– Тебе почти тридцатка, а ты до сих пор говоришь «чувак», – усмехается, качая головой, и собирается выскользнуть из машины.
Ага. Сейчас. Так я и отпустил ее после такой шуточки. Хватаю Нику за руку, привлекая к себе.
– Что ты имеешь против моего возраста? – вытягиваю шею, с удовольствием вдыхая сладковатый аромат от ее распущенных волос.
– Ничего, – отвечает сбивчивым шепотом и прикусывает нижнюю губу.
Черт! Я не привык сильно задумываться о своих поступках, и сейчас с огромнейшим удовольствием поцеловал бы Нику, заставив забыться, но ее дурацкие правила портят мне всю малину. Фак! Ну какие, к черту, друзья? Венка на шее под светлой кожей сдает Шипучку с потрохами. Ее сердце бьется так же бешено, как и мое.
– А чем тебе не нравится слово «чувак»? – уже сам не понимаю, что за фигню несу, просто не хочу отпускать мою девочку.
Да и она сама, как завороженная, медленно тянется ко мне ближе, но в глазах мерцает то, что мне совсем не нравится. Страх. Она боится меня? Или себя? Или… Черт! Я не знаю.
– Пусти, – крутит запястьем. – Мне нужно идти.
– А где спасибо за то, что привез? – не без труда отодвигаюсь, но тут же растягиваю губы в улыбке, замечая, как она закатывает глаза после моего заявления.
– Я тебя не просила, – бросает недовольно и распахивает дверь.
Вот же Шипучка-колючка. Кажется, я ее реально взбесил. Но в мгновение весь мир для меня переворачивается, потому что Ника притягивает меня к себе за шею и крепко прижимается своими пухленькими и сладкими губами к застывшим в шоке моим губам.
Это что, ее любимый способ показать превосходство надо мной и доказать, что не только я могу заставлять ее нервничать? Что ж, у нее получается. И на этот раз она не дает мне времени, чтобы выхватить инициативу. Когда я ловлю равновесие в чувствах и ощущениях, девушка уже хлопает дверью, оказываясь на улице.
– Спасибо, – кричит в открытое окно, улыбаясь, и машет растопыренной ладошкой. – Но это ничего не меняет. Просто месть за твои дефиле в трусах. Считай, что это был дружеский поцелуй, – сияет довольной улыбкой.
Она считает, что победила? Черта с два!
– А дружеский секс будет?
Вижу, как Ника багровеет и растерянно открывает рот, но, похоже, не может подобрать слов. Конечно, мне не нужен дружеский секс, просто я хочу показать ей, кто из нас настоящий мастер заставать другого врасплох.
– Слышала, кстати, про «око за око»? Хочешь по-настоящему мне отомстить? Устрой такое же дефиле. Вот это будет серьезно, – продолжаю драконить ее.
– Мечтай, – закатывает глаза.
– Мне нравится красное, – скалюсь, замечая, как Ника начинает гневно сопеть.
Вот теперь я точно достал ее. Пора валить.
– Хорошего дня, Шипучка. Будь умницей. Я приеду в три, – подмигиваю и уезжаю, пока она меня чем-нибудь не прибила.
Ника
– Прям совсем ничего? – спрашиваю уже в тысячный раз.
Мила хмуро глядит на меня, а потом снова в свой телефон, дожевывая булочку. Сегодня наш обеденный перерыв посвящен не перемыванию костей преподам и сокурсникам, а поиску нового жилья.
– Все, что есть, сильно дороже того, что мы можем себе позволить, А, учитывая, что теперь придется потратиться на кучу новых вещей, так вообще нереально.
Грустно киваю. Подруга уже рассказала мне, что утром звонила наша бывшая хозяйка и передала очень неприятные новости – ничего из вещей спасти не удалось. Будет, конечно, какая-то там компенсация, но в каком веке, не уточняется. Вот просто чудесно! Ничего не скажешь.
– Ну и что нам делать? – спрашиваю я, открывая сообщение о переводе денег на карточку.
С родителями я уже тоже поговорила и объяснила ситуацию, так что это материальная помощь пострадавшим. То, что я живу у Арсения, правда, пришлось поменять на «мы с Милой ночуем у одногруппниц» во избежание лишних переживаний. Я то знаю, что большая девочка и могу все контролировать, но вот для мамы с папой, боюсь, даже когда мне стукнет пятьдесят, эта фраза будет звучать смешно.
– Что-что? Искать дальше и радоваться, что пока у нас есть крыша над головой. Причем бесплатная…
Да. Денег, конечно, не берут, но нервные клетки и сила воли тают на глазах, пока я живу в квартире Арсения.
– Ты предлагаешь и дальше мне жить вместе с…с…
– Титов сделал тебе что-то? – в глазах Милы тут же загораются злые огоньки.
– Нет, – опускаю взгляд.
По факту-то он ничего мне не сделал, но… Просто одно его нахождение в моем личном пространстве взрывает мозг. Это может закончиться совсем нехорошо.
– Я не могу с ним жить, – проговариваю, глядя в пустоту и качая головой.
– Потому что… – подталкивает Мила.
– Потому что не могу! Он спит голышом, ходит по дому в одних трусах и все время так по-бесячему хитренько улыбается, – выпаливаю, возмущенно задыхаясь.
Мила тихонько смеется, но, взглянув на меня, благоразумно затыкается.
– Он тебя обижает? Принуждает к чему-то? Доводит до слез? Вообще делает что-то плохое?
– Его обнаженка считается?
– Тебе нравится смотреть на нее?
– Даже слишком, – отвечаю приглушенно, подпирая голову ладонью, потому что она становится слишком тяжелой.
– Тогда нет. Это скорее плюс, чем минус, – подводит Мила итог. – Ты же говорила, он принял дружеские границы. В чем проблема?
Смотрю на Милу, приподнимая брови. О каких границах может идти речь, если мы живем в одной квартире, а у Сени атрофировано чувство стыда?
– Ну да, – подруга кривит губы. – Титов и границы? Смешно. Ладно… Не киснем. Мы же еще не сдались. Будем искать дальше место для обитания, ну а пока, Картофелина, придется просто потерпеть.
Обреченно киваю. Потерпеть, да? Будто это так просто…
Арсений, как и обещал, ждет нас с Милой в три часа возле универа, о чем уже десять тысяч раз оповестил меня по смс. Вижу его машину, но звук моего имени заставляет резко остановиться. Мила недовольно фыркает, увидев того, кто меня позвал, и демонстративно продолжает идти вперед, а я все-таки подхожу к нему ближе.
– Привет, – Марк останавливается напротив меня, показывая странную полуулыбку. Непонятно, то ли ему неловко, то ли неприятно. – Слышал о вашей квартире. Ты как?
– Привет, – с заминкой отвечаю я, потому что ощущаю затылком пристальные и недовольные взгляды Милы и Сени. – Могло бы быть и лучше, конечно, но в целом ничего…
– Как… – Марк прочищает горло, глядя на мой живот, – самочувствие?
– Хорошо, спасибо, – сцепляю руки за спиной. – Как твои дела?
Разговаривать с ним все труднее и труднее, а все потому что просто не знаю, чего он от меня ждет и чего хочет. Я привыкла подстраиваться под его ожидания, но теперь не обязана этого делать.
– Нормально. Я…
– Марк! Дружище! – звонкий голос Арсения доносится позади, а через мгновение он обнимает меня за плечи. – Я так не рад тебя видеть, поэтому спешу забрать свою девушку. У нас есть дела. Ника переехала ко мне, и нужно прикупить кое-что для дома.
Пытаюсь сказать хоть что-то, видя, как челюсть Марка падает все ниже после каждого слова Арсения, но возможности мне не дают. Арс бесцеремонно утаскивает меня к машине, крепко прижимая к себе.
– Какого черта это было? – шиплю я, оказавшись возле распахнутой пассажирской двери. – Я не…
– Шипучка, не начинай. Он доставал тебя. Я – выручил. Даже твоя подружка одобрила.
Строго смотрю на Милу, а она невинно пожимает плечами.
– Марк бесит меня больше, чем Титов, – объясняет она.
– А вы бесите меня все! Я не могу просто вычеркнуть его из своей жизни, – гляжу на Сеню и Милу по очереди. – И если мы сможем нормально общаться, то я сделаю все, чтобы сохранить это. Вам понятно? Хватит решать за меня! – последняя фраза звучит резче, чем мне бы хотелось, а на глазах выступают слезы от обиды.
Обиды на всех. Милу, Сеню и идиота Марка, который не видел во мне личность. Я живой человек. У меня есть свои мысли, чувства и желания. И я хочу делать выбор каждый день, пусть он не всегда будет правильный, но мой.
– Прости, – произносит эта парочка одновременно, но я никак не могу успокоиться и отпустить ситуацию.
Все мышцы подрагивают из-за нервного напряжения, а оставшиеся силы уходят на то, чтобы сдержать слезы. Не знаю, когда успела стать такой эмоциональной, но чувствую, если не сопротивляться этому, могу устроить настоящую истерику, а я этого не хочу.
Молча забираюсь в машину, больше не встречаясь ни с кем взглядом, и жду, пока мои псевдо-защитники тоже займут свои места. Миле приходится залезать на заднее сидение через водительскую сторону, и после этого Сеня садится за руль.
– Ника… – он пытается взять меня за руку, но я обнимаю себя за плечи, крепко сжимая кожу.
– Не сейчас, – отрезаю, потому что чувствую, как словесная рвота подкатывает к горлу. Лучше помолчать, чтобы не наговорить того, о чем буду очень жалеть.
Сеня останавливается возле самого большого торгового центра нашего города, и я тут же выскакиваю из машины, желая только одного – спрятаться куда-нибудь от всего мира.
– Ника! Погоди, – Арс ловит меня за руку уже в паре метров от места парковки. Милы нигде не видно. – Шипучка, послушай… Я не хотел портить тебе настроение, правда. Ты так скрутила руки за спиной, вот я и решил, что разговор тебе неприятен. Просто хотел, как лучше…
Смотрю в карие глаза и вижу в них то, что действительно хочу. Сожаление…
– Я не кукла, Арсений, и не вещь. Мне хватило одного диктатора, который решал, что и как я должна делать. Больше такого не будет. Если ты волнуешься, что я могу вернуться к Марку, то зря. Этого точно никогда не случится, но общаться с ним… – обхватываю себя руками на уровне живота. – Ради малыша я готова потерпеть его общество, тем более, пока он ведет себя на удивление адекватно.
Арс коротко кивает, дергая желваками.
– Я не намекаю, что ты ведешь себя как-то не так. Нет. Просто… Мне нравится твоя уверенность и решительность, – нежная улыбка сама растягивает губы, и Сеня широко улыбается в ответ. – Но иногда ты реально перебарщиваешь. Вот как сегодня. Я не твоя девушка. У нас слишком…