— Д-два, — учительница уставилась на него.
— Как вы себя чувствуете?
— С-с-спасибо… Я что, сознание потеряла? Прямо на улице?
— Да. Ребята, помогите ей.
Пашка с Глебом помогли женщине подняться, довели до ближайшей скамейки. Алекс подкатил следом.
— Вы что-нибудь помните? — жадно попросил он.
— Я?
— Да-да, вы, — нетерпеливо подтвердил Алекс. — Вы помните, что с вами случилось?
— Я… — неуверенно начала женщина. — Я вообще-то… плохо помню. Все так… туманно. Я шла домой. Из школы. Дождь был. И ветер. И вообще… хмуро так.
Учительница тяжело вздохнула.
— И, вы знаете, я все думала… Ну это, впрочем, неважно.
— Очень даже важно! — перебил Алекс. — Каждая деталь. Постарайтесь ничего не упустить!
Татьяна Павловна испуганно отшатнулась, но, после короткой паузы, все-таки продолжила рассказ:
— Ну я думала, что дети… В общем, не слушаются и… Мне стало… грустно.
Учительница странно всплеснула руками — жалко и растерянно — и Глебу показалось, что она сейчас расплачется. У него вдруг защекотало в носу и глаза сами собой принялись часто-часто моргать.
— А потом, — удивленно сказала Татьяна Павловна, — я… словно оказалась в другом месте. В таком… неприятном месте, понимаете?
Она с надеждой посмотрела на Алекса, видимо, считая, что раз он задает вопросы, то что-то понимает в происходящем. Ученый ободряюще кивнул и учительница стала рассказывать дальше:
— Это сложно объяснить. Как будто здесь и не здесь одновременно. Я видела себя. Но точно со стороны. И в то же время это… будто аквариум, понимаете? — еще один взгляд на Алекса, и еще один кивок. — И постепенно все точно… забывалось. Нет, я как будто растворялась там. Вот, например, сейчас, — Татьяна Павловна неожиданно оживилась. — Когда я увидела Снежаночку, то не сразу поняла, кто это, можете себе представить?! И только после того как… я ее окликнула, все встало на свои места. Но эта… ругань. Я бы никогда…
— А потом? Что случилось потом? — Алекс так подался вперед, к рассказчице, что, казалось, сейчас выпадет из кресла.
— Потом? — растерянно переспросила учительница. — Потом меня что-то дернуло. И потащило. И… я потеряла сознание. Кажется. И вдруг все стало… опять настоящим. Аквариум исчез.
Она прижала ладонь ко лбу и тихонько всхлипнула. Снежка тут же опустилась рядом, принялась гладить учительницу по плечу, тоже шмыгая носом и приговаривая:
— Все хорошо уже, Татьяна Пална… Теперь все в порядке… Вы только не расстраивайтесь так, ну пожалуйста…
Через несколько минут женщина попыталась встать на ноги. Качнулась, схватилась за коляску и тут же испуганно отдернула руку.
— Ничего-ничего, — отмахнулся Алекс. — Держитесь на здоровье. Может, вам нужна медицинская помощь?
— Да нет, — неуверенно отказалась Татьяна Павловна. — Я… хорошо себя чувствую, только голова немного кружится.
— Тогда давайте-ка, мы вас проводим до дома, а? Где вы живете?
— Я уж как-нибудь сама… Мне близко. Спасибо за помощь.
Она подобрала портфельчик, еще раз обвела растерянным взглядом всю компанию и зашагала в ту сторону, откуда пришла.
Снежка продолжала всхлипывать, сидя на скамейке. Глеб, неожиданно для себя, присел рядом и обнял ее за плечи. Она сперва напряглась, а потом уткнулась ему в грудь и разревелась уже в голос, крупно вздрагивая всем телом.
— Ну чего ты… — неловко забормотал Глеб. — Ты же того… права оказалась. Видишь, с ней все в порядке. Значит, я не при чем.
— Да-да, — сказал Алекс. — Скорее всего, амнезия — это результат пребывания в Вывороте. И с этим… другом твоим…
— Юфой, — подсказал Гном.
— С Юфой, — кивнул Алекс. — С ним, похоже, все налаживается, а он был там около года. Выходит, что личность попавшего туда постепенно растворяется… Очень-очень интересно! Пожалуй, эксперимент удался, и кое-что вырисовывается…
Они с Пашкой начали горячо обсуждать результаты проведенного эксперимента.
Снежка постепенно затихала. Шмыгнула в последний раз. Отстранилась от Глеба, утирая глаза кулаком.
— Снежка… — выдавил Глеб. — Ты это… извини меня. За тогда… в парке. Я был не прав. Что мне сделать, чтобы ты меня простила?
Девочка улыбнулась, стрельнула в него хитрым взглядом сквозь мокрые слипшиеся ресницы и вдруг… показала язык:
— Вот еще — обижаться на всяких дураков! Больно надо!
— Ну, вот и славно, — рассеяно сказал Алекс.
«Он тоже рад, что мы помирились, — подумал Глеб. — Какой же я и вправду дурак!»
— Вот и славно, — повторил Алекс. — Надо бы попробовать еще раз. Закрепить, так сказать, результаты и получить дополнительные факты.
— Давайте, — захлопала в ладоши Снежка. — Я даже знаю, кто будет следующим кандидатом. Твой брат.
Глеб замотал головой.
— Нет! Только не Ванька. И вообще, я устал. Выдохся. И есть хочу.
— Тогда пошли ко мне, — предложил Алекс.
Снежка обрадовалась.
— Здорово, идем! Я вас чаем напою с бутербродами.
— Ты как Муха Цокотуха, — неожиданно сказал Гном.
— В каком это смысле? — Снежка подозрительно нахмурилась. — У меня брюхо позолоченное, или я денежку нашла?
Пашка хихикнул:
— Нет. Просто вспомнилось почему-то. «Приходите, тараканы, я вас чаем угощу».
И все засмеялись.
За столом Алекс выстроил целую теорию на основании рассказов Юфы и Татьяны Павловны. Гном активно поддакивал.
— Что мы имеем? Каким-то, пока не установленным, образом люди меняются местами со своими астральными проекциями из Выворота. Можно предположить, что это происходит в определенном психологическом состоянии, — сказал ученый, забыв об остывающем чае, — Татьяна Павловна говорила, что ей было очень грустно. Ваш одноклассник, насколько я понимаю, переживал развод родителей. А твой брат…
— С ним все было в порядке, — быстро сказал Глеб.
— Ладно, Глеб, если ты не готов об этом говорить, я тебя понимаю, — мягко согласился Алекс. — Итак, продолжим…
— Для нормальных людей из нашего мира опасно долго находиться в Вывороте. Они теряют память, — вставил Пашка. — Причем, это происходит не сразу, а постепенно.
— Каждый день, проведенный в Вывороте, губительно действует на их психику.
— Вот почему нужно как можно скорее попытаться вытащить твоего брата! — воскликнула Снежка. — Подумай об этом, Глеб!
— Снежанка, прекрати, — остановил ее Алекс.
— Ну, дядя Саша! Я же правду говорю. Если он так и не сможет решить, то его братишка вернется сюда в таком же состоянии, как и тот их одноклассник. Алик, кажется?
— Ага, Юфа, — кивнул Пашка с набитым ртом.
— А если ты не прекратишь на него давить, вы снова поругаетесь, — сказал Алекс. — Разве ты этого хочешь?
— Нет, — буркнула она и замолчала.
Глеб был благодарен, что Алекс за него вступился. Спорить со Снежкой не хотелось, но и бежать экспериментировать на Ваньке он тоже был не готов.
— Истину надо говорить с любовью. То есть в нужное время и в нужном месте, — сказал Алекс. — Заботясь о человеке, а, не стараясь стукнуть его правдой по голове, Снежанка.
— Да я поняла уже.
— В конце концов, время у нас еще есть. Парень этот, Юфа, провел в Вывороте примерно год, и ему потребовалось около месяца, чтобы прийти в себя. Затягивать, конечно, не стоит, но и торопиться не будем, — продолжил ученый. — Гораздо важнее понять, что привело к такому явлению. Стало ли это происходить лишь недавно или происходило всегда. Вот ты, Снежка, говорила, что видела и других «выворотней» в городе.
— Угу.
— А ты можешь вспомнить, кем они были?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Обычные люди: взрослые, дети. Вернее… Нет, детей я не видела. Скорее подростков.
Она задумалась.
— Вообще-то, взрослых я редко видела, в основном подростков.
— Гм, может это как-то связано с периодом взросления? — Алекс задумчиво почесал щеку. — Возможно, это закономерный этап в процессе становления психики? Обычное явление природы, в которое нам не стоит вмешиваться.
— Вот это да! — удивился Пашка. — То есть вы хотите сказать, что мы это все зря затеяли?
— У меня пока не хватает данных, чтобы утверждать наверняка, — пожал плечами Алекс. — Возможно то, что мы называем «выворотнями» на самом деле является не просто двойником, а частью самого человека? Может, это важно для развития личности? Электричество существовало и до того, как люди научились его использовать.
— Тогда почему ты — это ты, а не «выворотень»? И Глеб, и Паша. Они все отсюда, а не оттуда. Может, вы еще не выросли? — насмешливо спросила Снежка.
— Я это не учел, — сказал Алекс и задумался.
Глеб вспомнил бледное, сосредоточенно лицо Юфы. «А мне не жаль. Потому что ты меня спас»…
— Может, так всегда и было, — сказал он. — Но я думаю, что мы все правильно сделали. Этим «выворотням» в нашем мире не место.
Пашка вдруг вскочил из-за стола.
— Знаете, что я придумал! Давайте создадим тайный клуб! Или нет, лучше этот… рыцарский орден, чтобы с ними бороться. А назовем Стражи Теней. Или вот — Хранители Теней.
— Угу, — засмеялся Глеб. — Привет «Варкрафту»!
— Ну, тогда Тенехрон, — смутился Пашка.
— Тогда уж Тенехран.
— Класс! Наш штаб назовем Тенехранилищем, — съязвила Снежка. — А дядю Сашу назначим завхозом. Дядь Саш, куда выворотней складировать будем?
— В кладовку, — невозмутимо сказал Алекс. — Главное, на полку аккуратно складывать, чтобы не свалились.
Он повернулся к мальчишкам, всплеснул руками, и сказал голосом заправского завхоза:
— Все несут и несут. И что мне с ними делать? Бочку прикупить и солить их на зиму?
— Берегитесь, выворотни, Хранители идут! — прогудел Глеб.
Глава 19. Здравствуй, дедушка Мороз, борода из ваты
Темный сумрачный декабрь пролетел очень быстро и наступил последний день уходящего года. Начался он просто замечательно. Накануне вечером Глеб просидел за компьютером до двух часов ночи — в школу ведь не надо! Проснулся в половине двенадцатого. Мама на кухне, напевая, строгала салаты. Ванька сидел за столом и уплетал румяные оладьи, лежавшие на большом блюде. А рядом — Глеб чуть не захлебнулся слюной — стояла открытая банка сгущенки и целая вазочка любимого клубничного варенья. Глеб подсел к брату и набил живот оладьями так, что стало трудно дышать. Потом вернулся к компьютеру и, запуская «Варкрафт», решил, что жизнь удалась.