В этот момент раздался крик. Брюс обернулся и увидел, что Мэтт наконец достиг алтаря и схватил шкатулку. Но вместо того, чтобы убрать её, он застыл, глядя на головоломку широко раскрытыми глазами. Шкатулка в его руках начала трансформироваться, её части двигались сами по себе, складываясь в новые конфигурации.
— Мэтт! — закричал Брюс. — Брось её!
Но было поздно. Золотое сияние исходило от шкатулки, освещая лицо Мэтта, отражаясь в его невидящих глазах. Культисты начали собираться вокруг, их песнопения становились громче и ритмичнее.
— Ты не сможешь их остановить, — сказал Мистерио, обмякая в руках Брюса. — Никто не сможет. Мы лишь открываем дверь. А то, что придет через неё...
Он не закончил фразу. Внезапно его глаза расширились от ужаса, глядя на что-то за спиной Брюса. Бэтмен обернулся и увидел, что воздух в центре зала начал искажаться. Появилась трещина — не в стене или полу, а в самой ткани реальности. И она росла.
Брюс отбросил Мистерио и бросился к Мэтту. Он должен был вырвать шкатулку из его рук, пока не стало слишком поздно.
— Мэтт! — снова крикнул он, пробиваясь сквозь ряды культистов. — Это не настоящие воспоминания! Город играет с твоим разумом!
Мэтт словно не слышал его. Его лицо было освещено странным экстазом, рот полуоткрыт, глаза неотрывно смотрели на шкатулку в его руках.
— Я вижу это, Брюс, — прошептал он, когда Бэтмен наконец пробился к нему. — Я вижу, что лежит за гранью. То, что всегда было скрыто от нас.
Шкатулка в его руках продолжала трансформироваться, её части двигались все быстрее, издавая мелодичный звон. Золотое сияние стало ярче, почти ослепляющим.
— Мы должны уходить, — настаивал Брюс, хватая Мэтта за плечо. — Сейчас же!
— Слишком поздно, — раздался голос Мистерио, который каким-то образом оказался рядом с ними. Его лицо было искажено страхом и благоговением одновременно. — Они идут. Сенобиты идут.
Трещина в воздухе расширилась, превратившись в настоящий разлом, из которого исходил холодный синеватый свет. И в этом свете показались силуэты — гуманоидные, но искаженные, с телами, модифицированными невообразимым образом.
— Конфигурация завершена, — произнес голос из разлома — глубокий, нечеловеческий, словно лезвие, скользящее по металлу. — Шкатулка открыта. Мы пришли.
Культисты пали ниц, распростершись на полу в экстатическом поклонении. Мистерио застыл, его лицо выражало смесь ужаса и восторга.
— Великий Пинхед, — прошептал он. — Принц Боли. Верховный жрец Ордена Разрыва.
Из разлома шагнула фигура — высокая, облаченная в черную кожу, с бледной кожей, расчерченной геометрически точными шрамами. Голова существа была утыкана гвоздями, входящими прямо в череп, образуя своеобразную корону из боли.
— Люди, — произнес Пинхед голосом, от которого кровь стыла в жилах. — Всегда такие нетерпеливые. Всегда жаждущие испытать пределы удовольствия и боли.
Его взгляд скользнул по залу, остановившись на Брюсе, Мэтте и Мистерио.
— Трое отмеченных, — сказал он. — Идеальное число для начала.
Брюс понимал, что они попали в ловушку. Ритуал был завершен, портал открыт, и теперь им предстояло столкнуться с существами из измерения, которое находилось за пределами человеческого понимания.
Он посмотрел на Мэтта, все еще сжимающего шкатулку, на Мистерио, застывшего в ужасе, на культистов, распростертых на полу, и на Сенобитов, выходящих из разлома — и понял, что эта битва будет отличаться от всего, с чем им приходилось сталкиваться раньше.
Это была битва не просто за их жизни или за город Сайлент Хилл — это была битва за саму реальность, за грань между мирами, которая теперь была нарушена.
И где-то глубоко внутри, Брюс чувствовал, что шрам на его груди начинает гореть, словно отвечая на присутствие тех, кто его оставил.
Глава 14. Царство боли.
Пинхед сделал шаг вперед, его кожаное облачение скрипело при каждом движении. За ним из разлома выходили другие Сенобиты — каждый уникален в своём искажении человеческой формы. Женщина с горлом, разрезанным до позвоночника, которое, тем не менее, продолжало издавать звуки; существо без глаз, с зашитыми веками и ртом, растянутым металлическими крючьями в вечной улыбке; массивная фигура с вскрытой грудной клеткой, где вместо сердца вращались шестерни и колеса, похожие на части шкатулки.
— Мы пришли на зов, — проговорил Пинхед, его голос звучал одновременно отовсюду. — Мы — Орден Разрыва. Исследователи крайних пределов опыта. Ангелы страдания и экстаза.
Культисты, которые секунду назад распростёрлись в благоговейном трепете, теперь начали подниматься. На их лицах читалось непонимание, смешанное со страхом. Похоже, реальность Сенобитов оказалась не совсем такой, какой они её представляли в своих ритуалах.
— Великий Пинхед! — воскликнул лидер культистов, делая шаг вперёд. — Мы призвали вас, как было предначертано! Мы готовы принять ваше благословение!
Пинхед медленно повернул голову, гвозди в его черепе поблескивали в тусклом свете.
— Благословение? — эхом отозвался он. — Мы не даруем благословений. Мы даруем... опыт.
Он поднял руку, и из его ладони вылетели цепи с крючьями на концах. Они прошили воздух со свистом и вонзились в тело лидера культистов. Не в кожу — в саму душу. Мужчина вскрикнул, но это был не просто крик боли — в нём слышалось извращённое наслаждение.
— Вкусите то, что вы так страстно желали, — произнёс Пинхед, и по его знаку остальные Сенобиты двинулись к культистам.
Началась бойня. Цепи вонзались в тела, крючья выдёргивали куски плоти, кровь брызгала на стены и пол. Но самым жутким было то, что некоторые культисты, даже испытывая немыслимые мучения, продолжали улыбаться, словно получая наивысшее наслаждение.
Брюс, Мэтт и Мистерио оказались в центре этого кровавого хаоса. Бэтмен схватил Мэтта за плечо.
— Мы должны остановить их! — крикнул он, перекрывая звуки бойни. — Шкатулка! Она всё ещё у тебя?
Мэтт, казалось, вышел из транса. Он посмотрел на шкатулку в своих руках, затем на Брюса.
— Я... да. Но я не знаю, как её закрыть. Она продолжает трансформироваться.
Мистерио, всё ещё находящийся рядом с ними, внезапно рассмеялся — неуравновешенный, надломленный смех.
— Закрыть? Вы думаете, что можно просто закрыть дверь, которую мы открыли? — Он покачал головой. — Этот город был порталом всегда. Шкатулка лишь ключ. А теперь дверь распахнута настежь.
Пинхед, закончив с лидером культистов — от которого осталось лишь кровавое месиво, подвешенное на десятках крючьев — повернулся к ним.
— Три души, отмеченные конфигуратором, — проговорил он, делая шаг в их направлении. — Три разных пути к удовольствию через боль.
Брюс выступил вперёд, заслоняя собой Мэтта и даже Мистерио.
— Ты не получишь никого из нас, — твёрдо сказал он. — Возвращайся в своё измерение.
Пинхед наклонил голову, и на его лице появилось подобие улыбки — жуткой, нечеловеческой.
— Храбрость... или глупость? — проговорил он. — Ваш вид всегда путает эти два понятия.
Он поднял руку, и из его пальцев вылетели цепи, устремляясь к Бэтмену. Брюс увернулся, но одна из цепей зацепила край его плаща, пригвождая его к полу.
— Брюс! — крикнул Мэтт и бросился на помощь, всё ещё сжимая шкатулку.
Он метнул свою трость в Пинхеда. Оружие пролетело через воздух и ударило Сенобита прямо в грудь — но не причинило никакого вреда. Пинхед даже не вздрогнул. Он лишь перевёл взгляд на Мэтта.
— Слепой, который видит иначе, — произнёс он. — Какие интересные ощущения ты мог бы испытать в нашем царстве.
Новые цепи вылетели из тьмы за спиной Пинхеда, устремляясь к Мэтту. Но в последний момент Брюс, освободивший свой плащ, прыгнул вперёд, отталкивая Мэтта с пути цепей. Одна из них вонзилась в плечо Бэтмена, вырвав у него крик боли.
Мистерио, видя, что его бывшие враги сражаются с созданиями, которых он сам помог призвать, вдруг ощутил укол совести. Все было не так, как он себе мог представить.Он активировал оставшиеся проекторы на своём костюме, создавая множество голографических копий Бэтмена и Сорвиголовы, чтобы запутать Сенобитов.
— Используйте иллюзии, чтобы выиграть время! — крикнул он. — Я могу создать путь к выходу!
Брюс, превозмогая боль от раны, перекатился и метнул три взрывных бэтаранга в потолок над Пинхедом. Раздался взрыв, и куски камня обрушились вниз, временно отрезав Сенобитов от героев.
— Мы не можем просто сбежать, — сказал Брюс, тяжело дыша. — Они последуют за нами. За шкатулкой.
— Тогда что нам делать? — спросил Мэтт, помогая Брюсу подняться на ноги.
— Шкатулку нужно уничтожить, — ответил Бэтмен. — Или переконфигурировать так, чтобы закрыть портал.
Мистерио покачал головой.
— Это невозможно. Шкатулка Лемаршана неуничтожима обычными средствами. Она существует одновременно в нескольких измерениях.
Обломки начали шевелиться, и они увидели, как цепи пробиваются сквозь камни, расчищая путь для Пинхеда.
— Должен быть способ, — настаивал Брюс. — Каждая проблема имеет решение.
— Не эта, — мрачно ответил Мистерио. — Но у меня есть кое-что... средство последнего шанса.
Он достал из потайного кармана своего костюма небольшое устройство, похожее на модифицированный проектор.
— Это усилитель. Я создал его, чтобы увеличить силу иллюзий до такой степени, что они становятся почти реальными. В сочетании с энергией шкатулки и особыми свойствами этого города...
Он не закончил фразу, потому что в этот момент Пинхед прорвался сквозь завал. Теперь его сопровождало ещё больше Сенобитов, каждый уникален в своём ужасающем искажении.
— Бегите! — крикнул Мистерио, активируя устройство. — Я задержу их!
Брюс и Мэтт не стали спорить. Они бросились к выходу из подземелья, всё ещё сжимая шкатулку. Позади них раздался крик Мистерио — крик, который начался как вопль агонии, но странным образом перешёл в звук почти экстатический.
Они выбрались из церкви на улицы Сайлент Хилла, но город уже не был прежним. Небо над ними потемнело, приобретя кроваво-красный оттенок. Здания вокруг начали трансформироваться — стены покрывались плотью, окна превращались в глаза, двери становились ртами с зубами. Улицы пульсировали, как живые артерии.