– Ведь она даже не сопротивлялась! – Скрестила руки на груди Наташа, стоящая рядом. Побелела вся, но не отступила. К началу намечающейся заварушки подоспели парни, встав за моей спиной. Из собирающейся толпы вынырнула Алиса и её братья, сёстры. Журавушка. Другие одноклассники. И имя нам – легион.
– Ты явно нарываешься, пацан, – вытянул в мою сторону палец этот мужик. С неопрятно выглядящего ногтя, сантиметров двух длиной, сорвалась тёмная искра, что полетела прямиком в мой лоб… Удар. Взрыв. Дети разлетелись по сторонам, миг – и я стоял рядом с этим типом, держа его за глотку и подняв вверх. Он задёргал ногами. Посинел.
– Не надо, – положил мне руку на плечо одноглазый библиотекарь, появившийся позади. – Оно того не стоит… Пусти.
Послушался. Правда, Анастасию Ивановну я им не отдал. Пусть радуются, что живы остались, черти, спустил я их с лестницы пинком под зад!
Глава 17Белый танец
– Почему, отец? Мы раздавим их! Твоё слово – и я превращу жизнь этого паренька в АД!!!
– Я сказал НЕТ! – прогремел голос главы рода Черных в подземелье их замка. – Он силён. Магистр. Тебе не сдюжить, так что не попадайся ему на глаза. Это приказ!
– Так мы что, простим плевок этого плебея себе в лицо? – негодовал его младший отпрыск.
– Нет, конечно, – фыркнул от возмущения Вавула Черных, бессменный глава своего рода вот уже на протяжении трёхсот лет и первостепенный негодяй, приложив раскалённый докрасна чугунный прут к висящему на дыбе человеку, на котором уже не осталось живого места.
– Ааааа! – закричал тот страшно, задёргался и потерял сознание, уйдя в спасительное беспамятство.
– За что ты его? – С интересом присматривался к куску мяса Бурислав, ступив в лужу крови, что скопилась под ним, и не заметив этого.
– Когда мне требовался повод? – Садистски улыбнулся сыну Вавула. – А насчёт Ворожейкиных – не беспокойся. Я обо всём позаботился.
– Расскажешь? – Взял второй прут из жаровни Бурислав и стал выжигать своё имя на бессознательном теле. Запахло палёной плотью.
– Как я узнал из своих источников, на них готовится нападение. Ещё с лета. Несколько мелких родов объединились, желая захапать их поместье.
– Но как же? – удивился сын.
– У этих слабаков нет родословных книг. – Отмахнулся отец, поняв удивление Бурислава. – Не знают, что землю уже не отнять. Впрочем, это неважно! Я помог им. Дал денег на наёмников и парочку артефактов. Скоро бабка и её внук отправятся прямиком в пекло, – заржал он, как ненормальный. – Бояна же будет твоей. – Взял он себя в руки. – Нам нужны её способности, так что смотри у меня! – Показал он сыну кулак, прекрасно зная его наклонности. Девушки, что уединялись с ним, жили не долго.
– Где ты достал деньги на этого мастодонта? – Осматривали мы мою покупку, пришвартованную к причальной мачте.
Огромный, более километра в длину, дирижабль, завис в воздухе, сверкая на солнце полужесткой оболочкой белого цвета. Золотыми буквами на нём было выведено «Лапоть», в честь домовёнка, что отдал жизнь за пассажиров. За хозяина… Мы не замечали крепчающего мороза, любуясь хищным видом судна, вспоминая домового, его жертву.
Гондола же была куда скромней. Семьдесят метров в длину, сорок в ширину и тридцать в высоту. Но даже так там спокойно умещалось порядка сотни-другой разумных. Небо и земля по сравнению с шаром!
– Впечатляет, – открыл рот Лёха, из которого вырвались клубы пара. Всем не терпелось забраться внутрь и всё там осмотреть. Да и мне тоже. Только пригнали. Сам ещё не был внутри.
Спасибо Игорю, однокласснику, подсказавшему мне, где прикупить это чудо. Его родители работают на заводе братьев Петровых, так что он в курсе всего, связанного с воздухоплаванием. Кораблик мне достался за полцены.
– Продал кое-что… – довольно мутно ответил я на вопрос о деньгах. – Ну, что? Поднимаемся? – Заняли мы места в лифте, моментально взвившись на триста метров вверх, прямо ко входу в дирижабль. Повезло, что школа имела несколько таких посадочных площадок. Дома, боюсь, придётся спускаться и подниматься по канатам.
– Господин? – Отдал мне честь мелкий мальчишка, стоя у трапа. Сын капитана, как я знал. В его глазах застыл вопрос.
Дирижабль – это не воздушный шар. Пришлось нанять целую команду, по совету того же Игорька. Эти маги были выкинуты прошлым работодателем на улицу, поскольку не пожелали таранить вертолёт с людьми, по его прихоти. Не знаю, хорошие ли они специалисты, но за одно это их стоило взять.
– Можно подняться на борт, шкипер? – серьёзно так спросил я, приложив руку к сердцу.
– Да, господин. На борту без происшествий, – отворил он нам двери, перед этим проверив амулетом на предмет опасных и запрещенных вещей на борту. Мальчишка мальчишкой, а дело знает.
– Шикарно, – осматривали мы каюту за каютой. Палубы. Парни остались позади, вместе с механиком, обследуя машинное отделение, тогда как Алиса с Бояной любовались небольшой бальной залой, став крутиться там и вертеться перед зеркалами.
Я же, вместе с Журавушкой, которую пригласила Бояна, пошел дальше.
– Так, – осмотрелся я по сторонам, определяя, где это мы. – А это, кажется, моя каюта. Посмотрим? – Подмигнул я девушке с мохнатыми ушками, открыв дверь. Зашёл. Она следом.
Прямо скажем – не ожидал! Не знаю, кто был прежним хозяином судна, но жён у него было не меньше двадцати. Все пространство комнаты занимала белая, под балдахином, кровать, сверкающая первозданной чистотой. Не удержался, плюхнулся на неё, примяв перину. Запахло розами. Надушена она, что ли?
– Мальчишка, – фыркнула Журавушка, поведя носом.
– Приляжешь? – Похлопал я рукой рядом с собой. Ничего такого не хотел, оно само получилось.
– Ах ты, поганец! – разозлилась она, прыгнув на меня с грацией львицы, вжав в кровать и оседлав. Мы стали бороться и дурачиться. Пыхтеть. Я применил щекотку.
Не знаю, как так получилось, но уже я вжимал её в кровать, лёжа сверху, меж её ножек, и взяв руки в замок над головой. Она ругнулась. Попыталась вывернуться, но только сильней прижалась ко мне, вспотев и оказавшись в полной моей власти. Осознав ситуацию, Журавушка мило покраснела. Отвела взгляд, отдышалась немного и сказала:
– Ну, хватит. Отпусти, – попросила она шепотом, смотря прямо мне в глаза. Я был перевозбужден. Её ноги – чисто по-женски – обнимали меня за талию, я же лежал сверху, чувствуя каждый её вздох, горячее дыхание на шее и желание. Руки её я выпустил, но она не оттолкнула меня, а обняла. Как своего мужчину. Ждала, что будет дальше.
Похоже, не я один хотел большего, неохотно стал я ворочаться. Встал. Она следом… Придержал покачнувшуюся девушку за талию, приобняв. Слишком резко она вскочила. Голова закружилась, ещё тесней прижался я к ней, вдыхая её аромат. Она задрожала.
– Ты как? – шепнул я малышке на ушко, случайно задев его губами, от чего она вздрогнула.
– Всё хорошо, – отстранилась она и вышла за дверь. Там уже выкрикивали наши имена. Потеряли, по-видимому. Я поправил бельё на постели и вышел следом.
Ещё час мы гуляли по дирижаблю, заглядывая во все уголки, пока нам это не наскучило. Попрощались с командой и ушли.
Проводив девочек до их комнат, мы пошли к себе. Парни всё не могли угомониться, споря о целесообразности ставить человеческие двигатели на дирижабли.
– Да они выйдут из строя через год-два работы! Туфта это всё! – категорично высказался Миша.
– И ничего не туфта! – защищал продукцию людей Лёха. – У моего отца машина с японским двигателем! Тридцать лет драндулету, а он всё ездит! – доказывал он.
– А ты что думаешь, Андрюх? – спросил меня Миша.
– Ну, думаю, если над их продукцией подшаманить, заклясть, то может и выйдет что путное, – пожал я плечами.
– Возможно, – задумался Миша. Лёха же под шумок занял ванную, пока мы ворон считали. Пришлось идти в общую.
– Смотри, смотри – у него пресс наконец появился, а то ходил, понимаешь, с животиком! Какой девушке нужен такой парень? Да? – спрашивала свою подружку Гюрай – седьмая наложница султана.
Чёртовы живые изображения на стене, скосил я взгляд вниз. И, правда, кубики появились. Не зря старался, поднимая всех на зарядку каждое утро и бегая по пересечённой местности.
– Но он до сих пор рыжий! – возмутилась Нурбану. Первая наложница.
– Султану не нужно быть красивым, – мудро заметила Михришах, мать Сулеймана.
– Я всё равно не уверена в нем… Достоин ли? Чтит ли он предков? Помнит свою историю? – всё не успокаивалась Нурбану, пока я намыливал голову, стараясь абстрагироваться от их разговоров. Не получалось…
– Он может и не знать истории своей семьи, но кровь помнит.
Я смыл мыло с себя и побежал на выход. Ведь зарекался не ходить сюда! Нет, попёрся! Косточки захотелось погреть. Теперь точно ни ногой!
– Здоров, Андрей, – встретился мне в раздевалке Серёга Налётов. Странный парень.
– И тебе не хворать, – поднял я руку, приветствуя его. – В душ?
– Да. – Разделся он. Вот уж кому не помешает пузико убрать, улыбнулся я, отвернувшись.
– Тебя что, не смущают портреты женщин на стенах? – Натягивал я форменные штаны, сидя на лавочке, с интересом наблюдая за манипуляциями Серого. Я же говорил, что он странный?
Этот, м-м-м… ну короче – он встал посреди комнаты на одну ногу, приняв непонятную стойку, с вытянутыми руками по сторонам, подпрыгнул, попытавшись врезать невидимому противнику, после чего поскользнулся, конечно, неслабо так навернувшись, и заорал что есть мочи.
– Ты в порядке? – Пришлось помогать мне ему встать. Нога у этого дурачка посинела.
– Да, да, Андрей, спасибо, – отмахнулся он. – Лишь через боль приходит мастерство. – Поднял он полотенце с пола, намотав его на пояс.
– Мастерство в чём?
– Карате. Я фильм интересный недавно посмотрел, вот и разучиваю приёмы из него. Этот называется «Удар подлого журавля».
– Аааа! – Покивал я ему понимающе, не скрывая улыбки. – Удар подленький. Согласен. – Свалил я подобру-поздорову, пока ещё чего не случилось.