— Ринг! Раунд! Аут! Нокаут!
На шестой вечер он пошел в колхозный клуб, отыскал там Ирину и завел с ней разговор:
— Приятный сегодня вечер. И тучки на небе, и в кино — новая картина. А мне все-таки скучно. А отчего мне скучно? Нет здесь здоровых развлечений. Вот, например, есть такая игра. Между двумя палками вешают сетку. Потом берут большой мяч…
— Эта игра, — сказала Ирина, — называется волейболом. У нас уже второй год имеется волейбольная команда.
— Да?.. Я тоже волейболист. Старый волейболист, но знаете ли, Ирина, чего мне здесь недостает? Водного бассейна для плавания.
— А к чему вам бассейн? Река у нас неплохая.
— Какая это река. Чей-то приток. А я с детства привык плавать по большим судоходным рекам, впадающим в море.
— Вот какой вы пловец! А какой стиль вам больше нравится: брасс или кроль?
Вася впервые услыхал такие диковинные слова. Но, не смущаясь, ответил:
— С прошлого года перешел на брасс. В Москве теперь в моде только брасс.
Желая поскорее уплыть от этой темы, Вася сказал:
— Я очень увлекаюсь боксом. Особенно ежели с шайбой.
— Бокс с шайбой? — удивилась Ирина. — Как вы сказали?
Он понял, что дал маху. А поэтому рассмеялся:
— Это я просто так… В шутку. Но если говорить серьезно, то в боксе я силен. У меня это раз и два: антрекот в подбородок — и будьте вы мне здоровы.
— Не антрекот, а апперкот…
Вася чувствовал, что запутался, но, не желая все же сдаваться, продолжал:
— Я считаюсь большим специалистом по прыжкам. У меня на этот счет есть определенная точка зрения. Я считаю, что решающим является начальный момент прыжка и что при этом…
— И что при этом, — закончила Ирина Васину фразу, — направление вверх повышает траекторию. Это я на днях читала в одном журнале. А скажите, Вася, вы и классической борьбой увлекаетесь?
— В самую точку попали, Ирина! Я ведь борец. Меня в Москве на Плющихе так и называли: «дядя Вася». Знаю все приемы — и дозволенные и запрещенные.
— Я знаю тоже один запрещенный прием.
— Какой?
— Нельзя трепаться.
Ирина засмеялась, глядя прямо в покрасневшее лицо Васи.
— Вы меня обижаете, Ирина. Я не трепач. Могу доказать.
— Хорошо. В будущий выходной день у нас в колхозе физкультурный праздник. Будет и волейбол, и прыжки, и плаванье. Вот покажите себя.
— Пожалуйста, с удовольствием. Это я всегда могу.
У бедного чертежника душа уплывала в пятки. Но он бодрился и все повторял:
— С удовольствием. Обязательно…
Он прибежал к Пете ни жив, ни мертв.
— Петя! Друг мой! Я должен бороться.
— Я тоже.
— И ты?
— За качество продукции.
Но Вася на сей раз не оценил Петиной остроты. Обругав его за нечуткость, он, волнуясь и спеша, передал ему свой неудачный разговор с Ириной.
— Петя! Я должен доказать: или я трепач, или спортсмен.
— То, что ты не спортсмен, — это не нуждается в доказательствах. Но всякий влюбленный — немного трепач.
— Посуди сам, как я могу бороться? Ведь, увидев на арене верзилу с мускулами, я со страху тут же лягу на обе лопатки. Как я могу плавать, когда я боюсь холодной воды?
— Прыгай!
— В Москве я раз прыгнул. С трамвая. Уплатил три рубля. Больше не хочу.
— Плохо.
— Не плохо, а скверно. Придется бежать посрамленным. Когда будет физкультурный праздник, сяду на велосипед и укачу в лес…
— Постой! Постой! — вскричал Петя.
— …укачу далеко в лес, спрячусь под плакучую березу…
— Остановись!
— …спрячусь под плакучую березу и буду вдали от всех переживать позор, свои страдания…
— Остановись, несчастный велосипедист!..
Петя сдавил Васину руку.
— Замолкни, оратор! В колхозе тридцать велосипедов. Ты же хороший велосипедист. Организуй велогонки. Велогонки! Понимаешь, балда? Не трепотня, а велогонки! И ты будешь не последним человеком на физкультурном празднике.
Вася смотрел на Петю как зачарованный. Летний солнечный день. По большому тракту в майках — тридцать велосипедистов. Тридцать первый он, Вася Пирогов. Он крепко держит руль в руках и нажимает на педали — вперед, вперед! Хорошо! Глаза у Васи светились большой радостью — радостью человека, почувствовавшего силу.
Крепко за руль — и вперед, вперед!..
В. Ардов
ЗАРЯДКА
В одной из комнат завкома, где между другими столами стоит канцелярский столик с надписью над ним на стене «Добровольное спортивное общество «Атлет», расположилась целая группа молодых людей со скучающими лицами. Один из этих молодых людей сидит за столом и лениво рассматривает письменный прибор и бумаги, лежащие на столе. По всему видно, что это не владелец стола. Другие юноши сидят по двое на одном стуле, полулежат на деревянном диване и бесцельно глядят в окно.
— Ну что же, скоро он придет? — с раздражением спрашивает один молодой человек.
— Да, где же он? — подхватил другой.
Молодые люди начинают роптать.
Из-за стола с надписью «Культкомиссия» отзывается солидная профработница в очках:
— Сейчас, сейчас он придет! Он — в заводоуправлении.
Молодые люди ворчат еще некоторое время, а затем умолкают в томной скуке. Не сразу возникает разговор на диване:
— Василий, а какой же теперь шанс у «Спартака»?
— Сейчас «Спартак» на третьем месте. Но соотношение забитых и пропущенных голов у него даже лучше, чем у «Торпедо».
— Разве?..
— Здравствуйте вам! А еще сам футболист! И не следишь за первенством Союза…
Беседа длится еще некоторое время и умолкает. Пауза. Потом опять недовольный голос подхватывает:
— Ну где же он? Ну скоро ли он?
Наконец в комнату энергичной походкой входит плотный человек в черном пиджаке поверх голубой спортивной майки. Под мышкой — пухлый портфель. Голова не покрыта, и лысина шелушится от загара.
Его приветствуют оживленным гулом и вздохами:
— Фу-у… Пожаловал! Появился!..
— А мы уже думали, что его волки съели…
— Нет, это он сдавал на значок ГТО четвертой ступени…
Вошедший занимает место за столом спортивного общества, быстрыми движениями наводит порядок на столе и обращается к молодым людям:
— Давайте поближе, товарищи! Подсаживайтесь!
Молодые люди приближаются.
— Все здесь? — спрашивает вновь пришедший. — Капитан Константин Иванович, ты всю команду привел?
— У нас дисциплина не так, как у тебя! — сердито отзывается капитан.
— При чем здесь я? — обижается пришедший. — Если ты хочешь знать, я сам у директора, у Василия Карповича, в приемной ждал два часа. А из-за кого? Исключительно из-за вас — из-за футболистов.
— А мы тебя не просили.
— Разговорчики отставить! Я, как председатель совета общества «Атлет» на данном заводе, проведу небольшую такую зарядку перед матчем. Если хотите знать, я за вас Василию Карповичу слово дал. Меня Василий Карпович спрашивает: «Как ты думаешь, Ерохин, выиграет сегодня наша команда или нет?» Что я должен ответить?
— Что ты этого не знаешь!..
— Ничего подобного! Это ответ безответственный. А я, как руководитель, пошел по другому пути. Я сказал: «Василий Карпович, заверяю вас, что безусловно наша команда выиграет». Правильно я поступил? Лично я считаю, что правильно! Но теперь дело исключительно за вами. Уж вы, ребята, не подкачайте! Выигрывайте обязательно! Даете слово?
— Даем… постараемся… будем стремиться, — нестройно отвечают футболисты.
— Ну вот видите, что получается?! — с огорчением вскидывается Ерохин. — Приходится констатировать, что большинство из вас еще не осознало необходимости принести победу нашему заводу. Я не вижу в вас воли к выигрышу, каковая одна только может нам обеспечить таковой выигрыш. О чем это свидетельствует? Это свидетельствует о том, что… Дайте прикурить. Спасибо. Я говорю: это свидетельствует о том, что кое-кто из вас на сегодняшний день еще не полностью осознал…
Через двенадцать минут после начала речи Ерохина возникает ропот. Футболисты сперва шепотом, а затем все громче говорят:
— Уж третий час. Нам отдохнуть надо!
— Неплохо бы еще потренироваться…
— Куда там тренироваться! Дай бог чуть-чуть полежать перед матчем…
— Капитан, объясни ты ему, что нам играть надо сегодня!
Но Ерохин и сам услышал эти реплики. Он отвечает:
— Товарищи, поверьте, я в этих делах разбираюсь не меньше вашего. Еще успеете и отдохнуть, и потренироваться, и матч сыграть. А сейчас мы проводим зарядку, каковая придаст вам энергии побольше, чем эти ваши отдыхи. А потом имейте в виду, что перед Василием Карповичем отвечать не вам, а мне. И поэтому, прежде чем я не убеждусь… убедюсь, убеде… В общем, прежде чем я не буду уверен, что дух у нас с вами на высоте, я вас не отпущу. Тем более, что вот эти разговорчики — о чем они свидетельствуют? Они свидетельствуют о том, что…
Зарядка длится еще пятнадцать минут. Теперь футболисты больше похожи на команду слабосильных при полевом госпитале, чем на атлетов. И тогда Ерохин вводит самые убедительные, с его точки зрения, доводы:
— Идем дальше. Не скрою от вас: Василий Карпович обещал в случае нашего выигрыша предоставить трем товарищам квартиры. И я во время матча лично буду следить, кто и как персонально играет. Забил гол — получай квартиру. Пропустил в наши ворота — не прогневайся, жилплощадь, безусловно, отпадает. Идем дальше: тут кто-то из вас просил путевку в санаторий для жены… Кто именно просил?
— Ну я просил…
— Положение идентичное: будет выигрыш — будет путевка, не будет выигрыша — путевка отпадает. Такая точка зрения нашего директора — она о чем свидетельствует? Она свидетельствует о том, что…
Наконец зарядка кончилась. Уже половина пятого. В семь начинается матч. Футболисты, потягиваясь и разминая отяжелевшие члены, выходят из дымного помещения завкома. Они вяло переговариваются между собой. Настроение у них подавленное.
— Через полтора часа надо на стадион. А я еще не обедал…