«Может, она ещё передумает» — подумал Дмитрий, подходя к мини-бару с подарком от администрации.
Ко многим вещам можно приспособиться: что-то предусмотреть, с чем-то смириться, что-то приспособить под себя. Но вечно держать себя в узде невозможно. У Дмитрия давно не было тёплой компании, а администратор явно разбиралась в людях и неспроста вручила Дмитрию бутылку лёгкого алкоголя.
— А знаешь, мне тут винишко подогнали, — как бы между делом заявил Дмитрий и откупорил бутылку штопором, что нашёл на подносе поверх мини-бара. — Говорят, суперское. Будешь?
— Не буду, — буркнула Кира, занятая анонсом завтрашней трансляции в социальных сетях. — Не хватало ещё нажраться в хлам и всё проспать.
«План А не сработал, переходим к плану Б».
— А я выпью! — Крякнув с досады, Дмитрий сделал несколько крупных глотков прямо из горла бутылки.
«Может, надо было к девке за стойкой подкатить, — запоздало всплыло у Димы в мозгу, — а то зачем она о себе сказала? Может, любит чпокаться с приезжими…»
Поглощённая работой, Кира не замечала шумного бульканья друга. Или не просто друга, сама ещё не разобралась.
— И потом, — продолжил Дмитрий, поставив бутылку на тумбочку, — тут и градусов почти нет… Ик! Уж я-то в жизни бухла…
Тень выросла за дверью. Колонны ног встали на пути света.
Мысли Дмитрия тяжело ворочались в голове, равно как и язык во рту. Слова обрывались, едва сказанные. Промямлив что-то на пьяном наречии, Дмитрий рухнул на пол.
Ещё несколько теней замельтешили под дверью, появившись откуда-то сбоку. Дмитрий успел заметить, как Кира вскочила с места, прежде чем мир смазался и потух.
В щель от замка вошёл ключ. Раздался тихий щелчок.
Сквозь барабанную дробь в висках, слившуюся в один нескончаемый гул, пробивались и другие звуки — всё тише и тише с каждой секундой.
Топот. Скрип двери. Визг. Крик боли, а за ним хлёсткий удар и звук падения тела…
Фырканье.
3
Боль в лопатках прорвалась сквозь вуаль тёмного беззвучья. Очнувшись, Дмитрий поёрзал, но тут же простонал, пожалев, что вообще пошевелился: под спиной и затылком был лишь неровный холодный камень. Постепенно возвращались остальные чувства. В ушах стояло хоровое пение и сухой треск. Под веки просачивался неровный свет.
Пелена сна спала, и теперь мозг мучительно восстанавливал картину последних событий.
«Админка с бухлом… ударило в голову… шум… фыр-фыр… Фыр-фыр?»
Усилием воли Дмитрий разлепил веки, а затем наклонил голову, чтобы оглядеться. Тут ему в лицо упёрлась фыркающая лисья морда.
— Ах, это ты, сука…
Лисица сердито чихнула в лицо парню и спрыгнула куда-то вниз. Дмитрий попытался подняться, но обнаружил, что обездвижен, крепко связан по рукам и ногам бечёвкой. Лишь шея была свободна от пут, можно было вращать головой.
Роща, пылающие костры, венки и разноцветные ленты на ветвях — всё напоминало декорации к фильму о древних славянах. «Массовка» соответствовала. Широкий дуб — старейшее дерево если не в округе, то в роще уж точно — опоясывали люди: мужчины в светлых рубахах, женщины в сарафанах. Ближе всех к безликому идолу стояли старики. Дети, смеясь и тявкая, беспорядочно скакали и кружились, точно собаки, пытающиеся поймать собственный хвост. Девушки в коротких, то и дело задиравшихся льняных сорочках водили хороводы вокруг костров. В двух шагах позади девушек лежали бумажные, картонные и даже деревянные маски, изображавшие лисью морду.
Такую красоту не грех бы и заснять.
Поначалу Дмитрий не верил глазам и думал, что всё ещё спит, но проснуться не получалось, сколько бы он ни тряс головой или моргал.
— Что вы делаете?! Отпустите меня!
Это была Кира — её крик Дмитрий узнал бы из тысячи даже сквозь бухтение толпы вокруг дуба. К нему и была привязана владелица блога-миллионника, раздетая и с синяками на лице и руках.
— Дима!!!
— Тотем Покровителя общины указал на тех, чья жертва пробудит Природу, — провозгласил длиннобородый старик, стоявший перед древом с кинжалом в ладони. — Во благо Рода, Яви и Правды!
— Во благо Рода, Яви и Правды! — подхватили кругом.
Раздался свист рассекаемого воздуха, и из перерезанного горла на корни полилась молодая кровь. Древняя земля жадно впитывала пищу.
Дети загалдели громче прежнего, к ним присоединились девушки, и кольца вокруг костров распались. Красавицы подхватили маски и, надевая их на ходу, устремились к ошеломлённому Дмитрию.
— Ди-и-ы-ы-ы… а-а-а… — прохрипела Кира, прежде чем обмякнуть и закрыть глаза в последний раз.
— Нет… Нет! Уроды! Что вы… — Дмитрий задёргался и попытался доползти до края своего каменного алтаря, но это оказалось бессмысленно: над ним уже нависли самодельные лисьи морды.
— Когда деревья снова станут зелёными, а небо очистится, ваши души воссияют в лучах Божественного Света, ибо жертва ваша была не напрасна!
— Что?! Что за грёбаную херню ты несёшь, больной укурок?! Отпусти меня!!!
Между редкими листьями показалось предрассветное солнце. Рыжий талисман деревни затявкал. В руках «лис» блеснули заточенные бычьи рога.
— Очень жаль, что не удалось застримить торжество! — из-за ближайшей маски раздался знакомый женский голос. Голос администратора гостиницы.
— Да чтоб вас всех! — прохныкал Дмитрий, почти ослепший слёз.
Члены общины притихли, дети умолкли, а затем…
Затем десятки ударов в живую плоть и предсмертные крики возвестили о начале весны.
Хтонь и вонь
От савана исходил запах влажной кладбищенской земли. Алёна брыкалась изо всех сил, но, будучи крепко связанной, не могла долго сопротивляться. Омерзительные пальцы полуистлевшего трупа достигли своей цели, и нечто кисло-сладкое провалилось в горло несчастной, тая и разваливаясь по пути внутрь. Из глаз девушки хлынули слёзы бессилия: костлявая рука поднесла к её рту следующий тёмно-коричневый сгусток.
— Пожалуйста… — всхлипнула пленница, бессмысленно вертя головой.
Вне зоны видимости шумно распахнулась дверь. В воздухе повисла тишина.
— Вишенка, а что это ты делаешь?
К мертвецу и Алёне приблизилась рыжеволосая красавица в вечернем платье. Горящие глаза и тонкие белые клыки придавали её облику толику инфернальной элегантности.
— Готовлю тебе десерт, — прошелестела нежить, кивая на стол. Там лежала распотрошённая коробка из-под клубники в шоколаде. — Ты не можешь пить ликёр, и я подумала, что…
— Прошу вас, помогите мне! — взмолилась было Алёна, но ей помешала очередная конфета.
— Мил-ли… мил-ли…
Шарканье стихло. Милана с ужасом увидела тень в просвете между полом и дверью кабинки.
«Это он! Это снова он!»
— Мил-ли… Мил-ле… — грязный монстр отвратительно рыгнул, и его пальцы мерзко заскребли в дверь.
Милана вжалась в стену и вцепилась в полупустую бутылку. Тошнотворный запах терзал ноздри.
Некуда бежать. Негде спрятаться.
Желудок Миланы не выдержал, и несчастную вырвало в унитаз.
— Миледи! Сударыня! — жалобно позвал бомж Валера. — Прошу, дайте мне допить! Вам уже хватит!
— Ничего не скажу! — Борис выплюнул обломки зубов.
Палач оскалился и позвал: — Ултарчик! Кис-кис!
Из-за угла высунулась наглая кошачья морда. В руке палач сжимал лазерную указку. Щелчок — и на трусах Бориса вспыхнула красная точка.
— Мама…
— Мя-яу-у!
— Держи его, Раф!
Мэтт вжался в стену, пропуская канализационного аллигатора. Ящер исчез за поворотом, а Мэтт услышал плеск шагов. Запахло протухшей пиццей.
Четыре черепахи-мутанта. Вооружённые и сексуально возбуждённые.
— Тоже неплохо. Хватай его, Раф!
Перед эшафотом собрались все. Вместо музыки на нервы давил тяжёлый стук в дверь туалетной кабинки вперемешку с мольбами бомжа Валеры. Милана доблестно держала оборону.
Вишенка мрачно жевала ещё не остывшие кусочки Алёны и поглядывала на подругу-вампиршу. Та плакала кровью. Плакала — и слизывала собственные слёзы: клубничный ликёр оказался очень вкусным. Черепашки-ниндзя стояли поодаль. Они очень переживали о случившемся, но Раф переживал сильнее других. Он не смог ни удержать аллигатора, ни поймать Мэтта!
«Да кто, чёрт побери, этот ваш Мэтт?!»
Палач бил изо всех сил, но голова не желала отделяться от шеи. Вместо нормального топора король вручил ему кусок арматуры. Где это видано — рубить головы тупым инструментом?! К счастью, палач оказался настоящим профессионалом, и решение нашлось очень быстро.
— Ултарчик! — Палач снял с бедра лазерную указку.
— Мяу?
Где-то вдалеке застонал бомж Валера. Милана не выдержала, и джентльмен всё-таки получил бутылку. Правда, не туда, куда хотелось.