Станислав даже про простреленное плечо забыл, ощущая кураж силы и вседозволенности. Народ, не особо разбираясь в том, что увидел, обрадовано закричал и прорвался сквозь разрушенный кордон. Люди толпы стали сносить остальных омоновцев, втаптывая в асфальт ботинками и кроссовками защитников прошлой власти.
Накипело…
Восстания прокатились по всем городам. Совпало с прорвавшимся потоком магических энергий. Многие люди обрели силы, не ведомые человечеству уже несколько тысячелетий. В первую очередь эти силы применялись против старого порядка.
Новый бонус в рукаве преобразований.
Больше всего досталось многострадальной Москве, утопающих в гастербайтерах и конфессиях отнюдь не рабского менталитета.
Хорошо вооружённые полки скорпиновцев были готовы к смене режима и при поддержке тяжёлой техники и перешедшей на сторону структуры части армии и спецотрядов из офицеров старого строя, оказавшихся не у дел, взяли Кремль в кольцо и вынесли кремлёвские врата, ступая на заповедную землю с тем, чтобы вынести всю грязь, что накопилась над красными стенами.
Антисистема входила в Кремль на плечах народа, народом поддерживаемая.
Смена формата происходила быстро, угодная Провидению.
Происходило это так.
Некоторые говорят, что конец света — время последней, настоящей любви и обновления жизни перед смертью под порывами прохладного ветра. Другие, что Конец Света — время крутых разворотов и нестандартных решений среди луж и грязи падающего и тающего снега. Но на самом деле, Конец Света — время что-то менять и сказать себе: «Хватит жить по-старому!», среди куч мусора и окружающего дерьма, упорно липнувшего к подошве. Это время сжигать несуществующую историю и возобновлять хроники летописей были.
Даниил Харламов ненавидел потери среди личного состава, и за всё время службы в Антисистеме количество смертей в его подразделении можно было пересчитать по пальцам одной руки. Десантники это прекрасно знали, доверяя «бате», как его давно называли за глаза, как себе.
Но сегодня… в этот решающий день статистика могла круто измениться. Марш бросок в одном направлении без права отступать — фатален. Поэтому Князь Антисистемы должен был рассказывать только правду перед всеми бойцами наследия «войск дяди Васи».
У каждого должно быть право на отказ. Легитимное, невесомое, непривычное духу русского воина, но все же право отступить. И как всегда все скажут: «нет, не отступим. Веди нас вперёд, князь!».
Князь Антисистемы или маршал на военный лад, как привычнее для слуха служивых, поправил на бритой голове голубой берет десантника и вздохнул. Затем взял слово, расхаживая вдоль рядов бойцов, как некогда легендарный основатель ВДВ — генерал армии Василий Филиппович Маргелов.
Двигатели транспортников молчали. Всё аэродромное поле замерло перед напутственной речью сурового предводителя. Шагая среди людей, готовых к погрузке на самолёты системы «Илюшина» при полной боевой нагрузке, Харламов начал вещать:
— Небо оставят открытым. Средства ПВО над столицей будут молчать. Диверсия? Хуерсия! Там наши люди. Они не отметят ни одной точки на локаторах, рта не откроют. Солидарны. Военные аэродромы Подмосковья, выкупленные и перекупленные как частные у продавшегося военного ведомства, забиты лишь нашими самолётами и вертолётами. Они списаны в утиль недальновидной политикой современного государства совсем не по причине ветхости. К счастью, у нас есть мозг, и мы снова перекупили их финансами нашей структуры, а так же возвратили отчасти из-за рубежа, спасая от распила. Вскоре мы построим достаточное количество единиц новой техники на бывших военных заводах, любезно доверенных министерством обороны в наши же заботливые руки. Так что неприятностей с воздуха можно не ждать. При любых попытках сопротивления воздух будут сторожить сокращённые пилоты бывших пилотажных групп «Витязей» и «Стрижей». Наши пилоты. Более того, будут смотреть мимо даже космические и ракетные войска. Если первые не совсем понимают своё предназначение и «будут просто выполнять свою работу», то вторые не рискнут превращать в пустыню столицу отечества, как бы ненавидели столицу. Пусть у каждого ракетчика давно чешутся руки бахнуть по Кремлю, в городе семья, родственники, близкие, знакомые.
Порыв ветра заставил сделать голос жестче, громче:
— Как мы все прекрасно помним, офицеров обидели. Всех, доверявших отечеству, смешали с говном и выбросили на улицу, как бесхозный мусор. Мы помним. Мы все помним. Никто не забыт, ничто не забыто. Все долги и невыполненные обещания правительства достигли предела. Накипело. Хватит.
Даниил обвёл долгим взглядом ряды притихших лиц, как ветеранов многих военных конфликтов мира и непосредственно структуры, так и переведённых на усиление людей для «спецоперации» из прочих групп. Конечно, опытных в сфере десантирования. Людей, ранга не ниже «воеводы» по классификации Антисистемы. Восьмого из четырнадцати ступеней Антисистемы. А это означало, что им доверили ведущую роль в операции.
Впрочем, когда было иначе? ВДВ всегда там, где тяжелее. Десантников всегда боялись, потому уважали. Не зря же в уставе ВС США было чёрным по белому написано: «Людей Маргелова не брать в плен, а расстреливать их на месте, так как в плену десантник является диверсантом». Американский генерал ВС США Хейк говорил так: «Если бы мне дали роту российских десантников, то я бы весь мир поставил на колени». Американский президент Рональд Рейган высказывался не менее открыто: «Я не удивлюсь, если на второй день войны увижу на пороге Белого Дома парней в тельняшках и беретах».
Страх порождает уважение. Признание уважения со стороны вероятного противника всегда много стоило.
Сегодня день профессионалов. Все новобранцы и ополченцы пойдут только по земле. Птицам место в небе. Прочие могут идти по земле.
Харламов набрал в грудь побольше воздуха и вновь взревел над полем луженой глоткой главнокомандующего:
— С земли же нас поддержат основные силы спецназа скорпионовцев с широким пополнением расформированных в разное время подмосковных дивизий, таких как недавно списанная подчистую «таманская», а так же уволенные в запас «краповые береты» и прочий спецназ разных ведомств, выведенный государством из обращения. Государство сделали ставку на ОМОН и прогадало. В этом нам тоже везет — лучших выкинули, а мы собрали лучших, так как не можем позволить себе потерять великое наследие СССР. Мы прекрасно понимаем, что даже тридцати лет разграбления не хватило, чтобы окончательно поставить всех на колени.
Десантники одобрительно загудели.
— Нам везёт и с вооружением. Мы готовы воевать и лопатами, но в том нет необходимости. Мы достаточно укомплектованы. Но не надейтесь на прикрытие тяжёлой бронетехники. Мы не будем выводить на улицы Москвы танки и БТРы. Среди вечных пробок задыхающегося города мобильность — наш конёк. Надейтесь на то, что можете взять с собой, не более. Тяжёлое вооружение получим в точках соединения. А теперь о плохом…
Даниил поправил лямку десантного парашюта. Он намеревался десантироваться среди прочих, так как всегда шёл в бой плечом к плечу среди своих ребят. О другом варианте не было и речи. Не из тыловых генералов, отсиживающихся в кабинетах и выпивающих на рыбалках и охотах на фазендах. Так было всегда. Почему должно быть по-другому в решающий день? Хватит надеяться на покровительство сильных мира сего, пора брать всё в свои руки. Вполне человеческие, вполне земные.
— Десантироваться будем на сверхмалой высоте. Основными противоборствующими силами окажется президентская гвардия до прибытия ОМОНа и подразделений спецструктур, смежными с органами правопорядка. Если последним окажут горячий приём наши наземные силы, и о них можно не задумываться, как и о потешных церемониальных войсках Кремля, то президентская охрана выдаст нам по первое число. Придётся иметь дело с далеко не юнцами в красивых парадных мундирах и даже не с озлобленными киборгами, идущими против народа. Нас будут обстреливать в воздухе мастера стрельбы и ветераны многих боев. Так что сбрасывать парашюты как можно раньше и занимать удобные позиции без приказа. Времени дадут немного. Потом из подземки полезут «орешки» покрупнее. Тоннели под Кремлем никто не отменял. Гостей из-под земли стоит встретить огнём крупнокалиберных пушек, а их мы можем добыть, только если успеем захватить все ворота Кремля. Впрочем, большая часть радетелей власти сейчас занята разгоном демонстраций и избиением мирных граждан, так что будет полегче, чем в прочий день массовых митингов.
Харламов проверил рожок автомата и обойму пистолета, поставил на предохранители и продолжил:
— Народ восстал против поставленной власти. Сотни тысяч людей взяли оружие. Это проблема для правоохранительных органов. В Кремле остались по большей части частные охранные ведомства, а эти под пули не полезут без необходимости. Соотносить силы умеют и любят математику, где строгий расчёт. Так что зайдем и уберем всю эту псевдорусскую шваль, и вернем стране логику и статус Державы на деле. Снять звезду! Задача ясна?!
Ответный рёв сотен глоток не смогли прервать даже самолётные турбины.
— НИКТО КРОМЕ НАС!!!
Тихое, осеннее небо над Кремлем вдруг разорвало грохотом турбин самолётов и вертолётных лопастей «чёрных акул», «аллигаторов» и разных моделей Ми. Редкие прохожие, гуляющие с самого утра по Красной площади после смены толп убирающих город гастербайтеров, могли видеть, как десятки крылатых машин разрезали небо почти над самыми башнями Кремля и небо заполонили парашюты, так похожие на белые воздушные одуванчики лета. Разве что никакие одуванчики не могли быть вооружены укороченными автоматами Калашниковых с подствольными гранатомётами тридцатой модели, пулемётами «Печенег» и ПКМ, пистолетами ГШ-18, «Грач», «Скиф», пистолетами-пулемётами «Кедр», «Кипарис», «Каштан», «Бизон», снайперскими винтовками Драгунова и «Винторезами», «Кордами», всеми моделями семейства ракетно-противотанковых гранатомётов, АГС-17, ручными гранатами и прочими мало