— Ну что ж, штурмовать — так штурмовать! Дышите ритмично. Пошли!
Подъем стал чуть круче. Солнце светило вовсю. Цепляясь за траву, мы стали подниматься по голому склону. Ключиков все еще полз впереди. Но оборачиваться к нам у него уже не было сил, поэтому он хрипло бормотал себе под нос:
— Смелее… Ритмично… Ртом…
Через полчаса он остановился и сказал плаксивым голосом:
— Вы, наверное, очень устали? Признайтесь откровенно. Может быть, сделаем привал перед штурмом? Чертовски трудное восхождение.
— Нет-нет! — решительно заявил здоровяк Салатов. — Идти — так идти. Вот ужо вонзим верные ледорубы в белое безмолвие Ай-Курта, тогда и отдохнем.
— Вонзим, пожалуй… Дышите, черт вас подери, ртом. Ритмично! Пошли!
Наконец мы очутились на вершине. Глазам нашим представился небольшой грязноватый снежник весьма непривлекательного вида. Важно шумели сосны. Со всех сторон нас окружали высоченные, грозные снежные вершины, которых раньше не было видно.
— Друзья мои, — торжественно произнес Ключиков, совсем зеленый от усталости. — Поздравляю вас. Неприступный Ай-Курт взят нами штурмом. Вы стоите на земле, по которой ни разу не ступала человеческая нога.
— Странно, — заметил наблюдательный Салатов, — нога, может быть, и не ступала, но рука определенно побывала. Посмотрите: раз, два, три — три открытые консервные банки. «Судак в маринаде». Странно! Очень странно!
— Ничего странного нет. Могучая снежная лавина занесла сюда снизу остатки ужина какой-то горной экспедиции.
— Я слышал, что лавины обычно низвергаются с гор, подниматься на вершины они не умеют, — сказал я.
— У гор свои законы. Дайте мне одну банку. Нужно поскорее написать на бумажке наши имена, положить эту бумажку в банку и оставить здесь. Сделайте это вы, Салатов, а я пока составлю рапорт.
Вдруг мы услышали легкие шаги и, подняв головы, увидели маленькую черномазую девочку с корзинкой малины в руках.
— Здравствуйте, пожалуйста, — сказал удивленный Салатов. — Еще одна человеческая нога. Ты зачем сюда пожаловала, нога? За малиной? Странно. Всегда сюда ходишь за малиной? Очень странно. Товарищ Ключиков, как быть с этой ногой?
— Запишите имя этого храброго ребенка, — спокойно ответил Ключиков.
— Как тебя зовут, нога? — спросил Салатов испуганную девочку. — Мариам Нурбекова? Поздравляю тебя, Мариам. Ты тоже взяла штурмом неприступный Ай-Курт.
— Отметьте, что она все-таки поднялась позже нас, — обеспокоенно сказал Ключиков.
Мы вонзили свои ледорубы в грязный, плотно слежавшийся снежник, в центре которого чернело нечто круглое, подозрительно напоминавшее след недавнего пребывания коровы, и стали закусывать. Насытившись, Ключиков мечтательно произнес:
— Мне, как инициатору, пожалуй, дадут «Знак почета», а вам грамоты. Вы довольны? Про эту девочку я в рапорте упоминать не буду. Хватит с нее и записки в банке. Купите у нее малину, Салатов, и пусть она убирается. Воображаю, какую нам торжественную встречу закатит санаторий!
Спускаться с неприступного Ай-Курта было труднее, чем подниматься, потому что нам с Салатовым пришлось нести Ключикова на руках. Он заявил, что стер себе ногу и не может передвигаться самостоятельно. Противно стеная, он стискивал наши шеи холодными потными руками и требовал, чтобы мы дышали ритмично. Достигнув опушки леса, мы сделали привал и закурили. Ключиков стал корректировать свой рапорт.
Вдруг раздалась громкая песня. Из лесу прямо на нас вышло человек двадцать девушек и юношей в полном горном снаряжении. Впереди шагал широкоплечий гигант с лицом молодого Геракла.
— Привет, товарищи, — сказал Салатов. — Кто вы и куда направляетесь?
— Альпинисты Электрозавода. Идем на штурм Ай-Курта.
— Опоздали! — ехидно засмеялся Ключиков: — Ай-Курт взят нами сегодня в пятнадцать часов шестнадцать минут. Вот рапорт!
— Не может быть! Покажите, как вы шли.
Ключиков сделал неопределенный жест рукой. Юный гигант засмеялся и вместе с ним стали смеяться все девятнадцать его спутников.
— Чудак человек, — сказал Геракл, отсмеявшись, — от того снежника, где вы были, до вершины Ай-Курта шесть часов ходу. Поняли? Шесть часов!
Через час мы выволокли Ключикова из лесу и сложили его бренные останки у обочины дороги. Идти он окончательно не мог. Добрый Салатов отправился на поиски лошади и через час вернулся в сопровождении гражданина, погонявшего хворостиной старого толстого осла. Мы погрузили незадачливого альпиниста на это малопочтенное животное и тронулись в бесславный обратный путь.
— Имейте в виду, Ключиков, — сказал Салатов, когда показались белые строения санатория, — я расскажу все. Боюсь, что вам придется завтра же запаковать ваш верный ледоруб и дать тягу. У наших санаторников, а в особенности у санаторниц острые языки.
— Черт бы задрал эти проклятые горы! — застонал бедный Ключиков и обморочно обнял толстую ослиную шею.
А. Безыменский
РЕПЛИКИ ОФСАЙДА АУТОВА,произносимые им с трибуны, об игроках на футбольном поле
В порыве боевого заворота
Всю ширь небес
он принял за ворота…
Он мог легко добиться чести
Забить красивый верный гол,
Но одного лишь не учел:
Ворота не на этом месте…
Упал — и ждет свистка хитрейший футболист.
Но тут штрафного нет. Уловка нам знакома!
Он плохо бегает, играет без подъема,
Но падает, как подлинный артист…
Бить иль не бить? Вот в чем вопрос!
Пока он думал над вопросом,
Ловкач-противник из-под носа
На сорок метров мяч унес…
Когда звенит удар такой,
Меня всегда берет досада.
Не надо мяч хватать рукой!
Здесь головой работать надо…
Он чувствует себя на цирковом ковре.
Подножки ставит он, толкается, дерется.
Он не добьется первенства в игре,
Но первенства по грубости — добьется…
Когда какой-нибудь игрок
Исчезнет вдруг на долгий срок,
Вы не волнуйтесь. Он найдется.
В офсайде где-нибудь пасется…
Подчас болельщик зол, рассудку вопреки.
Спокойного судью он дико ненавидит.
И яростно кричит: «Судья! Надень очки!»
А сам сидит в очках,
но ничего не видит.
О ФУТБОЛЬНЫХ СУДЬЯХ
Быть каменным столпом футбольного закона,
Бесстрастно наблюдать все страсти стадиона,
Не хаять вратаря, не славить игрока,
Ни слова не сказать, коль мяч влетел в ворота…
Ой-ой, товарищи!
Нелегкая работа
Быть обладателем судейского свистка!
НАЗРЕВШИЙ ВОПРОС
Чтоб игрока легко узнать могли,
Мы нумерацию футбольную ввели…
Мне думается,
что пора
И на болельщиках поставить номера.
СЛОВО О БОЛЕЛЬЩИКАХ
У сердец свои законы
И особые права.
Футболистов — двадцать два,
А «болеют» миллионы.
Сколько в этом вдохновенья
И кипения в крови,
Сколько честного волненья,
Сколько искренней любви!
Мир становится веселым,
Если вспыхнет, как костер,
У любителей футбола
Бесконечный жаркий спор.
Что же! Спорьте на здоровье.
Сердцем — вместе,
мненьем — врозь…
Болельщики!
Как много в этом слове
Для сердца нашего слилось!
Борис Ласкин
ТУМАН НАД ТЕМЗОЙ
В час, когда над Лондоном опустился туман и машины с зажженными фарами двинулись на стадион, Мазуркин созвал у себя в кабинете совещание по вопросу о ходе ремонта бочковой тары.
Все приглашенные на совещание заняли свои места, и тут Мазуркин схватился за голову. Он совершенно упустил из виду, что именно в эти часы на лондонском стадионе начиналась весьма ответственная игра.
С того момента, как наши футболисты улетели в Лондон, Мазуркин лишился покоя. Болельщик с двадцатилетним стажем, завсегдатай стадиона, авторитетный знаток футбола, Мазуркин начал терять в весе.
Игра с «Челси», особенно ее первая половина, когда в наши ворота были забиты два гола, настолько расшатала нервную систему Мазуркина, что сотрудники в эти страшные минуты старались вовсе не попадаться ему на глаза.
Всю ночь накануне игры Мазуркин взвешивал шансы «Динамо». Узнав о том, что «Челси» приобрел знаменитого центра нападения Томми Лаутона, Мазуркин окончательно загрустил и, выйдя утром на работу, в одном из служебных распоряжений написал: «Произвести капитальный ремонт полуторалаутонки».
После игры, которая, как известно, закончилась ничьей, Мазуркин несколько оправился и стал мужественно готовиться к встрече с «Кардиффом». За день перед матчем Мазуркин ходил сам не свой. Явившись на работу, он рассеянно козырнул вахтеру и приказал не пропускать посторонних в сетку ворот.
Бурно отпраздновав победу динамовцев, Мазуркин пришел к врачу за сердечными каплями. Врач, тоже оказавшийся поклонником футбола, написал в истории болезни, что здесь «имеет место легкий миокардифф».
Итак, начался долгожданный матч с «Арсеналом». Сотрудники заполнили кабинет. Мазуркин посмотрел на часы и позвонил. Секретарша, войдя, остановилась у стола начальника, ожидая распоряжений.