— Что? — взглянула на нее племянница глазами, полными слез.
— В Лондоне столько развлечений, детка. И я намерена показать их тебе все до единого.
— Это, наверное, дорого, — предположила Дэзи.
Женщина рассмеялась:
— Нисколько. К тому же, это моя забота. Я сама очень люблю развлечения. А сейчас нам особенно нужно поднять свой дух. Вот увидишь, Дэзи, пройдет месяц — и ты сама себя не узнаешь.
Когда обед закончился, леди Пейджет повела племянницу в одну из комнат, где был растоплен камин.
— Итак, — начала она, садясь в кресло, — завтра я приглашу портниху. Для начала она сошьет тебе пару платьев. А потом мы поедем в театр. Ты когда-нибудь была в театре?
— Да, во Франции, — пояснила Дэзи.
Увидев дрожащие губы девушки, леди Пейджет поспешила сказать:
— Уверена, он не идет ни в какое сравнение с нашим Королевским театром. Я обожаю там бывать. В театре всегда собирается самое изысканное общество. Я покажу тебе самых влиятельных людей страны.
Дэзи кивнула.
Вопреки ожиданиям, она неплохо провела вечер, а лежа в постели, заснула почти сразу, хотя думала, что будет рыдать всю ночь. Но, видимо, девушка соскучилась по настоящей кровати, мягкой постели и мирной обстановке без каких бы то ни было трупов и стонов больных.
Наутро Дэзи чувствовала себя намного лучше. Слезливое настроение улетучилось, правда, нельзя было с уверенностью сказать, что навсегда. Но сегодня ею владел живой интерес к происходящему. Часов в двенадцать пришла портниха и Дэзи была слишком занята, чтобы думать о грустном. И потом, вряд ли на свете есть женщина, которую не радуют обновы.
Когда она снимала наметанную ткань, очень надеясь, что это последняя примерка на сегодня, в комнату вошла горничная Джейн.
— Мисс Вайз, — начала она, — госпожа зовет вас в гостиную.
— Хорошо, — кивнула Дэзи, собираясь выходить.
— Нужно хотя бы причесаться, — остановила ее Джейн, — у леди Пейджет гости.
— О-о, — протянула девушка.
Тетя энергично взялась за выполнение своей программы.
Послушно причесав волосы и поправив кудряшки, Дэзи вышла за дверь и направилась вниз. Ей было интересно, что за люди посетили леди Пейджет. Но в гостиной помимо тети, находился только Рэнфорд. Увидев его, Дэзи изобразила самую любезную улыбку, на которую только была способна. Интересно, что он тут делает? Она-то считала, что его сейчас от обожаемой Клариссы не оторвешь.
— Дорогая, не стоило так торопиться, — улыбнулась тетя, — это всего лишь Мэйворинг.
— Это не слишком любезно с вашей стороны, леди Пейджет, — усмехнулся тот, — добрый день, мисс Вайз.
Она присела, на сей раз улыбаясь куда более искренне, поскольку шутка тети ее рассмешила.
— Добрый день, мистер Рэнфорд.
Она испытывала странное, двойственное чувство. Радость и волнение оттого, что пришел всего лишь Мэйворинг, и злость, потому что поняла, что все ее глупые, наивные надежды оказались беспочвенными. Кларисса Эштон — вот его мечта и любовь. А ее он просто пожалел. Ну, и еще, наверное, он благодарен ей за спасение. Но это совсем другое.
Но Рэнфорд ничем не дал понять, что тяготится обществом дам и торопится к другой. Напротив, у него был такой вид, словно он долго сюда стремился и вот, наконец, успел.
— Ни к чему в такой чудесный день сидеть дома, — сказал он, — почему бы нам не прогуляться?
— Хорошая мысль, — улыбнулась леди Пейджет, — но я уже не в том возрасте, чтобы постоянно находиться на воздухе. К старости появляется такая противная вещь, как ревматизм и подагра.
— Глупости, — фыркнул Рэнфорд, — вы еще слишком молоды, чтобы думать о подагре. К тому же, вы прекрасно держитесь в седле. Неужели, за полгода что-то изменилось?
Леди Пейджет рассмеялась:
— Нет, вы правы. Но мы не можем поехать на прогулку, Мэйворинг. И не из-за моего ревматизма, а из-за временного отсутствия подходящей одежды у Дэзи.
— О да, понимаю, — кивнул он, — но на прогулку в саду это не распространяется, надеюсь?
Женщина кивнула.
— Конечно, нет. Дэзи, дорогая, почему бы тебе не погулять немного и не подышать свежим воздухом?
— А вы, тетя? — спросила Дэзи.
— В саду еще сыро, душенька.
— А у вас ревматизм, — ехидно напомнил Рэнфорд.
— Вот именно, — ничуть не обиделась леди Пейджет, — и подагра.
Они рассмеялись. Даже Дэзи улыбнулась, хотя ей гораздо больше было жаль тетю, что она подвергается столь ужасным недугам.
— А это не опасно? — посерьезнела она позднее.
— С этими болезнями люди живут десятилетиями, — отмахнулась женщина, — еще не встречала ни одного человека, который бы умер от ревматизма. Идите в сад, прогуляйтесь, подышите свежим воздухом, побеседуйте. А я пока распоряжусь насчет чая.
— Ну что ж, — кивнул мужчина, — нужно признать, все это звучит очень убедительно. Вы хотите составить мне компанию, мисс Вайз?
Дэзи и хотела, и не хотела, но кивнула:
— Я постараюсь. Но я не очень веселая собеседница.
— Ничего страшного.
Сад леди Пейджет был устроен по всем правилам. Ровные, посыпанные песком дорожки, аккуратно постриженные кусты и ухоженные клумбы. Дэзи до сих пор не имела возможности это увидеть, и поэтому с любопытством оглядывалась по сторонам. Сад показался ей не слишком большим, но очень милым. Здесь должно быть приятно прогуливаться.
— Как самочувствие? — спросил у нее Рэнфорд.
— Очень хорошо. А почему вы об этом спрашиваете? Я-то ведь не болела.
— Полагаю, вам пришлось хуже, чем больным. Что, собственно говоря, мы делали? Всего-навсего лежали и стонали.
— Не шутите этим, — нахмурилась Дэзи, — это совсем не смешно.
— Конечно. Но над собой-то я могу подшучивать, правда?
Подумав, она признала его правоту. Да, пошутить над собой, почему бы и нет? Не каждый на это способен, но раз уж наделен такой способностью, то ему можно только позавидовать.
— А как ваше самочувствие, сэр? — осведомилась Дэзи в задумчивости.
— Здоров, как бык.
— Так не бывает.
— У меня бывает. Видите ли, мисс Вайз, никогда раньше болезнь не укладывала меня в постель надолго. У меня железное здоровье.
— Это хорошо, — порадовалась за него девушка.
Она огляделась, заметив рядом с собой клумбу с розами. Девушке всегда нравились цветы, но розы — особенно. Из всего великолепия флоры она предпочитала именно их.
— Очень красиво, — вполголоса произнесла она.
— Хотите, сорву один?
— Нет, не надо, — запоздало запротестовала Дэзи, но было поздно.
Рэнфорд уже наклонился и двумя пальцами оторвал цветок со стеблем с розового куста.
— Ну вот. Теперь тетя будет сердиться.
— Это я беру на себя. И потом, для чего же еще нужны розы? Их посадили здесь именно с этой целью.
Девушка взяла цветок, избегая шипов и приблизив к лицу, понюхала.
— Благодарю вас, сэр, — поблагодарила она мужчину, — здесь мило и очень спокойно.
— Это именно то, что вам не хватало?
— Да, пожалуй.
Она помолчала, не зная, что еще добавить. Все темы для разговоров почему-то выветрились у нее из головы. Точнее, кое-что там все-таки оставалось, но это Дэзи сочла бессмысленным и если уж на то пошло, глупым.
— Не очень-то вы разговорчивы, мисс Вайз, — заметил Рэнфорд тем временем.
Она искоса на него взглянула. Зачем он вообще сюда пришел? Неужели, он не понимает, что для нее лучше было бы совсем его не видеть, чем видеть и знать, что его сердце принадлежит другой? Впрочем… ему-то откуда такое знать? Он ведь и понятия не имеет о ее чувствах. Наверное, чувствует себя обязанным уделять ей внимание, ведь она ему жизнь спасла. Надо как-то расплачиваться.
— Простите, — проговорила Дэзи вслух, — даже не знаю, что это на меня нашло. Хотя вообще-то я не очень разговорчива. Но вы правы. Знаете, я довольно давно не была в Англии и должна заметить, что тут гораздо лучше, чем в других местах. Хотя может быть, я говорю так потому, что здесь моя родина.
— Нет, мисс Вайз, вы говорите не о том, — почти перебил ее мужчина.
Девушка уставилась на него с изумлением. Не о том? Что это он имеет в виду? Чем эта тема хуже любой другой? Или она была недостаточно вежлива и учтива?
— А о чем я должна говорить? — спросила она непонимающе, — кажется… ой!
Разговаривая, Дэзи позабыла про розу, но та о ней не забыла. Острый шип впился в палец девушки. Вскрикнув от боли, она уставилась на ранку, откуда уже показалась капля крови.
Не заметив этого, Рэнфорд продолжал:
— И в самом деле, о чем можно со мной разговаривать? Может быть, мне уйти?
Глаза Дэзи стали еще больше, хотя казалось, что дальше уже некуда. Она даже позабыла про укол шипом розы.
— Простите, — пробормотала она, — но я вас не понимаю. Вы хотите уйти потому, что вам не нравится избранная мною тема? Согласна, она весьма банальна, но не до такой же степени. И потом, я даже… — девушка оборвала сама себя, так как вспомнила про палец и принялась искать платок, чтобы приложить его к ране.
Роза мешала ей и Дэзи положила ее на скамью. Наконец, платок был найден. Вытащив его, девушка собралась выполнить задуманное, но ей помешал собеседник.
— Мисс Вайз, — начал он, видимо, поняв ее совершенно превратно, — ну что вы! Я вовсе не хотел вас обидеть. Нет, правда, перестаньте. Извините меня. Сам не понимаю, что говорю.
Дэзи поморгала ресницами, чувствуя себя как никогда глупо. Именно сейчас ей совершенно не хотелось плакать. Но недоразумение на этом не окончилось. Рэнфорд усадил ее на скамью и продолжал развивать свою мысль:
— Не плачьте же. Я такой идиот, говорю гадости, а потом хочу, чтобы ко мне хорошо относились.
— Нет, я вовсе… — девушка осеклась и поспешно спрятала лицо в платок.
После таких слов признаваться в том, что она и не собиралась плакать, было бы не только вопиющей бестактностью, но и прямым поводом к ссоре. Девушка пару раз всхлипнула, чтобы выглядеть убедительнее. Потом решила, что хватит. Какая все-таки глупость. К тому же, очень странно. Когда ей хочется плакать, то приходится изо всех сил сдерживаться. А сейчас, плачь — не хочу, так нет, ни единой слезинки выдавить из себя не может.