– Да что вы знаете о моем отце…
– Немного, – прервал Сократович. – Но мне хватило, чтобы составить о вас мнение. Или все-таки тоже дадите заднюю в последний момент?
– Вот именно. Всех благ.
Хром развернулся и, преодолев переговорную в два шага, буквально влетел в тяжелую дверь, чуть не врезавшись на пороге в охранника. Тот, не получив от своего босса никаких указаний – например, порешать его где-нибудь под мостом и бросить за Волгу, – проводил Хрома до коридора к лифтам. И на прощание «дружелюбно» посоветовал ходить по улицам аккуратнее, мол, гололед, ноги можно переломать. На этом интерес к нему закончился.
На ресепшене Хром словно превратился в невидимку: барышня за столом хлопала ресницами в монитор, не замечая ничего, других посетителей не наблюдалось. Хром обернулся и посмотрел назад с недоумением – сюда, значит, везли как чинушу, а обратно даже не пинком под зад, потому что много чести. Чувство раздражения и тревоги, возникшее во время беседы с Сократовичем, только усилилось в разы, стоило сделать пару шагов к лифту и увидеть на белоснежном полу какие-то штрихи. Когда подошел ближе, они оказались выложенными друг за другом толстыми цыганскими иглами, очень ровно в ряд, как в направляющую. Судя по тому, что девушка с папкой в руках прошла прямо по ним и не заметила их, игл в реальности не существовало. Ну, как не существовало – девушка, походу, видела их как обычные полоски на модном керамограните. Это только один Хром читал их как подсказку провидения.
– Ладно, посмотрим, – сказал он сам себе и свернул из большого коридора в маленькое ответвление, где находились какие-то нерабочие помещения и туалеты. У двери мужского иглы были свалены в кучу, Хром переступил их и замер, глядя на кабинки. Две свободны, две заняты. В одной стажер, весь на кипише, потому что у него постоянно сползали подтяжки для носков и он приходил сюда в пятнадцатый раз за день, в другой – нездешний парень, молодой, и от него шло такое странное чувство, будто он дрочил – удовлетворение, близкое к оргазму, но все же не оно. Что-то похожее. Пока Хром мыл руки, точнее, делал вид, что увлеченно моет их, стажер справился с подтяжками и ушел, и он смог занять кабинку рядом со странным типом, от которого волнами накатывала то боль, то полный покой, словно все его эмоции на миг глохли в ярком, как вспышки, облегчении. Закрыв глаза, Хром уселся на крышку унитаза и попробовал влиться в этот поток, что получилось, но не сразу: сначала только пустота в мозгах, потом еще большая тревога, почти паническая атака, а потом резкая боль в пальцах, точно их резануло лезвием. От неожиданности Хром дернулся и стукнулся локтем о стенку. Видимо, это напугало и типа за ней, потому что тот зашуршал бумагой, засуетился, следом зашумел слив, а потом дверца хлопнула, и Хром остался один. И хотя он был почти уверен в том, что знает, кто только что ушел, все равно заглянул в соседнюю кабинку.
– Ну, ясно-понятно.
Перед глазами возникла белая рубашка и бумажки в каплях крови. Бумажек, конечно, уже не было: люди, занимающиеся такими вещами, следов никогда не оставляли. Бумажки благополучно смыты в унитаз, а мелкие ранки на руках протерты спиртовыми салфетками. Людей, которые дрочат, плачут или занимаются самоповреждением в общественных туалетах, всегда больше, чем можно представить. Только вот одно странно сегодня: что в сортире офиса Сократовича забыл Дипломат?
– Вам куда? – оживилась блондинка на ресепшене.
– Я это… телефон забыл, – Хром потер ухо в нерешительности.
Единственный вышибала у дверей, ведущих в переговорную, куда только что прошмыгнул Дипломат, напрягся, но все же двинулся к Хрому. Остальных двоих нигде не наблюдалось.
– Вот твой телефон, – пробасил он, пихнув мобилу Хрому в руки. – А теперь гуляй, Вася.
Хрому еще показалось, что тот негромко бросил ему в спину угрозу, но уточнять, конечно же, не стал. Если чуйка не подводила, то сегодня тоже не тот самый день. Однако, выйдя из бизнес-центра, Хром почти охнул вслух: закатное солнце окрасило город в красный, снег горел вместе с отражениями неба в окнах офисов, но ярче всего светилась тачка, припаркованная совсем у входа, будто его тут и ждали, – знакомая красная «Камри», из которой как раз выпихивался уже слишком знакомый дылда. Хром даже почувствовал резкий прилив сил – появление дылды всегда его несказанно бодрило и вместе с тем сулило какой-то треш. Однако по его лицу Хром понял, что встреча оказалась неожиданной, точнее, для дылды совсем даже не оказалась – тот прочесал мимо с такой осанкой, словно шел на прием к проктологу с шилом в заднице. И только выскочившая из-за водительской двери Винни замерла и тормознула за рукав своего длинного собрата, ошарашенно уставившись на Хрома. Он уже готовился отбиваться от ее обвинений в мутках с Сократовичем и Шахтером, но в итоге вопросы возникли как раз таки у него самого, когда Шиза с совершенно адекватным и доброжелательным лицом кивнул:
– Добрый вечер.
И смотрел так необычно, спокойно, что ли, без предъяв.
– Привет, Хромированный, – вклинилась Винни, – забей, у него сегодня вторая стадия. Он, когда такой, людей не всегда узнает.
– Даже которых отмудохал? – усмехнулся Хром, подметив, что у Шизы теперь тоже есть пара ссадин на весьма одухотворенной морде. – И чё еще за стадии?
Двойственность ощущений от Шизы сейчас была настолько явной, что будь Хром с завязанными глазами, сказал бы, что их здесь четверо собралось побазарить, а не трое.
– Это называется биполярное расстройство, – пояснил Шиза. – Маниакальная стадия сменяется депрессивной. Сейчас у нас… У меня как раз депрессивная.
– И типа ты временно не едешь кукухой? – усмехнулся Хром, вспоминая дуло его пушки, совсем недавно упиравшееся в грудак.
Тот закатил глаза и с каким-то вымученным вздохом, как воспиталка в детсаду, добавил:
– Извини, мы очень торопимся. Объяснимся позже.
Хром не сразу сообразил, что не так, помимо витавших вокруг сигналов и, мать его за ногу, отсутствия заикания, но спустя мгновение, когда Шиза уже протопал мимо к дверям здания, очухался и, схватив за плечо, под возмущения Винни потащил его вбок, к курилкам.
– Ну чё, здарова, Ольга, – выдохнул Хром, вжав Шизу в железное ограждение. – А давай-ка лучше ты сейчас мне расскажешь, какого хера здесь вообще творится?
Подлетевшая Винни вмиг приставила что-то маленькое и холодное к шее Хрома, пока Шиза ошарашенно моргал на них обоих.
– Знаешь, Вась, я у тебя то же самое хотела спросить, – процедила в ответ Винни, и Хром понял, что пояснять про Сократовича ему все-таки придется.
Шиз-Ольга
Шиза, которого Хром держал за грудки, все еще прижимая к ограждению, вдруг обмяк и с несвойственной ему бережностью перехватил Хрома за запястье. Кадык у него дернулся, и Хром отвел взгляд, когда тот сказал:
– Ты делаешь мне больно.
– Да ты че! – не удержался Хром. – А ты как будто больно не делаешь! Что? Не в курсе, чем твоя маниакальная личность на досуге занималась, да? Со стволами и братвой все мы опасные.
– Хро-ом, – предупреждающе позвала Винни, вдавливая тонкую хреновину ему в шею чуть сильнее.
– И ты тоже хороша. Шариковой ручкой прямо здесь меня собралась заколоть? Не смеши.
– Я думаю, нам всем надо успокоиться, друзья, – сказал Шиза, медленно похлопывая Хрома пальцами по запястью. – Давайте попробуем?
– Ну давайте.
Хром сделал над собой усилие, отпуская дылду, и даже пригладил смятый ворот его кожанки. Винни нехотя отодвинулась, сунув руки в карманы. Разговор про Дипломата был коротким – очевидно, эти двое как раз приехали за ним, так сказать, по горячим следам. Но перехватить его до кабинета Сократовича у Хрома не получилось, а вваливаться не по записи он не советовал – успел изучить офис, лифты, камеры, охрану на этаже. Профессиональная привычка.
– А ты сам, что у него забыл? – наконец озвучила Винни то, что ее явно напрягло с самого начала.
– Да так, меня к нему на собеседование «ходили».
– Взяли?
Хром покачал головой:
– Секретарша не в моем вкусе.
Шиза еле заметно фыркнул:
– Какая жалость. Позволю себе вольность предположить, что второй раз ты туда зайти не сможешь, и нам нужно придумать другой план, потому что просто так мы туда попасть тоже не сумеем. А задачи перед нами стоят такие, что зайти нужно.
В ответ на взгляд, в который Хром вложил максимум презрения ко всему заумному, считая, что нет смысла усложнять то, что можно объяснить в двух словах, Шиза только взмахнул ресницами, как будто собирался заходить не в охраняемый офис криминального решалы, а в магаз дорогого шмотья. Все-таки забавно было на него смотреть с таким внутренним наполнением – ресницы той же длины, что обычно, черты лица те же, голос тот же, а все равно на себя он походил сейчас меньше, чем Хром на своего батю. Ощущение от него складывалось такое, словно советского плюшевого Чебурашку набили не ватой, а блестящей фольгой для упаковки подарков: какие-то звезды на ней россыпью, музыкальные ноты, мелкие белые цветочки и значки на булавках.
– Василий, есть мысли по этому поводу? Или будем меня и дальше разглядывать? – произнес Шиза, и Хром понял, что смотрит не на него, а в него неприлично долго.
Винни хмыкнула:
– У него, может, и нету, а у меня есть. Помнишь, мы фильм смотрели про мексиканских бандитов? Там был доставщик пиццы. Мужик убивает доставщика, переодевается и проникает в здание под его видом.
– Опустим момент, где тебя все же пропускают в офис. Возможно, это сработает. Но как ты заберешь форму у курьера? Я против необоснованного физического насилия, ты же знаешь.
Винни снова хмыкнула и принялась объяснять, что это уже ее проблема, потому что все равно других предложений нет и никто, кроме нее, не подойдет на эту роль:
– Единственный, кто сможет проскочить, – это я. Вы морды свои видели? Куда вы с такими пойдете?
Хром хотел спросить, чем ей не нравится его морда, но посмотрел на лицо Шизы с синяками, заметными даже в сумерках, вспомнил, что сам не краше, и кивнул. К тому же свою успел засветить, а к девчонке и в самом деле меньше подозрений. Поэтому, когда курьер прибыл по адресу, – чтобы вышло не палевно, доставку заказали к соседнему зданию – именно Винни пошла его обрабатывать. Хром с интересом наблюдал, как на парковке она стоит у машины и откровенно флиртует с курьером, улыбаясь ярче фонарей над головой. Тот ломался, но недолго: вскоре Винни исчезла на заднем сиденье его «Матиза» с подбитой фарой, а вышла оттуда в фирменной куртке и шапке с логотипом. Куртка была велика, поэтому, дойдя до Шизы, она сунула ему коробку с пиццей и принялась закатывать рукава.