Влахель пригубил из стакана и стал перекатывать виски на языке. Его взгляд блуждал по ночному небу, не останавливаясь на чем-то конкретно, просто так легче думалось. Дом Мартинеса-младшего располагался в фешенебельном пригороде Барселоны, с хорошим видом на море и поодаль от ночных увеселительных заведений, над которыми в разгар туристического сезона куполом висело желтоватое марево огней и громкой музыки. Хосе-Луис опустил взгляд на темную полосу моря, по которой неторопливо двигались разноцветные огни прогулочных судов. Ему подумалось, как хорошо, что он купил этот дом. Не только деньги любят покой, но и размышления о них – тоже.
Директор «Эсмиральды» любил подолгу обдумывать солидные финансовые операции в тишине своей холостяцкой обители. Представляя все в деталях, вплоть до своей одежды, он раз за разом прокручивал в голове предстоящую сделку, чтобы предусмотреть любую мелочь. После такой тщательной подготовки все проходило намеченным путем. Сегодня же Влахель никак не мог успокоиться. Его план имел слишком много неопределенных моментов, и четкая картина не складывалась.
Ну, зачем русскому понадобились эти старые вещи с аукциона. Он что, монархист или родственник бывшего императора Павла I. Хосе-Луис даже покопался в Интернете, пытаясь понять замысел непостижимого Гридмана. Ничего интересного о странном императоре, пробывшем на троне огромной империи всего четыре года, Влахель не нашел. В основном, исторические источники сообщали, что Павел I начал проводить крутые реформы, но был коварно убит. Этот мужчинка небольшого росточка, с детским круглым личиком, серьезно перетряхнул русскую армию, уволив 7 фельдмаршалов и более 300 генералов, которые только числились на бумаге, но военным искусством не владели. Изгнал из рядов армии бездельников, годами числившихся в отпусках, а вот солдатам стал платить деньги, еще Суворова возвеличил до генералиссимуса и высочайших почестей наравне с императором за боевой поход в северную Италию.
Другой вопрос, что русский корпус потерял при этом четыре пятых своего личного состава, а результатом немыслимого рейда в глубь Европы воспользовались другие государства. Так у русских получалось всегда – огромные материальные затраты и непостижимые для европейского государства потери в живой силе ради целей, которые присваивали себе другие. Об освобождении в 1799 году северной Италии и Швейцарии русские сейчас даже не помнят. Позже они прошли от Москвы до Парижа, отвоевав пол-Европы у могущественного Наполеона, но подарили все другим. В 1945-ом разбили Гитлера и взяли Берлин ценой ста тысяч солдат, но опять все раздали. Нормальному человеку понять это сложно.
Впрочем, все, что касается военных походов русских и реформ Павла I, Влахель опускал, поскольку был далек от этого, а вот меры по стабилизации российского рубля, принятые новым российским монархом, были понятны и вызывали восхищение. Взойдя на престол после смерти своей матери Екатерины II, Павел Петрович приказал собрать все дворцовое серебро и переплавить его в монеты. Он повелел публично сжечь на площади пять миллионов рублей ассигнациями, которые щедро выпускала со своим портретом его матушка, не задумываясь об их обеспечении, а вместо них отчеканил полновесный серебряный рубль. Да, это был серьезный шаг! На такое решались только сильные монархи. Что же до масонских связей императора с Мальтийским Орденом, сделавшим его Великим Магистром Госпитальеров после того, как Мальта без боя сдалась Наполеону, директору «Эсмиральды» было неинтересно.
Мартинес-младший всю жизнь занимался только деньгами и относился к ним весьма трепетно. У него была большая коллекция купюр, выпущенных в разных странах и в разное время. Многие он знал на ощупь и по запаху. О, это был особый мир, впитавший в себя историю, политику и технологию. Деньги – это венец человеческого творения, без которого современный мир рухнет, это цель большинства живущих на земле, их надежды и горести, мечты и соблазн. Было трудно понять, как Гридман, производящий впечатление образованного человека, может дать распоряжение директору «Эсмиральды» приобрести любой ценой на аукционе «Кристис» три предмета старины. Извольте получить номер лота, содержащего письмо, шкатулку и библию. Пусть даже они и принадлежали странному российскому императору, но купить их за любые деньги. Нет, сие не укладывалось в голове финансиста.
Просто так выбрасывать деньги накануне сделки, которую Влахель готовил более полугода! Именно на следующей неделе, когда все свободные средства директор намеревался вложить в приобретение солидного пакета акций крупнейшей торговой сети Европы. Об акциях этого гиганта можно было только мечтать до кризиса. Успешная операция Гридмана в 2008 году позволила «Эсмиральде» не только сохранить позиции, но и шагнуть далеко вперед. Прошло два года спокойной, методичной работы, приносящей уверенный доход. Руководствуясь распоряжениям русского, компания, словно затаившаяся львица, накопила силы и готова сделать головокружительный прыжок, чтобы стать совладельцем солидного куска высокорентабельной компании. И тут резкий поворот, ничем не оправданный и бесполезный. И, главное, а сколько можно запланировать средств на эти безделушки.
Фраза в коротком послании русского о том, что нужно купить указанные вещи во что бы то ни стало, просто выводила из себя. Конечно, господин Гридман указал номер лота на аукционе, но более никаких комментариев. Разыскав на сайте продавца нужную информацию, Влахель пристально рассматривал на экране монитора фотографии этих предметов старины и вчитывался в краткую аннотацию. Ничего интересного. Он даже изучил заключения экспертов дома «Кристис» о подлинности лота. Историки из двух старейших университетов Европы и графологи-криминалисты в один голос подтверждали, что указанное письмо написано рукой Павла Петровича Романова. Библия же была подарена второй супруге российского императора во время их визита в Рим в 1782 году. Папа Пий IV лично вручил Марии Федоровне самую старую библию из Ватиканской библиотеки. Будучи католичкой по рождению, София-Доротея-Августа-Луиза Вюртембергская перед замужеством приняла в православном крещении имя Марии Федоровны, но подаренная библия оставалась незримой нитью, связывавшей ее с прежней верой.
Согласно завещанию Павла I, вдова убиенного государя оставила потомкам шкатулку императора с письмом, которое надлежало вскрыть ровно через сто лет после его смерти. От себя Мария Федоровна положила в таинственную шкатулку ту самую библию, что подарил ей Папа Римский. Существуют разные версии о судьбах этих реликвий, однако, доподлинно известно только о письме и библии. В завещании Павла I было строго указано, что письмо из шкатулки может вскрыть и прочесть только действующий через сто лет император России. Им стал Николай II, коронованный ровно век спустя после восхождения на престол Павла I. Это было символично, ведь оба монарха имели одинаково несчастливые судьбы. Впрочем, о содержании письма Павла I потомкам известно мало, поскольку Николай II оставил все в секрете. Поговаривали, что речь шла о пророчестве некоего монаха Авеля, предрекавшего смерть императору, его семье и всему роду Романовых, но текст никто не читал. Государыня Александра Федоровна (урожденная католичка Алиса Гессенская) с позволения мужа взяла себе библию, подаренную некогда российскому престолу Папой Римским.
Данных о шкатулке Влахель не нашел, были только ссылки на какие-то упоминания неизвестных людей, в которых шкатулка постепенно стала большим ларцом с богатой резьбой и драгоценными украшениями. Это звучало странно, поскольку доподлинно известно, что Павел I был строг не только к окружающим, но в первую очередь к себе, был рыцарем-романтиком и никогда не пользовался дорогими побрякушками. Даже его золотая табакерка, которой, якобы, убили несчастного императора, оказалась фикцией. Во многих сообщениях чувствовалось, что кто-то тщательно старается запутать следы и опорочить имя Павла I, сочиняя небылицы. Однако, согласно рассекреченным данным английского министерства иностранных дел, на теле Павла Романова имелось множество кровоподтеков. Некий медэксперт в своем донесении английскому патрону писал, что жертву оглушили ударом рукояти пистолета в правый висок, поставили на колени, а потом задушили. У российского императора никогда не было какой-либо массивной золотой табакерки, которой можно было бы убить. Более того, Павел I был скромен в личных потребностях, не имел пристрастий в экзотической пище и всегда спал в походной армейской кровати, а всевозможные подарки, как императору, передавал в казну. Так что описываемый «свидетелями» большой ларец, богато украшенный драгоценностями, явно не принадлежал девятому монарху из династии Романовых. Впрочем, и на фотографии лота с соответствующим номером, выставленного на торги «Кристис», была изображена скромная шкатулка. Она даже не была украшена резьбой, не то что самоцветами.
Что касается папской библии, доставшейся Александре Федоровне, то существует немало свидетельских показаний от членов царской семьи, эмигрировавших из России в страны западной Европы после большевистского переворота в 1917 году. Многочисленные князья и придворные утверждали, что государыня свято берегла ту библию и никогда с ней не расставалась. Поговаривали даже, что с ее помощью Алекс излечивала недуги своих близких, утверждая, что книга «намолена» за несколько веков и святыми, и первосвященниками, и особами королевских кровей разных стран мира. Императрица взяла с собой уникальную библию даже в Тобольск, куда царскую семью выслали из Питера коммунисты. Со слов расстрельной команды, она не расставалась с библией до самой смерти. Цареубийца Юровский писал, что в баул со всеми драгоценностями убиенной императорской семьи он положил и потертую библию, взятую им из рук мертвой государыни. Этот баул чекист доставил в Кремль, а далее след терялся.
Благодаря британскому закону о публикации через пятьдесят лет всех засекреченных документов Мартинес-младший с интересом прочитал донесение английского агента внешней разведки о передаче огромной суммы золотом некоей мадам Жеребцовой за оказанные услуги в злосчастном для Российской короны марте 1801 года. Известная в то время светская красавица Ольга Жеребцова была авантюристкой похлеще своих братьев. Один из которых – Платон Зубов – был фаворитом Екатерины II и потерял все со смертью покровительницы. Не обремененная строгой нравственностью Жеребцова не раз упоминалась, как подруга английского посла Витворта при дворе Павла I, которого император выдворил из России за год до своей смерти, объявив войну Англии.