Виктория:Я опоздаю максимум на десять минут.
Я:Ок.
Еще до Рождества я позвонил ей и предупредил, что нашел человека, который будет заниматься ее активами и счетами, и что, скорее всего, в конце января мы подпишем все документы. Попросил подумать, когда у нее будет время, чтобы познакомиться с ним лично. Вика просто начала крутить носом. Пришлось объяснить, что это нужно не мне, а ей — чтобы она посмотрела на человека, которому должна будет безоговорочно доверить все свои деньги. Вика согласилась, но после Нового года вдруг перезвонила и сказала, что ей нужно подумать, что она хочет кое-что обсудить, что появились «некоторые сложности». Так толком ничего не объяснив, назначила встречу.
— Вадим Александрович, — Алена заходит в кабинет первой, за ней — Игорь Софер, юрист.
Жестом предлагаю сесть.
Софер сразу раскладывает документы, протягивает мне договор.
Я взглядом даю понять, что жду подробности, отодвигаю Викторию в «не сейчас».
Пересматриваю договор, внимательно слушая все детали сделки.
Уже два дня мы обсуждаем покупку виллы в Палос-Вердес. Дом я видел лично — после забега в Диснейленд, забрал Стаську и поехал смотреть его первым из тех вариантов, которые нашел мой агент по недвижимости. У меня было не очень много строгих обязательных условий к американской недвижимости: максимальный комфорт и безопасность, минимум папарацци (конечно, не потому, что кому-то интересна моя рожа, а из-за знаменитых соседей) и личный пляж. Мы живем в городе с собственным выходом к морю, но Стаське очень понравилось плескаться в океане. Таким образом, отпали Малибу и Лагуна-Бич, и остался район Ранчо-Палос-Вердес — офигенные виды на Тихий океан, красивые зеленые холмы, элитно, но без пафоса, тихо и спокойно, потому что в соседнем доме живет не ДиКаприо, а такой же «безликий» инвестор, как и я.
Быстро найти элитную недвижимость — нифига не простая задача, потому что продается она обычно с закрытых торгов. Но деньги, как известно, решают все. Так что из трех вариантов, я остановил выбор на Casa del Sol. Приехал посмотреть, и когда Стаська рванула на пляж в маленькой бухте — понял, что этот дом будет моим.
Но, прежде чем подтвердить сделку, нужно проработать нюансы.
— Продавец согласен на ваш первый взнос, — завершает Софер, озвучивая вердикт. — Остаток суммы по графику в течение следующих трех месяцев — стандартные условия.
Цена соответствует объекту.
Еще раз пересматриваю сохраненные в телефоне фото дома. Скорее просто чтобы кайфануть, потому что я никогда не мну булки, если в принципе все решил. Не люблю надрачивать мозг ненужной жвачкой сомнений. Он у меня и так работает в режиме «хард-драйв» в последние годы почти без остановки.
— Готовьте документы для нотариального заверения, — выношу вердикт.
— Также нужно будет провести финальную проверку прав собственности и оплатить пошлины. — Софер удовлетворенно кивает. Любит со мной работать как раз, потому что я не ебу мозги там, где их обычно ебут. — Я направлю вам все платежные реквизиты, Вадим Александрович.
— Отлично. Когда закроем сделку? — уточняю.
— Если все пройдет без задержек, недели через три. Но на всякий случай держим в запасе месяц.
Я подписываю документ, откладываю ручку. Сделка почти завершена.
Жду, пока останусь один, делаю глоток уже почти остывшего кофе и позволяю себе тридцать секунд передышки. Переговоры заняли больше времени, чем я рассчитывал, поэтому времени на раскачку перед встречей с Викой почти не остается.
Откидываюсь на спинку кресла, прикрываю глаза.
Пытаюсь поймать тишину, но вместо этого…
Лифт.
Губы Кристины.
Ее возбужденный, немного захлебнувшийся звук в ответ на мой язык во рту.
Все тридцать секунд в голове только один чертов момент: как ее ладонь сжимает мое предплечье в ответ. Как ее язык подается мне навстречу. Как она дергается всем телом, когда мои пальцы сильнее впиваются в талию.
Ей хотелось, определенно.
А мне?
Горло сжимается от короткого смеха. Да мне тоже, блядь, хотелось.
Делаю еще глоток, надеясь заглушить внезапно острый вкус ее рта, но это абсолютно не помогает.
Выдохнув, возвращаю чашку на стол, беру телефон и машинально провожу пальцем по экрану. Сообщений нет. Она молчит, хотя я был абсолютно уверен, что на меня посыпется шквал капризных эмоциональных шпилек, очень в ее духе. Но и эта тишина забавляет меня не меньше.
Что, коза, офигела?
Я тоже, потому что пока она не зашла в лифт, я вообще думал исключительно о работе. И отмазку о том, что мне надо было «попробовать», придумал тоже на ходу. Если бы я чувствовал, что что-то не то — я бы даже не начинал. Строго говоря, мне не нужно пихать язык женщине в рот, чтобы убедиться, что у меня на нее встанет. А тем более, чтобы проверить ее реакцию. То, что Барби поплыла, я считал еще в наши первый видеозвонок.
Но в моменте, когда она повернулась спиной и мой взгляд потянулся лапать ее тонкую шею, мне захотелось рвануть с места.
Я потираю пальцами подбородок, уже сейчас зная, что это точно не была «разовая акция». И что никуда не спешить с этой выпендрежницей может оказаться гораздо сложнее, чем я думал. Но это просто еще одна задача. Немного сложнее и забористее остальных, но от этого только еще интереснее.
Встаю. Прячу мысли о Кристине Барр до вечера и выхожу из офиса.
До ресторана добираться примерно двадцать минут. Я не спешу заходить, потому что с улицы вижу, что Виктория уже на месте — заняла стол около окна и уже пьет вино. Сидит, как обычно, как гвоздь. Голову и бокал держит так, словно позирует для десятка придирчивых фотокамер. В этом вся она — всегда держит себя наготове, не позволяете расслабиться и выдыхать. В этом мы с ней даже чем-то похожи, потому что пришли в эту точку из состояния боли, которую нужно было терпеть и прятать ради выживания.
Виктория заслуживает моего уважения, даже если сейчас я абсолютно ясно понимаю все ее попытки манипулировать и затягивать процесс передачи активов в другие руки. Ей хочется оставить между нами эту связь. Возможно, если бы не этот, абсолютно мой косяк, я бы трахнул Кристину еще примерно… в тот вечер, когда подвозил ее домой. Но вместо этого развел болтологию о том, какой я пиздец правильный мужик.
Я вхожу, быстрым взглядом оцениваю зал. Спокойное камерное место, в такой обстановке сложно устроить сцену, даже если очень захочется.
— Виктория, — кивком приветствую ее и сажусь напротив.
Она улыбается, чуть склонив голову набок. Выглядит прекрасно, как всегда. Одна из немногих знакомых мне женщин, кто умеет правильно подавать себя.
Терпеливо жду, пока официант принесет меню, но заказывать не собираюсь.
— Содовую, — спокойно говорю я, возвращая карту обратно.
Виктория улыбается с легким укором, пьет вино и медленно возвращает бокал на стол.
— Даже кофе не возьмешь?
— У меня нет в запасе пары часов, чтобы вести светскую беседу, Вика. Ты хотела обсудить активы? Давай перейдем к делу.
После того, как Таранов покатился в жопу, у Вики осталось примерно шесть миллионов. Не мало, если равнять средними мерками, но это была только небольшая часть того, что этот гнидный урод не успел промотать. Виктория отдала эти деньги мне, попросила сделать так, чтобы она могла жить на проценты и не рисковать, что однажды метеорит упадет на ее дом и она останется без крыши над головой. Часть денег я забросил на офшоры, часть поделил между небольшими инвестиционными фондами и парочкой трастов. Ничего уникального — эту схему мог бы провернуть более-менее тертый в нашем деле калач. Но Вика призналась, что доверять может только мне.
Вполне допускаю, что она захочет притормозить процесс еще и по этой причине.
— Я хочу обсудить дополнительные гарантии, — наконец, говорит Виктория. Ее лицо при этом выглядит по-настоящему напряженным. На игру не похоже.
— Твои активы в полной безопасности. — Откидываюсь на спинку стула, переплетая пальцы в замок. — Ты прекрасно знаешь, что мой выбор нового управляющего не ставит под угрозу твои интересы.
— Я знаю, — соглашается она, чуть улыбаясь, но я вижу, как ее пальцы нервно барабанят по ножке бокала. — Но в последнее время слишком много… непредсказуемых факторов.
Я молча жду, давая ей возможность объясниться. С моей стороны ничего «непредсказуемого» точно не произошло и исключено в принципе. Значит, это что-то ее личное.
— Вадим, — Вика напряженно проводит языком по темно-вишневым губам, смотрит на меня с легкой растерянностью, — дело не в тебе и не в новом управляющем. Дело в том, что… вернулась дочь Таранова.
Я переваривая услышанное.
— И?
— И я не знаю, зачем. — Вика снова нервно тарабанит ногтями по стеклу, пьет. Ставит пустой бокал на стол и просит официанта обновить.
Пока она пытается заглушить неприятный момент алкоголем, я вспоминаю, что знаю о дочери Таранова.
Не много.
Когда этот старый уёбок в полный рост вышел на сцену моей жизни, я знал о нем только то, что в определенных кругах за ним закрепилась репутация человека, любящего «определенный сорт игр с болью». Я всегда был очень далек от всего этого дерьма, но думал, что представляю достаточно, чтобы сложить о нем определенное мнение.
До момента, пока однажды он не пришел в ресторан Марины.
И она стала белее мела, и впервые — хотя я всегда считал ее достаточно смелой и сильной — сбежала на кухню и долго пряталась в подсобке, умоляя защитить ее от «этого чудовища» любой ценой.
Потом, когда маховик нашей с ним «дуэли» развернулся на всю катушку, Таранов пошел ва-банк и протянул руки к моей дочери.
Примерно тогда я понял, что в жизни есть вещи, которые не способен переварить мой рациональный ум и не готов пощадить внутренний флегматик. И тогда же в моей жизни появилась Виктория, со всеми ее шрамами и «скорбной повестью» о том, как однажды она думала, что выходит замуж за щедрого и умного вдовца, а оказалось, что вышла замуж за насильника и садиста. Ее исполосованная спина и покрытые ожогами ноги были самым лучшим доказательством правдивости ее слов. А еще — как она дерга