– Вы случайно эсэмэсками не обменивались? Как две подружки.
Она подмигивает мне.
– Ты похудела.
– Я не старалась.
– Молодец. – она хлопает меня по спине.
– Никакой не молодец. Это вышло само собой.
– Она занималась спортом. – мама гладит меня по плечу. – Плюс к тому она просто растет.
Мама оглядывает меня с головы до ног. В ней я вижу себя: в первый раз в жизни она похожа на меня, а я на нее. Я сглатываю слюну. Мне нужно ей кое-что рассказать…
– Мама, мне не разрешили стажироваться в «Планете Кофе», – говорю я.
– Ох, только не начинайте все снова. – медсестра отходит в сторону. – Избавьте меня от этого.
– Что ты сказала? – Мамино лицо вытягивается.
– Не вышло. – Я качаю головой. – Алисия ничем мне не помогла.
– Но ты же вроде говорила, что все получается? На год? Что тебе будут платить, что Джулиан из службы занятости в курсе дела.
– Нет, они наврали. Сначала все шло хорошо, а потом застопорилось. Они сказали, что это для них слишком большая ответственность и что я пропустила слишком много смен, но это из-за Дав и всего, что происходило дома. – Мама, похоже, в ужасе. – А эта дура Алисия хотела, чтобы я буквально умоляла ее отдать мне письмо, которое она написала в школу, чтобы объяснить, что это их вина, а не моя – она вела себя просто отвратительно. К тому же она беременна и в ужасном настроении, потому что ее все время тошнит и она не может пить белое вино, которое все равно уже выходит из моды. А я оказалась козлом отпущения. И я… уволилась. Я ушла от них и велела им обзавестись пандусом для инвалидных колясок. – Медсестра смеется, но маме не смешно. – И еще я, кажется, стырила у них банку пастилы.
– Что-что ты стырила? – неодобрительно переспрашивает медсестра, но мама молчит.
А меня несет дальше…
– Послушай, я понимаю, что ты злишься, мы не об этом договаривались, а я немного забежала вперед и сказала, что со стажировкой все решено, когда еще не было решено, но я правда была в этом уверена, мам, и еще я хотела, чтобы ты мною гордилась и знала, что я могу жить своим умом, хотя это не совсем то, о чем мы говорили, когда заключали договор, а ты так все понимала и меня поддерживала, и еще натерпелась с Дав, и я теперь решила, если мне разрешат, вернуться в школу и окончить выпускной класс. И у меня «отлично с плюсом» по рисованию, так что, думаю, если я просто приду и поговорю с Джулианом из службы занятости, то…
– Нет. Нет. Нет. Помолчи. – Мама машет руками и закрывает глаза, чтобы все это переварить. – Просто остановись на минуту…
– Извини, – говорю я. Медсестра усаживается, чтобы насладиться очередным эпизодом нашего семейного шоу, и даже успевает засунуть в рот мятный леденец.
– И речи быть не может о том, чтобы ты, пройдя весь этот путь, стала делать то, чего не хочешь, из-за этой идиотки. – Я чувствую, что она говорит со мной как со взрослой – не как со своей дочерью, не как с ребенком. А она продолжает:
– Мне пришлось очень быстро повзрослеть, когда я родила тебя, Блюбель, поэтому у меня не было времени подумать, что я захочу делать, когда вырасту. Иногда мне кажется, что вообще никогда не повзрослею, что слишком поздно и я упустила все возможности. Но если мне все же представится шанс повзрослеть еще раз и сделать все правильно… то, надеюсь, я буду такой, как ты. Ничего лучшего я не желаю.
Мои глаза увлажняются.
– Если Дав чему-то и научила нас, то это понимание, что жизнь коротка. Если ты действительно хочешь вернуться в школу, пожалуйста, возвращайся. Но мне не верится, что ты хочешь именно этого. А я хочу, чтобы ты делала то, что считаешь нужным. Может быть, ты еще сама не знаешь, что именно, но это мы выясним вместе. – Она тянется ко мне и обнимает. – Тебе не придется решать все проблемы в одиночку.
Я бросаюсь в ее объятия.
– О боже! – Медсестра достает из сумки пакетик бумажных салфеток и вытирает слезу в уголке глаза. Мы все смеемся и плачем одновременно. Полная неразбериха.
– Что же мне делать?
– Не знаю, но мы ведь никогда не строили никаких планов заранее, а посмотри на нас – по-моему, наше семейство все делает правильно, – говорит мама. – Ты большая девочка. И можешь делать все, что захочешь. Весь мир перед тобой.
Благодарности
Спасибо Дженни: ты была самым добрым, спокойным, дружелюбным, забавным, правдивым и терпеливым редактором. Ты лучшая.
Спасибо Тине, моему рекламному агенту, за поддержку и находчивость, за то, что всегда была наготове, будь то с крекерами, вином или цветными маркерами.
Спасибо Эмме и Джейн. За то, что дали Биби возможность сбыться, за творческое пространство и за поддержку.
Спасибо Алексу за прекрасный дизайн обложки. И спасибо Лоре за потрясающее художественное оформление. Я так благодарна. Честно, никогда не видела такой красоты!
Спасибо моим чудесным агентам: Джоди, Эмили и Дэну.
Спасибо моим кузенам-тарзанам Каю и Келде, благодаря которым я знаю все о паркуре, хотя никогда им не занималась.
Спасибо тебе, Сиан Карузел, за то, что была такой честной и так прекрасно рассказывала мне о своей фигуре за пиццей и булочками с корицей.
Спасибо моей дивной сестренке Дейзи и братику Геку. Как прекрасно было расти с вами вместе!
Маме и Стиву.
Папе и Марии.
Спасибо всем моим замечательным друзьям. За все.
Спасибо, Хьюго.
Спасибо несравненной пригоревшей оранжевой кастрюле на плите, которая никогда меня не подводила.
Спасибо вам, круассаны, манго, чипсы, шоколад, хлеб, пироги, мармит, паста, сыр, бананы, мороженое, о-о-о… пышные оладьи, рыбные палочки, соленое масло, кукурузные хлопья, сухарики, крекеры, мамин пирог с рыбой, папин пастуший пирог, арахисовое масло, уксус, чили, томатный соус, маринованный лук…
И маленькой неуклюжей мне-подростку: извини, что так тебя изводила. В этом не было никакой надобности.