– Согласен. Не магия, а шарлатанство какое-то, – поддержал его Миша. – Хотя он силён, этого не отнять.
– Что вообще значит волхв? Почему к ним относятся с таким уважением? – хотел знать Лёха.
– Они служители богов, мудрецы, хранители традиций, пророки, шаманы и целители, – начал я объяснять. – Их готовят с детства, посвящая в тайны и ритуалы. Беря клятвы и закаляя дух. Лишь достойные становятся волхвами. Некоторые из них, самые просветлённые, способны творить настоящие чудеса, неподвластные даже сильнейшим волшебникам. – Потёр я подбородок. Начала появляться борода и усы. Чешется. – Если случается беда, первыми бегут к ним, зная, что они помогут, не предадут и не ударят в спину. Сложно объяснить словами, что они значат для всех нас… Сложно.
– Ещё существуют первожрецы, – добавил Миша. – Это те, кого сила, оставшаяся после ухода богов, наделила более других, даровав им отменное здоровье, долголетие, красоту и многое другое. Они – это воплощение богов на земле. Таких насчитывается четверо. Имён я не знаю, зато ведаю, кого они олицетворяют. Бога страсти и весны – Ярило. Богиню счастья и красоты – Ладу. Покровительницу отчего дома – Зимун. И бога хмельной мудрости – Квасура. – Замолчал он и огляделся по сторонам. Не подслушивает ли кто? – Лучше с ними не встречаться. По словам отца – они ещё те мрази. Все из древних родов. Сейчас они требуют, чтобы их именовали полубогами. Просители же, что обращаются к ним за помощью, непременно должны стоять на коленях, головой в пол. Уроды! – закончил он. Подумал немного и добавил: – Красивыми они были лишь в начале. Потом предались пороку, превратившись в отвратных толстяков. Гордыня, жадность, зависть, злоба, похоть, лень и чревоугодие въелись в их души и искорёжили тела.
– М-да-а… – Помотал головой Лёха. – Ладно, не важно, – взглянул он на часы. – Мне на урок рун пора. До вечера, – схватил он рюкзак и убежал.
– Я тогда на танцы. Ты со мной? – хотел завлечь меня в свою секту Миша.
– Не-а. Обойдусь, – отказался я от такой чести. Он убежал вслед за Лёхой, только пятки сверкали, я же пошёл на улицу. Воздухом подышать хочу. Подумать.
Прошел мимо стайки красивых старшеклассниц и решил пошалить, щёлкнув пальцами. Поднялся ветер, что задрал им юбки. Как они завизжали, вы бы слышали! Парни восхищённо засвистели, захлопали на свою беду.
– Кто это сделал? – вопрошала самая бойкая из них, оглядывая коридор и поправляя юбочку. – Кто?
– Этот! – Указала пальцем на пятиклассника её подружка. Логично. Остальные были первоклашками, что не смогли бы обойти защитные обереги на девушках.
– Бей его! – Налетели они на непонимающе оглядывающегося парня в очках-велосипедах. Девчата были беспощадны. Жаль его.
– Извиняй, – прошептал я, проходя мимо. Он не услышал. Лежал на полу и ощупывал лицо. Наливающиеся фингалы под глазами сделали его похожим на панду.
В коридорах было не протолкнуться. К зеркалам очереди. Пришлось идти на лестницу, где меня поджидали. Ведь знал же, что нужно быть осторожней, знал! Нет! Попёрся куда не следовало, да ещё и один. Ёпрст!
– Постой-ка, Ворожейкин. – Преградили мне путь двадцатилетние лбы. Шестиклассники. Среди них было сразу двое старост, – оглянулся я назад. Дверь подпирал толстячок, что ухмылялся, подкидывая в руке фамильный кинжал с гербом рода на рукояти.
Девять крайне агрессивно настроенных ко мне магов. Весело, стал я проговаривать про себя наговоры, защищаясь от сглазов, порчи и проклятий, пока они время тянут. Поговорить хотят. Вот дураки! Надо было бить сразу, тогда у них был бы шанс. Малюсенький, но был.
– Твой род виноват перед нами. Согласен? – спросил заводила, высокий паренёк с прилизанными волосами и крысиным лицом. Один из старост. – Так что придётся тебе ответить. – Подошел он вплотную, смотря на меня сверху вниз и кривя губы.
– И как же? – Сморщился я. От него воняло потом.
– Парни хотели тебя побить, но я отговорил. Негоже это – первоклашку трогать, так что вставай на колени и целуй мой ботинок. Проси прощения. – Выставил он ногу.
– Ты же староста?! Не боишься, что я расскажу о твоём поведении учителям или директору? – Думал я, как поступить, пока ничего не предпринимая.
– Я из древнего рода Кривичей, не тебе, голь перекатная, на меня рот открывать, – создал он кнут из огня, уже виденный мной, и замахнулся. Больше терпеть я не стал.
Бабка у меня ведьма, научила, как осаживать хулиганьё, не причиняя большого вреда.
С руки слетели тридцать рун. Прямо передо мной материализовался дымчатый спрут, висящий в воздухе и ощупывающий пространство щупальцами. Один из парней вскрикнул. Узнал. Видимо, часто бывал на лечении у волхвов.
В меня полетели заклятья школьников. Ни одно не долетело. Не зря наговоры накладывал. Всё обратно отскочило. Бедолаги теперь были в гнойниках, с заячьими губами, косыми и без ртов. Они исчезли. На их месте была кожа. Поганое заклятье. Так просто его не снять, ощупывали они лица в страхе и непонимании.
Спрут же наконец определился с целями и выстрелил. Парни замерли, обалдев по полной. Специализированное целительское заклятие из арсенала волхвов начало действовать, приступив к прочистке их кишечников. Поделать они ничего не могли, обездвиженные. Просто обошел их, направившись дальше и посмеиваясь. Их ждут незабываемые ощущения, не мог я перестать улыбаться. Давно хотел осадить таких «мстителей», да жалел. Сами нарвались.
И тут мне на голову что-то упало.
– Ай! – Потёр я наливающуюся шишку на голове, подняв тяжёлую каменную табличку, на которой было написано следующее: «Андрею Ворожейкину надлежит немедля явиться пред очи директора». – Ну, блин… – протянул я, оглядываясь по сторонам. Скрытых камер нет. И как только узнали? И минуты не прошло. – Чёрт! – Поспешил я.
– Опаздываем! – попеняла мне старушка, что была секретарём у хозяина сего заведения, еле встав со стула и пошаркав ко мне. Шла, а кости хрустели, суставы щёлкали, даже газы пустила. Только вот внешний вид обманчив. Заглянул глубже. Так и есть. Это лишь иллюзия, а на деле она молодая красотка с кофейной кожей и холодными пронзительными глазами.
– Спешил, как мог, – вытер я пот со лба, не соврав ни вот столечко, судорожно при этом распихивая пирожки по карманам. Перед серьёзным разговором стоило подкрепиться.
– Хм, – хмурилась она всё сильней. Никак не удавалось, видимо, пробить мою защиту и прощупать. – Не поможешь старой леди? – Протянула она мне локоть, предлагая поддержать её.
– Старой леди бы помог. Тебе нет. – Не повёлся я на её уловку. При физическом контакте она бы влёт определила, какие амулеты я ношу. Нельзя этого допустить.
Мгновение тишины, и ведьма крутанулась вокруг своей оси, сбросив чужую личину.
– Умный, да?! – спросила она, недобро меня осматривая. Козявке было лет восемнадцать.
– Не дурак, – подтвердил я, показав ей язык. Не сдержался. Наглая слишком.
Понимая, что я над ней прикалываюсь, она лишь фыркнула и указала головой на дверь, развернулась и пошла к своему месту, виляя задом. Понятно, зачем директор её держит.
– Мал ещё туда смотреть, – молниеносно обернулась она, уличив меня.
– А нечего такие юбки короткие носить, – понесло меня. Язык – враг мой. – Лучше бы и дальше бабкой оставалась. Развратница!
– Чегоооо? – Выпучила она глаза от такой наглости. Я и сам понимал, что перегнул, но отступать было поздно.
– Э-э-э… это я так. Извините, – попытался я всё замять. Неудачно. Она неожиданно прыгнула вперёд, пролетев разделяющее нас расстояние, и попыталась дать мне подзатыльник. Увернулся.
– Обалдела, старая? – Снова сказал я глупость и стал диагностировать себя. Так и есть. Одно проклятие тех дубов, что подкараулили меня на лестнице, смогло преодолеть мою защиту. В народе его называют «безбашенность Соловья-Разбойника». Ударяет по мозгам лучше литра водки и выкуренной галлюциногенной лягушки. М-да… Не повезло. Снять его нельзя. Само пройдёт через пару часов, но у меня нет столько времени, вновь увернулся я от кулачка шоколадки, оказавшись позади неё.
– Хочу тебя съесть, – вырвалось у меня само собой. Рука поднялась и шлёпнула её по попке. Отскочил, понимая, что этот день ничем хорошим уже не закончится.
– Тебе каюк, малыш, – ласково так она улыбнулась, созывая тучу над головой.
– Что здесь, чёрт побери, происходит?! – одним движением брови Геннадий Ильич Муромец, сын того самого, обозревая поле боя, разогнал смрад, что стоял в приёмной. Мебель поломана. Картины на стенах порваны. Следы когтей на полу. И я такой весь из себя красивый, что прижимал к себе его секретаршу, перевязанную веревкой и красным бантом.
– Папа! – обратилась она к нему, пустив слезу. Всё, мне конец.
Глава 11Преступление и наказание. Продолжение
– Всё, всё, успокойся. – Потчевал нас крепким чаем с вареньем этот легендарный волшебник, поглядывая на меня с показной укоризной, а в глазах бесенята. Белоснежа продолжала реветь и бить меня кулачком в плечо, сидя рядом. Верёвки я с неё снял, как и бант.
– Ещё раз прощу извинить, – пытался я сгладить первое впечатление. – Это всё то проклятие виновато. – Крутанул я рукой в воздухе.
– Всё нормально, Андрей. Не переживай. Безбашенность Соловья-Разбойника коварная штука. И более сильных магов косило. – Покивал Геннадий Ильич, стараясь не показывать улыбки.
– Ничего не нормально! – вскричала шоколадка. – Он меня, меня… – Не могла она найти подходящее слово. – Обесчестил. Вот! – Сложила она руки на груди, покраснев и нахохлившись. Голова директора повернулась в мою сторону. Стало как-то жарковато.
– Просто отшлёпал, – признался я, покраснев до корней волос. Дочка директора старалась не смотреть на меня, как и я на неё. Решила поработать у папы секретаршей. Третий класс, а тут такое. М-да.
– М-м-м… Ну… – Причмокнул он, посмотрев в потолок, кивнул сам себе и спросил: – Что ты предлагаешь, Белоснежа? Он ведь извинился и не контролировал себя. Может, простим?