Мы собрались возле тренера Бендикса.
— Не лезьте на рожон с этими ребятами, — давал он нам указания. — Почувствуйте их стиль. Их ритм. Давайте их раскачаем, покажем, что мы можем играть в защите.
— Вы только дайте мне мяч! — вставил я. — И я буду торчать под кольцом весь день!
Мы исполнили командное приветствие и рысцой выбежали на середину площадки.
Я обшарил глазами галерею в поисках Ханны. Она говорила, что постарается прийти сегодня на матч.
Я обнаружил её у края галереи. Сгорбившись, она сидела в кресле на колёсах. Больную ногу она держала вытянутой, повязка на щиколотке была ещё толще. Чем раньше.
Значит, лучше ей не стало, подумал я. И опять ощутил укол совести.
Бедняга Ханна.
Я поискал глазами родителей. Но потом вспомнил, что сегодня они не придут. Им надо быть дома, ждать, когда доставят из магазина мебель.
Я отвернулся от зрителей. Меня ждала игра. И мне надо было сосредоточиться. Некогда было думать о Ханне и её проблемах.
При разыгрывании мяча я подпрыгнул, перекинул мяч Малрони, и игра началась.
Он провёл мяч к средней линии, потом послал мне высокий пас.
— Ай! — мяч пролетел сквозь мои руки и отскочил за пределы площадки.
— Малрони — слишком сильно! — крикнул я. — Ты кому так бьёшь?
Он пожал плечами и двинулся рысцой к корзине «львов».
— Люк, жми туда! Давай же, шевелись! — услышал я крик тренера Бендикса.
Защитник «Дивера», медленно ударяя по мячу, приблизился ко мне. Я рванулся к нему, выставил руку, чтобы отобрать мяч, — и промазал.
Он легко обошёл меня и послал лёгкий мяч на два очка.
— Странно, — пробормотал я.
И потряс левой рукой. Боль стихла до тупой, ноющей, но кисть сильно опухла.
Я двинулся по площадке. Поймал пас. Увернулся от защитника «Львов». И сделал лёгкий бросок.
И промазал!
Что происходит?
Среди зрителей послышались ропот, удивлённые возгласы.
Малрони хлопнул меня по плечу.
— Спокойно, парень. Играй свою игру. Просто играй свою игру.
Несколько секунд спустя я вышел на бросок и был неправильно атакован. Я двинулся к штрафной площадке — и промазал оба штрафных броска!
Опять с галереи послышалось недовольное бормотание. Я увидел, как тренер Бендикс покачал головой.
При передаче мяча с отскоком от Джея Боксера мяч пролетел прямо у меня между ног. Кое–кто из «Львов» посмеялся над этим от души.
Потом я промазал ещё три броска подряд!
Малрони махнул мне рукой.
— Ничего, Люк! Играй свою игру. Мы их сделаем!
«Львы» выигрывали 12:4.
Я взял ещё один пас и переместился под корзину. И высоко подпрыгнул, чтобы мощным броском положить мяч в кольцо.
Мой локоть сильно ударился об обод. Я вскрикнул от боли. А мяч на моих глазах перелетел через щит.
— Такого не может быть, — пробормотал я, тяжело поднимаясь с пола. — Не может быть.
На другом конце площадки я поймал мяч под кольцом. Увернулся от огромного игрока «Львов». Без труда повёл мяч от него, набрал скорость. Переместил мяч на нашу сторону площадки. Поймал глазами корзину. И приготовился резко остановиться и забросить трёхочковый мяч.
И споткнулся. Подшиб одной ногой другую. Споткнулся о собственную ногу! И растянулся на полу животом вниз, раскинув в стороны руки и ноги. О–о–ох!
А мяч тем временем улетел в руки «Львов».
С галереи послышались испуганные ахи. И смех. Да, некоторые смеялись надо мной.
— Что происходит? — вскрикнул я.
И заставил себя встать на ноги. Стряхнуть боль.
«Этого не может быть! Это невозможно!»
Я сунул руку в карман своих спортивных шорт. Где там череп — мой счастливый талисман?
Пошарил в кармане. Обыскал и второй.
Как же так?
Нету. Нету нигде!
Череп исчез!
Глава XVII«Я ДОЛЖЕН ЕГО НАЙТИ!»
Лихорадочно роясь в обоих карманах, я побежал к нашей скамейке запасных.
— Тайм–аут! Тайм–аут! — закричал я.
Неужели череп выпал из моего кармана?
Прищурившись, я обшарил взглядом блестящий полированный пол.
Нигде не видно.
— Тайм–аут! — молил я.
С боковой линии раздался свисток.
Я должен был найти череп — немедленно. Без этого я не мог играть.
Мои глаза скользили по полу. И я припустил к скамейке ещё быстрее.
Я не увидел на своём пути огромного игрока «Львов», пока мы не столкнулись с ним.
Я врезался прямо в него, захватив его врасплох. От неожиданности он коротко ахнул. И мы сшиблись головами.
— А–а–а! — вырвался у меня отчаянный вопль.
Слепящая красная волна невыносимой боли захлестнула мой рассудок. Красное, мерцая, сменилось золотым. Всё ярче, ярче… как солнце.
Я ощутил, что ноги меня не держат. Ощутил, что падаю, погружаясь в глубокую–глубокую бездонную темноту.
Придя в себя, я увидел точки жёлтого цвета. Они мигали высоко надо мной. И каждый раз, как они загорались, волна боли прокатывалась от моего лба к затылку.
Я сильно заморгал глазами. И моргал так, пока не понял, что смотрю на лампочки на фермах спортзала.
Я лежал на спине на полу спортзала — одно колено согнуто, руки вдоль туловища. Прищурившись, я смотрел вверх, на высокие фермы, пока их не загородили от меня чьи–то лица.
Лица ребят из команды. И несколько встревоженных лиц взрослых. Потом появилось лицо тренера Бендикса. Оно зависло надо мной, раскачиваясь, как воздушный шарик.
— Что?.. — вырвалось из моего горла.
Из моего пересохшего горла. Настолько пересохшего, что я не мог глотать.
— Лежи и не двигайся, Люк, — приказал тренер.
Он говорил тихо. Его тёмные глаза изучающее впились в мои.
— У тебя сильное сотрясение мозга. Не пытайся двигаться. Мы тебя отправим в травмпункт.
— А? Нет! — выдохнул я.
И перекатился на бок, а затем с трудом встал на ноги. Пол качался из стороны в сторону, будто палуба судна.
— Люк, не двигайся, — потянулся ко мне тренер.
Но я, пошатываясь, увернулся от его руки. Спотыкаясь, прошёл через образовавшийся возле меня кружок людей.
— Никакой больницы! — прохрипел я.
Я должен был найти череп. Мой талисман — вот что мне нужно. И тогда опять всё будет в порядке.
Череп…
Я споткнулся о чью–то ногу. И заковылял к раздевалке. Сверкающий паркетный пол качался у меня под ногами.
— Люк, вернись!
Нет. Ни за что. Я толкнул плечом дверь раздевалки и, опираясь рукой о шкафчики, двинулся к заднему ряду. Привалился к своему. Рывком открыл дверь. При этом дёрнул так сильно, что она ударилась о каркас.
Где же он? Где?
Я начал бешено рыться в своей уличной одежде. Пересмотрел все вещи, потом вытряхнул их на пол.
Ну где же? Где?
В карманах брюк нет. В кармане рубашки нет. В карманах толстовки нет.
На дне шкафчика? Нет, там тоже ничего.
Споткнувшись о ворох одежды на полу, я. Шатаясь, побрёл обратно вдоль шкафчиков. Пересёк спортзал, выскочил из него и — вверх по лестнице. В длинный пустой коридор.
Мои кроссовки на бегу скрипели по твёрдому полу. Стены и потолок, казалось, обрушивались на меня, но потом возвращались на свои места.
К моему шкафчику. Шкафчику номер 13.
Только с третьего раза я правильно набрал комбинацию цифр. Отперев замок, я рванул на себя дверь.
И запустил руку в один карман куртки, потом в другой.
Где он? Я должен его найти! Ну где же? Где?
И тут долгий счастливый вздох вырвался из моего пересохшего горла — моя рука коснулась его.
Есть!
Я был так счастлив.
Я взял череп в руку. Сжал его.
Какое счастье! Какое счастье!
Я вытащил череп из кармана куртки. Поднял его перед собой. Поднёс поближе, чтобы тщательно осмотреть.
И издал вопль ужаса.
Глава XVIII«ВЕЗЕНИЕ КОНЧИЛОСЬ»
Его глаза — они были тёмными. Не красными, светящимися, а тёмными.
И выражение его переменилось. Исчезла зубастая улыбка. Открытый рот скривился в злобном оскале.
— Нет, это невозможно! — выдохнул я и поднёс череп к свету.
Красные бусинки глаз куда–то делись! Глубокие круглые глазницы были пусты. Череп злобно смотрел ими на меня, тёмный и таящий угрозу.
Что это значит, недоумевал я. Как это могло случиться?
Прежде чем я успел об этом подумать, мой взгляд уловил что–то в открытом шкафчике. Слабое свечение. Медленно движущийся свет. Он рос, словно приближался ко мне.
Свет разделился надвое. Два круглых красных огня у самого дна шкафчика.
Сжимая в кулаке череп, я следил, как приближались два этих красных огня. Весь шкафчик начал светиться. Его тёмные стенки отражали два красных огня. Всё ярче и ярче… Яркие, как пламя.
Два красных глаза, понял я. Два светящихся глаза, выплывающих из темноты шкафчика номер 13.
Я отскочил назад, когда оттуда бесшумно вышел, словно выплыл, чёрный кот. Чёрный кот с красными огненными глазами. Тот же чёрный кот, что и раньше?
Он ощёрился, обнажив острые белые зубы, и зашипел на меня.
Я ткнулся спиной о стену. И заморгал, ослеплённый этими двумя кругами красного света.
И в то время как я дрожал от ужаса, сжимая в руке череп — сжимая так сильно, что заболели пальцы, — кот оторвался от пола и приподнялся.
Его очертания стали расплываться, меняться, образуя новую фигуру. Она становилась всё выше. Выше…
Кот превратился в человекоподобное существо, закутанное в чёрный широкий и длинный до пола плащ. С капюшоном, закрывающим лицо.
Всё лицо было спрятано… Всё, кроме глаз — ругающих горящих глаз.
— К‑кто ты? Чего тебе надо?! — выкрикнул я и сам этому удивился.
Потому что думал, что не смогу говорить.
Я дрожал всем телом. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы не упасть на колени.
Фигура в капюшоне бесшумно вышла из открытого шкафчика. Хриплый скрип раздался из–под капюшона — шёпот, похожий на хруст сухих листьев:
— Твоё везение кончилось, Люк.
— Нет! — выдохнул я.