Как только закончился их разговор, вновь зазвонил телефон Аглаи. На этот раз на экране высветилось: «Профессор Шацкий». Варвара уже пару раз общалась по поводу Шиши с этим ученым светилом и знала о его настойчивом характере: можно было не сомневаться, что профессор вскоре перезвонит ей, Варваре, после того как не дождется ответа Аглаи. Вздохнув, Варвара взяла трубку.
– Аглая, доброе утро! Ты не очень занята? Есть минутка? – раздался громкий мужской голос с заметной ноткой нетерпения.
– Это не Аглая, Лев Августович. Это Варвара Петровна, заведующая.
– А-а-а… очень рад, очень рад! – Профессор явно встревожился. – А где Аглая?
– Она… пока занята. – Соврав, Варвара даже зажмурилась от неприятного щемящего чувства в душе: вранье всегда давалось ей с большим трудом, врать она не любила и делала это лишь в случае крайней необходимости.
Кажется, профессор это уловил, но воспитание не позволяло ему сказать, что он сомневается в правдивости ее слов. Однако если бы он поверил ей, то, скорее всего, сказал бы, что перезвонит Аглае попозже. Но он сказал совсем другое:
– Варвара Петровна, очень вас прошу, выслушайте меня внимательно и отнеситесь со всей серьезностью.
– Да-да, конечно. Говорите.
– Я случайно сообщил местонахождение Аглаи одному человеку, который пришел ко мне и представился ее отцом, но на самом деле он – преступник, недавно освободившийся из заключения. Это выяснилось позже, когда я позвонил маме Аглаи и сообщил о разговоре с якобы отцом ее дочери. У меня возникло подозрение, что так называемый отец обвел меня вокруг пальца. Дело в том, что вскоре после того, как он ушел, мне сообщили об акте вандализма, совершенном на Доске почета, где среди прочих было и фото Аглаи. Его сорвали оттуда, разбив стекло. Несколько студентов и методист видели человека, который это сделал, но не смогли его задержать. Описание полностью совпало с внешностью моего последнего посетителя. У него есть очень броская особая примета: черная повязка, закрывающая один глаз на пиратский манер. Но, может быть, это просто ловкий ход и повязку он надел как раз для того, чтобы только ее и запомнили, а когда снимет, никто не узнает его без нее. После таких новостей я понял, что допустил непростительную ошибку, и позвонил маме Аглаи, чтобы навести справки о настоящем отце. Она рассказала мне, что отец Аглаи погиб в автокатастрофе через три года после рождения дочери, а ко мне приходил преступник. Мама Аглаи узнала его по фото, которое я отправил ей, хотя это был не очень четкий снимок с камер видеонаблюдения. Восемь лет назад этот тип напал на Аглаю, проникнув в квартиру, где она находилась одна. Чудом, только чудом Аглая спаслась. Она перерезала маникюрными ножницами провод от стиральной машины, и тем концом, который был подключен к электросети, ткнула в нападавшего. Преступника ударило током, и он вырубился, но остался жив. Пришел в себя, к счастью, уже после приезда полиции. Теперь он на свободе, и из-за моей глупости ему стало известно, где находится Аглая. Понимаете, что это значит? Я умоляю, организуйте моей студентке какую-то охрану, глаз с нее не спускайте, не оставляйте одну! Он ищет ее и, возможно, уже добрался до Дивноречья.
– Вот оно что… – прошептала Варвара одними губами, а вслух сказала: – Конечно, Лев Августович! Не беспокойтесь. Спасибо, что предупредили.
– Я вам тоже отправил на почту фото этого типа. И в полицию сообщил, они должны передать информацию в ваше местное управление. Задержать его вряд ли смогут, за порчу Доски почета ему полагается только административный штраф, но хотя бы понаблюдают за ним. И вы будьте начеку.
– Разумеется.
Профессор тягостно вздохнул и отключился. Кажется, он догадался о том, что Аглая уже в беде.
Варвара расстегнула верхнюю пуговицу на высоком вороте своего фольклорного наряда. Легче от этого ей не стало, и она открыла окно, сразу обе створки. Снаружи, за стенами текстильной мастерской, жизнь шла своим чередом: по территории музейного комплекса прогуливались туристы, пока еще немногочисленные в этот ранний час. Улыбчивые и словоохотливые гиды в русских народных костюмах сопровождали их всюду, водили по объектам и занимали экскурсионными рассказами. Согласно новому, только что отданному распоряжению, к Шише никто не приближался. Деревня вновь была скрыта плотной зеленой сеткой, потому что у нее вдруг откуда ни возьмись выискался «хозяин». До разговора с профессором Варвара готова была поверить в то, что этот одноглазый тип говорит правду, но теперь она узнала, кто он такой. Можно было не заглядывать в почту, сомнений не было, но она все же включила компьютер и открыла письмо от профессора.
Серый размытый снимок. Мужское лицо с «пиратской» повязкой, нечеткое и искаженное увеличительной линзой объектива. Не очень удачный ракурс. Но все равно видно, что преступник, представившийся отцом Аглаи, и самозванец, выдавший себя за хозяина Шиши, – один и тот же человек.
– Варвара Петровна, идемте с нами чай пить! – Одна из ткачих заглянула в кабинет. – Девять часов уж, а вас нет. Заждались!
Варвара выдавила улыбку и кивнула, зная, что не сможет проглотить ни кусочка.
***
– Как ты думаешь, это из-за бесов? Ну, помнишь, мы разговор на реке подслушали? – Дина посмотрела на Стаса, взгляд которого был прикован к узкой дороге, изрытой глубокими колеями. Его крошечная «Тойота», такая шустрая в городе, здесь неуверенно ползла, цепляясь брюхом о земляные гребни. Из-за этого у нее вскоре прохудился глушитель, отчего она начала басовито рокотать.
Стас пожал плечами.
– Не обязательно. Пока что ничего сверхъестественного мы не видели. Люди конфликтуют, дерутся – такое везде случается, а что так массово – ну, может, совпадение. Или ретроградный Плутон влияет, мало ли…
– Ты увлекаешься астрологией?
– Не я, а моя мама. Она настоящий спец в этой области.
– Значит, в астрологию ты веришь, а в бесов – нет?
– Ну, если честно… бесы – это как-то несерьезно, они у меня ассоциируются с детскими страшилками и с «Вечерами на хуторе близ Диканьки».
– Мне кажется, ты их недооцениваешь. К примеру, бегемотов в детских книжках тоже рисуют очень милыми, а на самом деле это опасные хищники, способные проглотить человека заживо и целиком. К тому же ты путаешь бесов с чертями. Последние появились на Руси вместе с христианством, точнее, не они сами, конечно, а упоминания о них. У понятия «бес» куда более глубокие и древние корни.
– К лекции по истории происхождения бесов я как-то не готов, давай лучше сменим тему. – Стас взглянул на Дину и улыбнулся невесело и чуть виновато. Она поняла, что ему тоже страшно, возможно, не меньше, чем ей, но он отчаянно старается это скрыть. И он тоже верит в бесов – бесплотных существ, способных принимать любой облик и проникать в людские души.
Дине стало совсем не по себе. Она отвернулась и уставилась в боковое окно на заборы, тянувшиеся вдоль обочины, по большей части ветхие и дырявые; однако бросалось в глаза, что это не от бедности хозяев: дома за ними стояли вполне добротные, с новыми черепичными крышами и современной отделкой стен. Вероятно, люди привыкли к безопасности и считали, что не нуждаются в крепком ограждении. «Но времена изменились», – подумала Дина и вздрогнула, когда за редкими, разъехавшимися в стороны досками мелькнуло что-то темное – бесшумно и очень быстро, гораздо быстрее, чем мог бы пробежать человек или собака.
В окне одного из домов показалось чье-то лицо, искаженное злобой. Дикий взгляд уцепился за их машину, медленно движущуюся мимо, и Дина чувствовала его на себе до тех пор, пока дом не скрылся из виду. Возле другого дома стоял человек и остервенело барабанил в дверь обеими руками. Ему никто не открывал. Заслышав шум двигателя, он резко обернулся и выкрикнул что-то угрожающее, но Дина и Стас не разобрали слов: все стекла в машине были подняты до упора, чтобы пыль с дороги не летела в салон. Они проехали уже несколько улиц, похожих на эту, таких же кривых и ухабистых, опросили немало жителей, но никто из них не видел Аглаю. Однако, чем дальше они забирались в глубь поселка, тем меньше у них оставалось желания выходить из машины и приближаться к домам. Так они никогда не найдут Аглаю, если она сама не объявится, а надежда на это таяла с каждой минутой: если ночью еще можно было предположить, что подруга где-то спит (мало ли, встретила кого-то из знакомых студентов и ушла в гости, а потом там и заночевала), то с приближением дня такая версия рассыпалась в прах, ведь Аглая должна была уже проснуться и осознать, что не явилась вовремя к месту работы. Она была не из тех, кто с легкостью нарушает трудовую дисциплину. И вряд ли ей известно о том, что Шишу снова закрыли, ведь Аглаи там со вчерашнего вечера не было. Ну где же она, все-таки? Что с ней могло случиться? Учитывая творящиеся в Дивноречье ужасы, случиться могло все что угодно. От осознания этого сердце Дины тревожно сжималось.
«Тойота» притормозила, замедляя ход. Взгляд Дины устремился сквозь лобовое стекло на дорогу. Там стояла старушка неожиданно элегантного вида – в чистом, даже как будто новом, но явно старомодном платье бирюзового цвета, с аккуратной серебристой шишечкой седых волос на макушке и с дамской сумочкой, болтавшейся на сгибе тонкой и сморщенной, как сухая веточка, руки. Она стояла четко посередине и не двигалась, чем-то напоминая состарившуюся балерину. Стас направил машину ближе к обочине, собираясь объехать застывшую столбом женщину, но Дина попросила его остановиться.
– Покажу ей фото Аглаи, – пояснила она в ответ на его вопросительный взгляд. – Приличная вроде бы старушка.
– Приличная, но апатичная, – усмехнулся Стас. – Мне кажется, она даже нас не видит, а ты говоришь – фото!
– По крайней мере, она не выглядит опасной.
Дина вышла из машины в паре метров от старушки. Та продолжала невозмутимо стоять с тенью улыбки на интенсивно подрумяненном лице. Казалось, она пыталась видеть оба конца улицы одновременно, и глаза ее бегали из стороны в сторону.