— Так это же прекрасно, — старичок заразительно рассмеялся. — На мой скромный взгляд, нет ничего хуже, чем сливаться с безликой толпой.
Возразить по этому поводу мне было абсолютно нечего, и беседу продолжать тоже явно не имела смысла. Однако я почему-то тянул время, продолжая стоять и рассматривать своего необычного собеседника.
— Боже мой, вы видите это? Сущий кошмар! Трагедия! — воскликнул вдруг старичок, устремляя взгляд куда-то мне за спину. Я испуганно повернулся в ту же сторону, ожидая увидеть как минимум дорожно-транспортное происшествие, однако ничего ужасного не обнаружил. Напротив нашего офиса через дорогу, как обычно, величественно и невозмутимо возвышалось здание ЗАГСа. Во время работы я частенько наблюдаю из окна свадебные кортежи, и поверьте, этого достаточно, чтобы до конца жизни возненавидеть все бракосочетания в принципе. Во всяком случае, я ещё не женат, несмотря на свои двадцать восемь, и всякие серьёзные отношения меня пугают. Нынешним утром столпотворения перед ЗАГСом не наблюдалось. Впрочем, это легко можно было объяснить — редко кто женится в девять утра в понедельник.
— Ай-ай-ай, — приговаривал между тем старичок, покачивая головой, и глаза его были полны вселенской скорби. — Что она делает, глупышка!
Я снова воззрился в том направлении, куда смотрел загадочный старик. Возле лестницы ЗАГСа стояла одинокая женская фигура, наполовину скрытая сиреневым зонтом. Впрочем, судя по телосложению и длинным волосам, это была не женщина, а совсем молодая девушка. Я перевёл взгляд на старичка — сомнений больше не было, он говорил именно о ней.
— Прошу прощения, э-э-э… А что с ней не так? — поинтересовался я, чувствуя себя ещё большим идиотом, чем пару минут назад.
— Всё не так! — дедуля схватился за голову. — Она же сейчас жизнь себе сломает, разве вы не видите?
Я ровным счётом ничего не видел и поэтому лишь неопределённо развёл руками. Старичок же никак не мог успокоиться, он умоляюще взглянул на меня и вскричал:
— Мы должны её остановить, слышите? Она сама не понимает, что творит!
С этими словами он вцепился в рукав моего пиджака с неожиданной для его возраста силой и поволок через дорогу, прежде чем я успел что-либо возразить. Положа руку на сердце, не шибко-то я и сопротивлялся. Мне до такой степени не хотелось идти на работу, что я был рад любой заминке и отсрочке.
— Милая моя девочка! — заговорил старичок, без обиняков приближаясь к фигуре под зонтом. Мне даже показалось, что они знакомы, однако через секунду я понял, что ошибся: девушка смотрела на старика с тем же недоумением, с которым взирал на него я сам несколько мгновений назад. — Дорогая моя, чудесная девочка, зачем ты выходишь за него замуж? Ведь ты же совсем его не любишь, ни капельки!
— С чего вы взяли? — вспыхнула она. Румянец стыда очень ей шёл — к слову, она вообще была прехорошенькой.
— Да это же видно невооружённым глазом! Ты стоишь тут, у дверей, ждёшь, когда твой жених подъедет — очевидно, вы подаёте заявление. Но в твоём лице столько тоски и безысходности! Ты делаешь огромную ошибку, и платить за неё придется всю оставшуюся жизнь, — горячо внушал ей старик. Я готов был провалиться сквозь землю; к счастью, девушка не обращала на меня никакого внимания. Она таращилась на старичка с благоговейным ужасом.
— Откуда вы всё знаете про нас? — в смятении спросила она его. Тот невесело рассмеялся:
— Опыт, дитя моё, опыт прожитых лет позволяет мне разбираться в людях с первого взгляда. У тебя же на лице написано, что ты не хочешь выходить за него!
Девушка болезненно сжала худенькие плечи и опустила голову, однако через минуту уже смело подняла глаза на старичка.
— Вы правы, чёрт побери! — решительно произнесла она. — Я и сама знаю, что делаю глупость. Зачем, для чего?.. Мама мне все уши прожужжала о том, что Саша — хороший человек, и что мне уже пора обзаводиться семьёй, и все мои подружки уже замужем, но…
— Но ведь замуж выходят для себя, а не для мамы, подружки или соседки тёти Глаши, верно? — с мягким укором докончил старичок.
— Всё верно… — выдохнула девушка. — Боже, какая я дура. Ведь если мы поженимся, я никогда не прощу этого ни себе, ни ему… но и развестись с ним мне не позволит совесть.
— Ну так не допусти этой свадьбы, пока ещё не поздно, — старичок ободряюще улыбнулся. — Поверь, детка, ты ещё встретишь своего единственного и будешь с ним очень счастлива.
— Спасибо! — от души поблагодарила девушка, и глаза её сияли так, словно она выиграла миллион долларов, а не собиралась дать отставку своему жениху. — Вот, кстати, и Саша… — она, прищурившись, смотрела на только что припарковавшуюся у тротуара машину.
— Мы пойдём, — старичок тактично кашлянул, — не будем вам мешать. Но я верю, что ты справишься.
— Не беспокойтесь, — девушка улыбнулась нам обоим какой-то очень светлой и легкой улыбкой, — я всё сделаю так, как надо.
К девушке приближался высокий широкоплечий парень в дорогом костюме, бережно держа над собой стильный черный зонт и осторожно обходя лужи. Несмотря на всю нелепость сцены, только что разыгравшейся у меня на глазах, я сгорал от любопытства, как девушка будет сейчас объясняться. И, хотя подслушивать и подсматривать было невежливо, я не утерпел и пару раз оглянулся. Девушка уже что-то эмоционально объясняла своему спутнику, а на его лице читалось брезгливое недоумение.
Мы со старичком вернулись к крыльцу моего офиса. Я снова не удержался и посмотрел, что происходит через дорогу возле ЗАГСа. Слов было не разобрать, но я видел, как отчаянно и вместе с тем решительно девушка жестикулирует, и как явно психует её несостоявшийся супруг.
— М-да, — неопределённо пробормотал я, обращаясь по привычке скорее к себе самому, чем к старичку. — Натворили делов…
— Мы с вами только что сделали доброе дело, — уверенно заявил тот, приняв мои слова на свой счёт. — Одной несчастливой семьёй в мире будет меньше!
— Вы убеждены, что они непременно были бы несчастны? Ведь иногда бывает так, что «стерпится-слюбится»… — предположил я, хотя сам не верил в то, что говорю. Старичок покачал головой:
— Я, понимаете ли, несколько старомоден. Родители учили меня, что самые счастливые браки получаются только по любви. И дети должны рождаться в счастливых браках… вы со мной согласны?
— Ммм… Теоретически — да. Но на практике, увы, судить не берусь, ибо совершенно холост, — я виновато развёл руками. Старичок добродушно рассмеялся:
— Всему своё время, молодой человек, дайте срок! Однако помяните мои слова — всё в этой жизни нужно делать только тогда, когда этого действительно хочется. Все слова, все поступки должны диктоваться страстным, искренним, чистосердечным желанием. Никогда не идите против собственной воли, не ломайте себя.
— Спорный вопрос, — возразил я. — А если мне, например, очень сильно захочется грабить или убивать, тоже надо будет потакать своему желанию?
— Грабители и убийцы — люди несчастные, — отозвался старичок. — Счастливый человек никогда не захочет ничего подобного. А чтобы стать счастливым, нужно всегда следовать только велению сердца.
— Как у вас все просто получается, — не удержался я от язвительности. — Но, видите ли, в этом мире есть не только понятие «хочу», существуют ещё некие обязанности, ответственность, чувство долга…
— Ах, оставьте, — перебил меня старичок с досадой. — Никто никому ничего не должен, мы сами себе придумываем все эти обязательства.
— Отчего же? Вот мне, к примеру, сейчас надо идти на работу, — вспомнил я о главном. — Это моя обязанность. Иначе меня попросту уволят за прогулы…
— А вы расстроитесь? — серьёзно спросил старичок. Я честно задумался.
— Ну… не так, чтобы очень, но… Без работы сидеть тоже как-то не хочется.
Старичок взглянул на меня с большим интересом:
— А есть что-то, чего вам хочется больше всего на свете? Какое-то заветное желание?
— Хочу поехать в Венецию! — выпалил я и сам удивился своей горячности. Очевидно, эта мысль крепко засела у меня в подсознании, если я не задумался над ответом даже на секунду. Это и в самом деле было моей давней мечтой — неспешно бродить по венецианским улицам с фотоаппаратом, кататься на гондолах, слушать пение гондольеров, кормить голубей на Пьяцца Сан-Марко… Но что-то всегда мешало мне осуществить своё желание, чаще всего — загруженность на работе и отсутствие нормального отпуска.
— Что, не хватает денег? — осведомился старичок. Я фыркнул. Денег как раз было предостаточно. Старичок посмотрел на меня с недоумением.
— Тогда в чём же проблема, молодой человек? Покупайте билет, получайте визу и летите в свою Италию…
— Так с работы не отпустят! — я уже начинал сердиться, что мой спутник не понимает таких элементарно-очевидных вещей. Однако старичок, по-видимому, считал, что это как раз я ничего не понимаю.
— Так увольняйтесь! — вскричал он. Я не на шутку разозлился.
— Ага, а что будет потом, когда я вернусь? Думаете, легко найти такую работу, какая есть у меня сейчас?
— Господи, какое вам дело до того, что будет потом, — он укоризненно покачал головой. — Живите сегодняшним днём и получайте удовольствие от жизни! А вы и сейчас не живёте, и завтра не будете, потому что всё время чего-то боитесь.
— Послушайте, — нервно начал я, но, бросив взгляд на часы, понял, что опоздал уже порядочно. Как бы меня и впрямь не уволили…
— Впрочем, это всё неважно! — я махнул рукой. — Мне пора бежать. Приятно было поговорить и счастливо оставаться.
Старичок смотрел на меня с откровенной усмешкой.
— Всего вам доброго, молодой человек.
Я, запыхавшись, влетел в офис, заранее взвинченный предстоящим объяснением с начальством. Неизвестно почему, но я был довольно сильно раздражён и раздосадован. Мне даже хотелось сейчас сорвать свое дурное настроение на шефе. Однако ему повезло — его не оказалось на месте, и моё опоздание на этот раз сошло мне с рук, оставшись незамеченным.
Оказавшись в кабинете за рабочим столом, я включил компьютер, но мне не сиделось. Не утерпев, я встал, приблизился к окну, распахнул раму и осторожно выглянул вниз, на тротуар. Отсюда было прекрасно видно, как странноватый старичок продолжает невозмутимо прогуливаться под моросящим дождем, будто здесь ему курорт, а не московский сентябрь. Словно почувствовав мой взгляд, старичок поднял глаза и уставился прямо мне в лицо. Я смутился и едва удержался от того, чтобы отскочить от окна, как заяц, застигнутый во время кражи морковки с огорода. Старичок широко улы