– Как я устала, – села на постель Забава, прикрыв лицо руками. – Когда уже это всё закончится? Ухмылки представителей древних родов, которым повезло больше, чем нам? Смех одноклассниц, что знают? Ведь это не потеха?! Как они не понимают? – вскричала она.
– Первого июня, – назвала роковую дату старшая из сестёр. Забава сперва всхлипнула, сдерживаясь, но не смогла удержать чувств в узде. Расплакалась. Слёзы ручьём потекли. Елена наложила полог молчания на комнату, присев рядом с младшей сестрёнкой и обняв ту за плечи. – Время ещё есть, – пыталась она приободрить её, зная, что это ложь, и никто за них не вступится. Просто некому.
– Нет, – задушенно просипела Забава сквозь слёзы и так и не убранные ладошки. – Договор будет выполнен. На этом настаивают все первожрецы. Жребий пал на наш род. На Земле нет волшебника такой силы, что сможет противостоять владыке пекла один на один. Мы будем поруганы им при свидетелях и утащены под землю, пополнив его гарем, – замолчала она, перестав всхлипывать. Как бывало и раньше, из её глаз ушла жизнь, уставилась она в одну точку, став похожей на труп, а не молодую девушку в расцвете сил. Побелела вся. Сгорбилась.
Старшая же из сестёр не знала, что сказать. Как приободрить? Они с рождения знали, что их путь окончится летом следующего года. Родители ничего не скрывали. Обида всё копилась и копилась, не находя выхода.
– Будь проклят тот день, когда они вторглись в наш мир! – Сжала зубы до хруста Елена. – Обыватели думают, что мы смогли изгнать демонов обратно, не дав им выйти за пределы Трансильвании, но нет. Нет! Там был заключён пакт. Пять тысяч невинных дев из любого знатного рода, в обмен на их уход, раз в пять лет! Победили… – протянула она горько.
– Если бы боги были с нами, – посмотрела на голубое небо в окне Забава. Жизнь к ней возвращалась. – Волх, Зимун или Велес заступились бы за нас. – Чувствовалась убеждённость в её голосе.
Старшая сестра закатила глаза к потолку. Зная Забаву, можно с уверенностью сказать, что всю сегодняшнюю ночь она будет славить богов, прося у них защиты и покровительства. Зажжет свечи и будет петь песни.
– А ещё лучше Радогост, – рассмеялась над словами сестрёнки Елена, щёлкнув ту по носу. – Внук самого Солнца и правнук бога Рода. Прародителя, что повелевает всем сущим. Он всемогущ и существует повсюду, не имея ни начала, ни конца. Его правнук, говорят, силён, как никто. С такой роднёй только горы воротить!
– Да, лучше он. – Не приняла шутки Забава, загадав желание.
Чёрный кот, что сидел у них под кроватью, мигнул своими диковатыми глазами и растворился в тенях. Он спешил доложить хозяину. Ему надо знать обо всем, что он услышал.
Вечер. Пятые сутки полёта… Сидели мы за общим столом, ужиная. Договорились так: девушки готовят, а парни моют посуду и убираются. Пришлось соглашаться. Бурда, что получилась у меня в печке, была несъедобна и двигалась, пытаясь откусить кусок от моей тушки. Еле упокоил эту жижу, спалив к чертям.
– Передай соус, – попросила меня Журавушка, забавно махнув мне своими ушками. Как мы её ни упрашивали, она так и не согласилась превратиться в свою звероформу.
– Держи, – подал я ей соусник, капнув из него на руку Елене, что сидела рядом.
– Осторожней, рыжий! – гаркнула она на меня, отдёрнув её. Соус был горячий.
– Извини, – хотел я вытереть след от него, но она не дала, вырвав салфетку из моих рук и сделав всё сама. – Ещё и разиня! – продолжали они с сестрой нагнетать обстановку, обзываясь.
Лапоть пересказал мне всё, что услышал, подслушав их, так что я не был в обиде. Пришлось звонить бабушке. Выяснять. Она подтвердила. Мы фактически проиграли. Тогда-то и был заключён этот позорный договор. М-м-м, по правде говоря, это и не договор вовсе, а дань, что мы платим демонам за то, что они сидят себе в пекле, пытая грешников, и не лезут на Землю-матушку.
Передача девушек происходила уже восемь раз. Восемь! У владыки пекла томятся в неволе, если, конечно, ещё живы, сорок тысяч юных дев, из старых и древних родов со всего мира. Платит не только Русь, а вся Европа. И плата эта – наши девушки, отданные на заклание по приказу совета тысячи и поганых первожрецов. Платим своей кровью и будущим. Небывалое дело!
В этом году демону будут переданы девушки из таких родов, как Коловрат, Рычага, Твердислав, Белых и многих других…
Как же много было от меня скрыто, пока я жил с бабушкой, покачал я головой в расстройстве. И какие ещё тайны таит наше сообщество? Чего я не знаю? Вопросы, одни вопросы…
– Хватит ругаться, – сказала Анастасия Ивановна, наш классный руководитель, прекратив сквернословие за столом.
Пользуясь тем, что здесь мне от неё не сбежать, меня стали учить танцам. В партнёры набивалась и Алиса, но стоило мне оттоптать ей ноги, как сразу расхотела. Так что моей тушкой всецело завладела учительница, что любила подшутить надо мной, прижимаясь сильней, чем это было нужно, и делая прозрачные намёки на ушко.
– Обсудим лучше наши действия по прилёте. Хорошо? – Обвела она нас взглядом, задержав его на мне.
– Угу, – согласились мы, доедая пюре с жареными рёбрышками и зелёным горошком. Михаил сыто отрыгнул, получив за это по голове от Бояны. Недавно его родители приезжали, взглянуть на невесту. Свадьбе быть – дали они добро. На лето отложили. Я в числе приглашенных. Как и Лёшка. Ну и Алиска. Куда без неё? Платье уже готовит да Бояне помогает. Нравится наблюдать, как она шьёт, сидя в кресле-качалке и напевая, сама того не замечая.
– Значит так, – поправила упавшую ей на глаза чёлку учительница. – Беловодье не рай земной! – припечатала она. – Там прижились многие чудища, что вымерли в других местах. Там опасно! Всегда нужно быть начеку. Это вам ясно? – Обвела она нас взглядом, пытаясь быть грозной. Не получилось. Слишком наша учитель милая и женственная для этого. Особенно в своём белом платье в горошек. Да и как можно бояться того, кто час назад обжимался с тобой на этом месте, кружась в вальсе и грея своим теплом?
– Что за чудища? – Загорелись глаза Лёхи, покосившегося в угол комнаты. Там лежал его рюкзак, в котором хранился автомат Калашникова. Успехи в магии у него были так себе, так что на выручку с продажи трав с Лысой горы он купил себе его. Автомат. У нас это разрешено. Защититься от пуль может любой невежа ученик. Домой вот только на каникулы взять не сможет, а так пользуйся да не попадайся на глаза людей.
– Всех и не перечислить. – Отмахнулась она от этого адреналинового маньяка. – Главное правило – не отходить от меня ни на шаг! Все делаем вместе. В группе. Будь то копание ямы под туалет или поход за водой.
– Не в первый раз, – степенно согласился с ней Всемир, старший брат Алисы, что возглавляет группу «пузатиков».
– Ладно, – с тревогой посмотрела она на «боровиков», как самых неопытных и мутных. Я оказался не мастером, а магистром, Миша – заклинателем зверей, что может понимать чириканье птиц, блеяние овец и шипение змей. Ну а Лёха отчебучил так отчебучил! На уроке по рунам смог создать такую реалистичную иллюзию Бабы Яги, что в школу вызвали дьяков. Сам директор примчался наперевес с мечом. Дружбан оказался прирождённым оморочником. Магия обмана, иллюзий и мороков – единственное, что давалось ему хорошо. – Через два часа будем на месте, – развернула она карту на столе, тут же её скрутив. Посмотреть на неё нам не давали. Даже глазком. Раритет, что не только поможет добраться до Беловодья, но и спокойно выведет, если надо, к Буяну, Ирию, Тмутаракани и другим, скрытым от глаз людей, местам.
– Собираем сумки? – спросила Бояна, зло поглядывая на Мишу, что потирал голову во второй раз. Зря он перемигивался с хихикающей Журавушкой.
– Не надо, – помотала головой в отрицании Анастасия Ивановна. – Мы не будем ставить палатки. Жить будем прямо в шарах. Обследовать окружающую территорию, возвращаться и перелетать на новое место, и так пока не найдём молочные реки, – состроила она скептическое лицо. Не один я в это не верю.
– Понятно, – поманила Бояна Мишу за собой в комнату. Сейчас ему достанется на орехи. Улыбнулся я, привычно став собирать посуду со стола. Сегодня моя очередь. Завтра убирается Лёха, что уже свинтил со своим автоматом в мою каморку. Любимое его дело теперь – разбирать и собирать калаш.
Помыв и отдраив всё на кухне, я решил проветриться, поднявшись наверх. Открыл люк к домовёнку и чуть не слетел обратно. Ветер сшибал с ног. В воздухе кружила пыль, грязь и снег.
– Что происходит? – обратился я к Лаптю, что еле-еле держал курс, крутя штурвал, что управлял приделанным им пропеллером. Приходилось кричать, так как шум стоял немыслимый. Ветер завывал как банши!
– Злой ветерок налетел! О-го-го! – Свёл он глаза в одну точку с усилием. Снова отработки масла налакался, запив её вареньем, пьянчуга этакий.
– Нашёл время! – Стал я ему помогать держать курс. – Зараза! – Увернулся я от пролетевшей мимо козы. – И откуда она здесь? – Истерично спросил я не знаю кого. Закрапал дождь. Забили молнии. Туман. Шары разбросало по сторонам. Ни зги не видно, совсем потерял я их из виду. Потерялись, блин! Снег стремительно таял, значит, мы уже над Беловодьем, где царит вечное лето.
Новый порыв ветра, и мы опасно накренились, ухватился я в последний момент за канаты, стерев ладошки в кровь. Хлам, что заботливо собирал всё это время домовой, полетел за борт.
– Мы… ик, – отрыгнул малиновым вареньем Лапоть, держащийся рядом, – сейчас грохнемся.
– Сам вижу! – Промок я до нитки и покрылся мурашками. В воздухе пахло волшбой. Явно наслал кто-то на нас ураган. Древним духом пахнет! Не Яга ли шалит? Её урочище совсем рядом.
– Парашюты где? – затряс я за грудки совсем окосевшего домовика, пытающегося сосчитать пальцы на своей культяпке.
– В трюме, у бочек с селёдкой…
Мы не успели ничего сделать. Молния попала в шар, разом его спалив. Грохнуло! Горящие куски ткани разлетелись по сторонам. Какое-то время мы ещё летели, а потом камнем рухнули вниз. Истерично завизжали девчонки. Особенно громко визжала