— Мой вот тоже все никак не выпросит, — говорит с улыбкой. — А нам тоже взять негде, мы вдвоем…
Станислава реагирует мгновенно: поворачивает голову и хмуро смотрит на непрошеную «гостью» в наш личный разговор. На мальчишку поглядывает еще более строго — бедолага тут же прячет лицо у матери в коленях.
— Нам есть где, — повторяет Стася, тянет ко мне руки и крепко обнимает за шею. — Это мой папа, я за него замуж выйду, когда вырасту, а не чужая тетя.
— Стась, не груби, — стараюсь говорит строго, но почему-то всегда жутко тянет ржать, когда она так наивно заявляет на меня права.
— За папу замуж нельзя, ты что… — Женщина выкатывает глаза, смотрит на мою улыбающуюся рожу, как будто я какой-то извращенец.
— Она мне не нравится, — заговорщицки шепчет на ухо доча.
Я разворачиваюсь и со словами «мне тоже» иду по эскалатору, чтобы поскорее добраться вниз.
Здесь маленькое кафе с большой детской зоной. И к счастью — такой набор разных конструкторов, что Стаське всегда весело. Еще и потому, что пока другие дети заняты лазаньем прыганьем, конкурентов на это добро у нее просто нет.
Телефон звонит как раз пока заказываю дочке ее любимый горячий шоколад и прошу разноцветные зефирки сверху. Девушка жутко краснеет, извиняясь, что как раз сегодня ванильных и клубничных нет, и остались только разноцветные со вкусом жвачки. Стася, подумав, соглашается.
— Блин, ты где? — слышу в трубке голос Дэна. — Я уже весь этот муравейник обошел.
— На втором, в «Нуке».
— Бля, Авдеев, еще я по детским песочницам не шатался!
— Кофе тут вкусный, не ной. — Оглядываюсь — Стася уже убежала в детскую зону и тащит самую большую коробку с кубиками.
— Там хоть мамочки есть, молоденькие?
Я хмыкаю и прячу телефон в карман.
Снова нахожу взглядом Стасю — она уже вовсю строит что-то из кубиков, но на мой взгляд тут же откликается и машет рукой.
О том, что у меня аутоиммунное бесплодие я узнал в тридцатник. На приседе со штангой так долбануло колено, что пришлось бежать в больницу. Ну а там — куча анализов перед операцией. Ведущий врач был страшно дотошный, откопал там что-то и настойчиво порекомендовал позже сходить к иммунологу. Еще пара тестов — и вот я, генетически неспособный к размножению организм. Точнее, вероятность этого равна примерно нулю целых, одной десятой, при условии, что сойдутся планеты, случится тридцать первое июня, организм даст сбой и не выработает достаточное количество антител, и еще куча других факторов, что в совокупности проще назвать «чудом».
Два с половиной года назад оно случилось, но до финиша так и не дошло.
Я бы сильно слукавил, если бы сказал, что с новостью о бесплодии моя жизнь потеряла смысл. Громкое и сосредоточенное сопение Стаськи, которое я слышу даже отсюда, напоминает, что у меня уже есть дочь, и вряд ли я смог бы любить ее больше, если бы она была моей дочерью еще и биологически. А так, чего уж там, по крайней мере я в курсе, что ее биологический отец — гений и долбоёб, но в целом — нормальный мужик.
И муж моей Валерии.
Ну, точнее, уже два года как точно не моей.
Вопрос с детьми я для себя закрыл. Забетонировал саркофагом.
Мне с позиции холостяка — в принципе, достаточно комфортной — никакие там наследники для продолжения рода не нужны. Не в дремучие времена вроде живем. Стаська, вон, я уверен, прекрасно все подхватит. А если вдруг на горизонте появится достаточно интересная для меня женщина, ради которой захочется даже целое кольцо, то для нее у меня будет одна «приятная новость» — детей я не хочу, точка. И либо мы останавливаемся на этом, либо разбегаемся. Вариант «у меня вот так и вот это» я даже не рассматриваю, потому что это прямая дорога в то, что рано или поздно она начнет пытаться. Женщины почему-то всегда до последнего бьются именно за общих детей. А я не хочу каждый день видеть, как дорогой мне человек страдает и разочаровывается. Ну нафиг.
«Я больше не хочу детей» — простая фраза, удобная. Она не требует объяснений, не оставляет пространства для женских маневров обязательно всех на свете осчастливить потомством.
— Видок у тебя — как будто только что кого-то закопал, — слышу знакомый голос за плечом, и Дэн с размаху падает на стул, который тоскливо скрипит под его немаленькой тушей.
Почти такой же здоровой, как и моя.
Дэн тут же лапает взглядом молоденькую официантку, тянет время, типа прикидывая, что бы заказать из «огромного» меню стандартной кафешки — кофе, вода, сок, десерт. Моментально врубает обаяние, начинает заигрывать с девчонкой, смущая ее напором и максимально непрозрачными подкатами. В конечном итоге забираю у него меню, прошу для него «что-нибудь без сахара» и взглядом выпроваживаю от нашего стола. Дэн, конечно, не упускает шанса поглазеть ей вслед. Вид его разочаровывает, потому что на смену знакомому мне азарту, его рожа тускнеет.
— Да что ж такое-то, — тянет с видом умирающего от жажды, напоровшегося на мираж вместо оазиса. — Не на кого и посмотреть, чтобы душа развернулась.
— Твоя «душа» еще боевыми мозолями не покрылась?
— Ой, иди ты нахуй, — не зло смеется Дэн. А потом вдруг спрашивает: — Какие планы на Рождество и на Новый год?
— Стасю на Рождество забирает Валерия, а после второго у меня начинается ежегодное развлекательное мероприятие под названием «закрытие финансового года».
— Давай тогда на Рождественские сюда, — тычет мне под нос телефон с какой-то горнолыжной базой. — Снега в этом году там навалило — красота.
Я люблю сноуборд.
Хотя, правильнее будет сказать — я люблю периодически дрючить свой организм адреналином. Старая привычка, еще с тех времен, когда жизнь считалась не годами, не месяцами и даже не днями, а часами.
— Вспомним молодость, — Дэн заваливается на спинку стула, снова без стеснения лапает взглядом официантку, пока она ставит на стол чашку и маленькую вазочку с соленым печеньем. — Чего дома киснуть, реально? Заодно и член проветришь от своей нафталиновой вдовушки.
— Давно в табло не получал, Денис?
— Все, сорян, признаю — неправ. — Поднимает руки ладонями вверх, но все равно продолжает: — Правильно я понимаю, что ваши прекрасные отношения развернулись в сторону Дворца бракосочетаний?
— Мои отношения закончили свое существование. И не хер тут обсуждать, Дэн. Не заёбывай.
После возвращения из СПА, я сказал Вике, что все кончено.
Не люблю рассусоливать, тянуть резину особенно когда все для себя решил.
Она восприняла новость спокойно, не плакала и не стала устраивать разбор полетов, хотя после того ее приступа ревности, я был почти уверен, что без скандала наша с ней история не закончится. В любом случае нам еще какое-то время придется взаимодействовать по ее личным делам, пока я не переведу ее активы в чьи-то другие, достаточно надежные руки.
— Значит, — Дэн бьет себя по колену, — едем кататься на лыжах и ебать симпатичных тёлок!
— За языком следи, придурок, — осаждаю я, потому что Стаська уже его заметила и летит в нашу сторону как маленькая деловая пчела.
Дэн жестом закрывает невидимую молнию на рту и раскидывает руки, когда Стася с разбега запрыгивает ему на колени.
Щекочет, дергает за хвостик.
— Ну что, Станислава Вадимовна, замуж за меня пойдешь? — несильно щелкает ее по носу.
— Папа сказал… — Она набирает в легкие побольше воздуха — всегда так делает, когда собирается произносить сложную для себя словесную конструкцию. — Сначала ты должен доказать фин… фиасов…
— Финансовую, — подсказываю правильное слово и прячу в кулак слишком широкую улыбку.
— Фи-на-н-со-вую, — повторяет по слогам, — соаятель-ность…
— Чего? — корчится от еле сдерживаемого смеха Дэн.
— Состоятельность, что не понятно? — зыркаю на него с видом «только попробуй мне тут заржи!»
— Ага, понял. Финансовая совоятельность у меня в порядке, кнопка.
Стаська звонко хохочет.
— Потом — серьезные наме… намерения, — собирается и произносит все буквы без ошибок. — И колечко с бри-ли-ан-том! А потом мы рассмотрим!
Выдыхает, довольная.
— Ты, короче, в пролете, — пожимаю плечами типа искренне расстроенному Дэну.
— В смысле? Я щас мухой за кольцом сгоняю, а намерения у меня самые серьезные — я тебя двадцать лет готов ждать.
— Только через мой труп, — хмыкаю. Хотя вопрос будущих Стаськиных кавалеров уже сейчас вызывает во мне желание раздобыть ордер, который запретит любой мужской особи приближаться к ней ближе чем на сто метров.
— А Дима сказал, — продолжает Стаська, — лучше сразу вта-втащить!
«В принципе, тоже вариант», — ловлю себя на этой мысли, прежде чем в башку врезается, что Шутов для нее теперь такой же авторитет, как и я.
— Ох нифига себе! — Дэн успевает отвернуться от летящего прямо ему в нос Стаськиного кулачка. — Удар отлично поставлен!
— Папа Дима научил, — хвастается дочка, хватает из вазочки печенье и снова убегает в детскую зону — отгонять от своего конструктора любопытного мальчишку.
Ну да, ну да. Грушу два раза в неделю хуярю я, а драться ее учит «папа Дима».
Шутова «папой» она называет не часто.
Но все равно каждый раз, блядь, как серпом по яйцам.
Поэтому, конечно, к Шутовым на все рождественские я не поеду, даже если бы это было вообще единственное место на свете, где я могу провести Рождество. Даже несмотря на то, что вчера Валерия написала: приехать за Стасей она не сможет, дочку заберет муж.
Я мысленно добавил «плюс один» в строчку месяцев, которые ее не видел. По итогу — семь.
Уже должно бы отпускать, но как-то со скрипом.
— Ладно, — пробую, наконец, свой кофе. На удивление действительно годный. — Лыжи так лыжи.
Глава седьмая: Барби
Двадцать третьего я выхожу из офиса почти что самой последней.
Точнее, мою походку-восьмерками, скорее можно назвать попыткой переставлять максимально уставшие ноги. Потому что это только кажется, что на должности начальника работы должно быть меньше, а по факту — мой рабочий день начинается в восемь тридцать и заканчивается, когда я проверю, что выполнила весь фронт запланированных работ.