Заселились в гостиницу недалеко от станции, до нее чесали недолго, и Бабай по пути все возмущался, что в городе будто нет домов выше двух этажей, на что Винни ехидно заметила:
– Ты же здесь был.
– Ну вот прямо здесь не был! Это вообще с другой стороны.
Хром тоже не был, хотя в свое время немного помотался по необъятной, а потом надоело, осел в привычных местах, как пыль на подоконнике. Двойственность ощущений пока мало чувствовалась – Хром знал, что прямо сейчас из-за угла не выскочит мужик в спецовке с криком: «Ага!» – но все-таки подозрения его не отпускали. Рано или поздно они что-то найдут. Или узнают. Или… Проходя мимо школы, где накануне праздников все было спокойно и даже радостно, – здесь, в отличие от остальных серых улиц, в окнах виднелась новогодняя фигня – Хром заметил желтый знак: «Осторожно, дети!» На земле, наполовину в сугробе, – видать, какой-то лихач нагнул его, срезав на повороте по касательной.
– Мне здесь не нравится, – буркнул он больше себе под нос, но Винни, шагавшая рядом, все-таки расслышала.
– Мне тоже. Слишком тихо и спокойно.
Все четверо поменялись во мнении, как только завалились в гостиницу. Напрягаться с поиском посуточной хаты никому не хотелось, поэтому решение побарствовать накануне Нового года было принято единогласно и воплощено в лице Шизы, заблаговременно снявшего наликом приличную сумму на вокзале. Хром до сих пор оставался без симки и без связи, планируя прикупить левый номер и мыльницу с рук у сородичей Бабая где-нибудь на привокзальном рынке, но в Сызрани такого не нашлось. А потому махнул рукой и позволил-таки дылде башлять, сколько душа пожелает. Душа же желала один номер для Винни и трехместный для остальных.
– Так чисто! – воодушевленно охнул Бабай уже внутри. – Аж насрать хочется…
– Только б-без ног на с-сидушке, п-пожалуйста.
Бабай крикнул что-то уже из толчка, а Хром, заботливо вешавший шубу на плечики, пихнул Шизу локтем:
– Чё, Оля потом заругает?
– Угу, – буркнул Шиза. – Если ок-клемается. В с-себя придем и вы-ыдвигаемся к этой вашей. Ж-жабе. Фокусники, гипнотиз-зеры… Н-не хватает только клоунов.
– Да, по-моему, всех хватает, – добавил Хром, и Шиза привычно оскалился:
– Какие это к-клоуны без х-хлопушек? Организуй, что ли, Вася. А т-то я себя г-голым чувствую.
– Сейчас организуем хлопушки, – сказал Хром и осмотрелся, выбирая подходящий для подселения сущности предмет мебели. Разницы-то, в общем, куда именно впихнется буфет, не было, поэтому он открыл нижний ящик тумбочки у своей теперь кровати и ощупал его со всех сторон. Шкатулку с балериной поставил для верности на саму тумбочку. – Буфетик, дружище, верни пацанам все их добро, – произнес он, вставая с корточек, и обратился уже к Шизе: – Минут через пять заглянешь.
– А ты куда?
– А я в магаз. Сушняк капец.
– И мне купи водички! – обрадовался Бабай, нарисовавшись за спиной Хрома. – Если там носки будут – и носки. У меня последние остались.
– Их стирать можно, если ты не в курсе, – хмыкнул Хром, не сильно надеясь, что в гастрономе напротив гостиницы будут носки.
Однако они были, прямо на кассе, вместе с зубными щетками и тампонами. Видимо, владельцы магаза давно прошарили, что на этом можно «делать мильоны», и Хром приобрел вместе с носками еще кучу нужной фигни, почти даже забыв про то, за чем пришел. Нагруженный всей этой фигней, он завалился в номер и увидел лежащего на кровати Шизу, который вертел в руках нож-бабочку.
– Твой? – спросил Шиза, складывая нож и бросая его Хрому.
– Вроде нет, – проговорил тот задумчиво, рассматривая незамысловатые узоры на лезвии. – У меня такого не было никогда… Может, на работе мой шкафчик отдали кому, он оттуда притащил. Хотя далековато, конечно. Вряд ли. А где…
– А нету! – так же радостно, как и всегда, сообщил Бабай.
Хром глянул на Шизу, явно ждавшего конкретики, протянул Бабаю пакет из магаза, а сам открыл ящик тумбочки. Внутри было пусто, не считая одинокой фисташковой кожуры в углу.
– Чё за дела? – озадачился он вслух, закрыл ящик и открыл опять.
– Может, еще не акклиматизировался? – спросил Бабай.
– Не, ну нож-то он переместил.
Хром уговаривал буфет отдать стволы минут пятнадцать, если не больше, в конце срываясь на яркие выражения типа «жопошник» и «кидалово», однако буфет стоял на своем и ничего не отдавал. Когда исчезла даже сраная фисташковая кожурка, Хром задвинул ящик и сказал:
– Пока без хлопушек, значит. Опасно.
Шиза закатил глаза, но спорить не стал – после совместного распития алкогольных напитков с Хромом он вообще был тихий и слегка тормознутый. А может, просто сосредоточен на внутренних переживаниях об Оле и неладах с Винни, потому на мелкие проблемы внимания и не обращал.
Когда заказанная в номер жратва была уничтожена, все нормально помылись, надели новые носки – в случае с Бабаем, и накрасились – в случае с Винни, жившей по соседству, настал час гипножабы. Пока ехали на такси до нужного района, Хром с удивлением ощутил, что его укачивает и мутит, и в сотый раз проклял себя за вчерашнее. Затем его чуть попустило, пока плутали в вечерних сумерках по двору, отыскивая правильный подъезд. Бабай с удивлением в голосе отметил, что лучше бы эта гипножаба жила в одном из типичных домов с резной крышей, как колдунья из сказки, чем в таком вот, как у них где-нибудь на «штанах» в Красноармейском, – серая безликая панелька, только этажей побольше. В допотопном узком лифте, когда на следующем этаже в него вперлась бабка с тележкой, перед Хромом встал выбор: или прижаться задницей к Шизе, или передом к Винни.
– Слышь, Белоснежка, блин, – проворчала девчонка, скрипя пуховиком. – Ты яблоки ко мне на хера свои пристроил?
– Я извиняюсь, – вздохнул Хром перегаром ей в макушку, проглотив шутейку о том, что ночью, на пару сотен граммов пьянее, она вроде как была не против. Но при парнях, само собой, он бы такое не озвучил, только Шиза, отделенный от них теперь тележкой, все равно хмыкнул понимающе. Видимо, второй раз уже не предложат, раз первый просрал.
На пятом этаже, где сильнее всего пахло кислой капустой из мусоропровода, они вышли вместе с бабкой, которая кряхтя согнулась над своим баулом и принялась в нем шуршать. Бабай кивнул на обитую дерматином дверь, и Шиза вдавил пожелтевшую от древности кнопку звонка. Все то время, пока он насиловал кнопку пальцем, бабка шуршала осуждающе, пока не нашла ключи от своей двери и не разогнулась:
– Чего звоните? Видите, нету никого.
– А вы не знаете, когда хозяева домой приходят? – тут же вошел в контакт с представителем местной фауны Бабай.
– Да не приходит никто. Тамара Степанна переехала давно в материну квартиру, как та померла. Где-то у «Монгоры».
– Это, конечно, нам сильно помогло, – вздохнул Шиза, и бабка цыкнула на него.
– Не местные, что ли?
– А телефона ее не знаете? – не терял надежды Бабай.
– Не знаю я, чего пристал, чернявый? На работе ейной спрашивайте. Если Тамарка еще работает бухгалтером в «инвалидках»…
С трудом, однако, удалось выудить из бабки расшифровку этого слова: оказалось, что «инвалидки» – это местная контора по доставке на дом специального медоборудования, ее адрес нашелся в интернете, и спустя некоторое время вся компания уже пилила до места. И хотя Шиза готов был и дальше оплачивать такси по предновогоднему тарифу с повышенным содержанием цифр, Хром сказал, что какую-то часть пути лучше пройти пешком. Все разом напряглись, конечно, ожидая предупреждения, и он пояснил – потому что от одного слова «такси» его уже начинало укачивать.
– А надо было закусывать вчера нормально, – сказала Винни.
– Зак-кусывали, – произнес Шиза таким голосом, что стало ясно – его тоже штормит от воспоминаний о том вискаре.
На свежем воздухе, впрочем, полегчало обоим, и до «инвалидок» все же удалось доехать. Однако и там их ждало разочарование: офис был закрыт, и распечатка на двери гласила, что до самого окончания праздников. Бабай, для которого найти гипножабу стало делом принципа, насупился, порылся на сайте и дозвонился на какую-то горячую линию, где его вежливо послали прийти в январе.
– Ну, зато по Сызрани погуляли, – протянула Винни насмешливо, и Бабай, решительный и дерзкий, с наскока ворвался в кабинет напротив. Через минуту вышел довольный:
– Мне сказали, что у них сегодня корпоратив. Тамара Степанна точно там. Погнали?
Спустя полтора часа Хром стоял у входа в банкетный зал и смотрел на цветные блики на полу у своих ног. От громкой музыки, которая долбила в стены, башка разболелась сразу.
– Охраны, типа, нет? – поинтересовался, ворочая головой, Шиза.
– По идее, должна быть, – ответил Хром, наблюдая, как неподалеку мужик в классических брюках, белой рубашке и вязаной синей жилетке, с красным колпаком на лысом черепе, принимает позу, будто собирается блевать на свои лакированные туфли. – Но у всех новогоднее настроение.
– Ты хоть знаешь, как гипножаба выглядит? – спросила Винни у Бабая, и тот дернул подбородком:
– Не-а. Спросим у кого-нибудь, где бухгалтер.
Хром хотел было сказать, что будь он на месте Тамары Степанны, то точно бы не обрадовался, если бы к нему приперлись на корпоратив с деловыми предложениями, но Шиза уже чесал вперед, а следом и остальные. До того, что на местной тусовке появились посторонние, дела никому не было, потому что народу здесь присутствовало много, да и вечер переходил в ту стадию, когда всем на все похеру: за столами у стен сидели самые малоподвижные любители пожрать и продолжали подливать в рюмки друг другу, остальные трусились, как холодцы, в середине зала под Аллегрову. С отвращением отвернувшись от бокалов на столе слева, Хром заметил, как Бабай незаметно прячет в карман снятой куртки начатую бутылку коньяка, пока Шиза не видит и высматривает жертву. У тетечки, которая оказалась ближе всех к нему, он и узнал путь к Тамаре Степанне.
– В синем платье, – кивнул он вперед.