нужно отдохнуть, чтобы на свежую голову со всем разобраться. И мы разберемся. Обязательно. Отправляю позитивную установочку в космос.
Провожаю вместе с удивленным, но до жути довольным Арсением Милу до машины, водитель которой нетерпеливо жмет на гудок несколько раз. Но подругу это не сильно волнует, как и то, что она до сих пор босиком. Мила сурово смотрит на Сеню и угрожающим тоном с максимально-строгим выражением лица произносит: «Если только посмеешь обидеть ее, я врежу тебе так, что до конца жизни ты будешь считать себя пятилетней девочкой и носить бантик». Арс демонстративно делает шаг в сторону подальше от меня, а я качаю головой, глядя на схватку взглядов передо мной. Битва Титанов, блин. Обнимаю подругу, обещая встретиться с ней завтра перед универом, а затем провожаю взглядом белую машину с шашечкой на крыше, боясь посмотреть на того, с кем придется провести сегодняшнюю ночь.
– Между прочим, в прошлый раз ты обидела меня, – бурчит Арсений.
– Чем это, интересно? – встречаюсь с хитрыми карими глазами, которые гораздо ближе, чем мне бы хотелось.
– Лишила возможность повторить утром все, что было ночью.
Тут же вспыхиваю и еле сдерживаю порыв броситься вдогонку за такси, в котором уехала Мила. Мамочки… Это сумасшествие. Как она могла оставить меня, бросить на съедение этому хищнику?
– Тише-тише, Шипучка, – Сеня наклоняется к моему лицу и нежно потирается носом о щеку.
Глаза невольно закрываются от невероятно приятных ощущений. Больше никаких движений. Замираем оба. Меня касается лишь кончик его носа и теплое дыхание рядом с ухом.
Ровно дышать становится все труднее и труднее, как и сохранять дистанцию. Пальцы покалывает от желания коснуться его. Провести по плечу и шее вверх к лицу, ощутить легкую колкость щетины и мягкость волос, но я держусь из последних сил.
– Я безумно соскучился по тебе, но помню про границы, дружбу и всю остальную ерунду, – шепчет Сеня, растягивая слова.
Его голос… Р-р-р… Это бесстыдство в чистой мере.
– Это не ерунда! – возмущенно выпаливаю я, шагая назад и разрывая этот туманящий разум контакт.
Сеня, посмеиваясь, отходит к машине и достает из багажника пакеты, которые собрали мои родители, добавляя их к тому, что принес из магазина. В его взгляде, направленном на меня, слишком много всего, чтобы прочитать эмоции. Но, если судить чисто по внутренним ощущениям, то я просто плавлюсь под ним, потому что он такой пламенный.
Вместо мыслей в голове лопаются кристаллики любимой шипучки. Мне кажется, этот парень мой умственный криптонит (прим. автора: Криптонит – вымышленное кристаллическое радиоактивное вещество, фигурирующее во вселенной DC Comics. Единственная не магическая слабость Супермена.). Как у Супермена исчезали силы, так у меня исчезает мозг.
Ночь уже давно укрыла район. Над нами только беззвездное черное небо и ветер, треплющий верхушки деревьев, призывая их понаблюдать за небольшой сценой, разворачивающейся внизу в свете уличного фонаря.
– Еще какая ерунда, Шипучка, но если тебе так хочется, пожалуйста, – Сеня качает головой, показывая всем своим видом, что на самом деле он не собирается принимать правила, а затем его взгляд опускается к моему животу, и время останавливается вместе с моим сердцем.
Улыбка Арсения становится такой доброй и такой… любящей. Душа вздрагивает, словно я на самом деле могу чувствовать ее. Это ничем необъяснимая уверенность, что между нами с Арсением есть связь, причем не просто нити или канаты, соединяющие наши судьбы, а цепи из чертового адамантия (прим. автора: Адамантий – неразрушимый вымышленный металл из комиксов издательства Marvel Comics).
Арсений
Шипучка в моей квартире. Мечты сбываются, а я даже ничего не сделал для этого. Кажется, стерва-судьба сегодня наконец-то на моей стороне. Ника, словно котёнок, исследует новую территорию, скинув свою огромную джинсовку и кроссовки в коридоре. Мягко и практически бесшумно ступает по паркету белыми носочками, а я наблюдаю за ней, развалившись на любимом диване.
Голубые свободные джинсы и белая рубашка размера на два больше, чем нужно, волосы небрежной волной перекинуты на одну сторону. Такой расслабленный стиль ей очень идет. Да ей в принципе все идет, даже если Ника наденет форму гаишника, то… Уф-ф… Не туда понесло.
Ника медленно водит взглядом по пустым стенам молочного цвета, касается своими тонкими пальчиками прозрачных легких занавесок и выглядывает в окно. Продолжая своё путешествие, она останавливается посреди комнаты, между диваном и телевизором, укрывшимся в специальной нише высокого шкафа из темного дерева, глубоко вдыхает, а после молча уходит на кухню.
Я, как идиот, следую за ней по пятам, продолжая наслаждаться ее присутствием. На круглом черном столе стоят пакеты, которые еще надо бы разобрать, и шипучка отмечает это вслух, прежде чем продолжить свой обход. Ванная, небольшая бесполезная комнатка, находящаяся сейчас в статусе кладовки, и наконец спальня, которая на сегодняшнюю ночь станет ее, а может и с сегодняшней ночи. Лично я рассчитываю на последнее.
Замечаю, как Ника в очередной раз закрывает глаза и делает глубокий вдох. Может, у меня здесь чем-то воняет, и она ищет причину этого запаха? Ничего не пойму. Принюхиваюсь. Да вроде нет, все в порядке.
Ника стоит рядом с кроватью, все еще с опущенными веками, и искушение опрокинуть ее на мягкий матрас, чтобы подурачиться, отзывается легкой щекоткой в теле. Или можно заняться кое-чем другим.
Ох, лучше ей отойти подальше от этого предмета мебели. Хотя… Кровать не сильно нужна, чтобы сделать то, чего мне на самом деле очень хочется. Но я хороший мальчик. С ней хороший.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
Ника испуганно распахивает свои и без того большие глаза. Когда она так делает, включает Бемби, хочется стиснуть ее в объятиях и долго успокаивать поцелуями, чтобы больше никогда не видеть страх на ее лице. Чем ее напугал этот простой вопрос?
– Ну же, Шипучка. С закрытыми глазами трудно рассматривать квартиру.
Малышка мнется на месте, отводя взгляд. Стесняется? Что за глупости?
– Ника, кто я, по-твоему?
– Ты? – поворачивает голову ко мне.
– Да.
– Сеня, – растерянно отвечает.
Прицокиваю языком, качая головой.
– Я не об этом. Я дебил какой-то или грубиян? Обижаю тебя или издеваюсь?
– Нет.
– Тогда в чем проблема? Ты делала что-то интересное и необычное, и я хочу узнать, что? Не порчу ведь накладывала?
– Я просто… Ну… Пыталась почувствовать энергетику, – отвечает наконец Ника и внимательно смотрит на меня, словно ждет приговора.
Что еще за новости? Я, конечно, не самый просветленный в этой теме, но и не настолько глуп, чтобы категорически отрицать нечто подобное. А Ника не перестает меня удивлять своими интересами.