– Ну а чего мы ждём?! Пока нас перебьют?
– Нет, пока у них стрелы закончатся, – просипел Наум. – Тогда и рванём.
Только сейчас Маргарита заметила, что припавшие к земле стрельцы снизили плотность огня. То ли по приказу Наума, то ли сами сообразили, что патроны заканчиваются. Только снайперы продолжали стрелять, выцеливая арбалетчиков на крышах. И очень удачно, заметила Маргарита. За полминуты ещё три-четыре арбалетчика были сняты. За это же время у них никого даже не ранило.
Маргарита ёрзала на животе, кусала костяшки пальцев, то и дело норовя приподняться и выскочить из-за тела Вельяминова. Наум всякий раз снова прижимал её к земле, матерясь свирепым шёпотом.
В какой-то момент стрельба прекратилась совсем. С обеих сторон. Маргарита перепугалась – неужели у них совсем патроны закончились?! Ну у неё-то точно нет, у неё ещё оставалось, и она намеревалась использовать их все до последнего.
– Давай, Наум! – прошептала она. – Давай рванём! У меня полрожка ещё.
– Нет! – твёрдо сказал он.
– Да почему?! – в отчаянии просипела она. Кто тут вообще кому подчиняется – он ей или она ему? После гибели Вельяминова она тут однозначно за старшего. И вообще ей изначально решать, когда и как применять оружие.
– Гляди! – Наум кивнул в сторону осаждавших.
Маргарита всмотрелась, почти сразу поняв, на что указывает Жуков. Оставшиеся в живых лучники отошли вглубь улицы, окружив небольшую группу всадников, среди которых даже на расстоянии пятисот метров она сразу узнала вислоусого князя Товтивила, нацепившего на себя латы и шлем. Конюший Миндовг и вчерашние вельможи тоже были в латах.
– Наум! – прошептала Маргарита.
– Да, да, понял уже, – раздражённо ответил он. – Сам об этом подумал.
Он повернулся к соседнему снайперу с винтовкой, кивнул повелительно, отодвигая свой автомат.
– Семён!
Семён послушно протянул Науму винтовку. Он был отличный стрелок, знала Маргарита, но всё же не безупречный. А вот именно сейчас всё мог решить один выстрел, и именно сейчас так важно было не промахнуться.
Наум проверил патронник, приложился к окуляру.
– Дай мне! – потребовала Маргарита.
– Чего? – недоверчиво покосился Наум.
– С винтовки я бью лучше тебя, – настаивала Маргарита. – Сам знаешь.
Наум знал. Но всё же спросил для очистки совести:
– Точно хотите? Не вам бы этим заниматься, старшина…
– Дай сюда! – грубо оборвала Маргарита, вырывая винтовку. – Не твоё дело, Наум, чем мне заниматься, а чем – нет.
Ещё вчера она боялась совсем другого. Боялась, что не удержит своих стрельцов, что, не дай бог, самой придётся стрелять. Убитый на её глазах Вельяминов в очередной раз перевернул картину мира. Сейчас она боялась только промахнуться.
Маргарита протёрла рукавом ободок окуляра и приложила к глазу, приняв упор лёжа. Задержав дыхание, поймала Товтивила в скрещение линий прицела и нажала курок.
Нет, не зря она всё-таки тренировалась в последние месяцы на стрельбище, пытаясь уесть Ферзя, не зря старалась попасть в монету с тысячи метров. Там получалось не всегда, но сейчас она целилась не в монету.
Товтивил повалился с коня с простреленной головой, даже не поняв, что произошло. Вокруг него явно тоже ничего не понимали. Никто не ждал, что оружие волховских стрельцов бьёт на такое расстояние, и хоть и напялили доспехи, но явно собираясь на последний штурм, а не хоронясь от снайперского выстрела.
Со злорадной мстительностью Маргарита смотрела в прицел, как растерянные вельможи суетятся вокруг застреленного князя, подхватывая его падающее тело, спрыгивая с коней и испуганно оглядываясь. Она сама вздрогнула, увидев, как упал, нелепо вскинув руки, Миндовг, а за ним ещё пара вчерашних вельмож. Это заработали волховские снайперы, прорежая вдогонку Товтивилу его окружение.
В оставшейся свите началась паника. Кто-то пытался поднять тело князя, затащить его за угол в соседний переулок; кто-то забирался обратно в седло, заворачивая коня подальше от смертельного места. Лучники растерянно озирались, не понимая, откуда прилетело, шарили в пустых колчанах и тоже разбегались, прячась за стволами тополей и стенами домов.
И тут по ним ударили с другой стороны. Удиравшие верхом вельможи повалились с коней под градом автоматного огня. Прошитые пулями лучники оседали по стенам и стволам деревьев. Маргарите понадобилось несколько секунд сообразить, что это вступила в бой группа стрельцов, оставленных на ночь на лодках. Вступила и добивала теперь разгромленные и деморализованные остатки мераянов.
– Наум! – завопила Маргарита, вскакивая и махая руками нежданной подмоге, о которой и думать забыла. – Наум, смотри!
Наум поднялся, встал рядом с ней, тяжело дыша. Ждал он этой помощи, в отличие от Маргариты, или нет, но сейчас получалось, что его решение выжидать и не дёргаться выходило правильным.
Он подхватил автомат и рванул вниз. За ним побежали ещё секунду назад вжимавшиеся в землю остальные стрельцы.
Маргарита осталась, сжимая в руке уже ненужную и бесполезную винтовку. Без неё справятся.
Бой оборачивался побоищем. Остатки мераянского гарнизона ещё пытались оказывать сопротивление. Кто-то кидался с поднятой саблей, кто-то бросался с бердышом и тут же валился, не сделав и трёх шагов. Десять автоматчиков шли по улице тесной группой, кося смертоносным огнём всех встречных.
Она сама учила их действовать так в подобных условиях. Сама, вместе с Ферзём, разрабатывала тактику ведения городского боя и шаг за шагом проходила её вместе со своими учениками, многие из которых были старше неё. Ругала, хвалила, наставляла, отмечала для Ферзя, кто как держится и к чему больше пригоден.
Там, в Волхове и на стрельбище, это всё казалось игрушечным и почти не взаправдашним. Маргарита скорее старалась произвести впечатление на Ферзя, чем осознавала, что когда-нибудь эти знания пригодятся в реальности.
И вот её ученики демонстрируют всё, чему она их учила. И она уже не знала, что думать и как к этому относиться.
Бойня на улицах затихала. Выстрелы звучали всё реже, пока не прекратились вовсе. Наум встретил подмогу, обнялся со своими.
Маргарита отвернулась, окинула взглядом верхушку холма, подсчитывая потери. Семь стрельцов, включая Вельяминова, были убиты. Ещё девять стонали или скрипели зубами, скорчившись на земле и зажимая руками раны. Яся продолжала лежать, уткнувшись лицом в землю и прикрывая руками голову.
Маргарита судорожно вздохнула, подошла к ближайшему раненому. Парень держался рукой за левый бок. Стрелу он, видимо, вырвал, и теперь из раны, как старательно ни пытался он её зажимать, сочилась кровь.
– Ты как? – она присела на корточки.
– Паршиво! – прохрипел парень (она вспомнила, как его зовут – Юрка Кобылин). – Но жить буду. Наверное…
– Будешь, будешь. Потерпи чуток. Щас найдём кого-нить… – Она поднялась, повертела головой, стараясь не глядеть на Вельяминова. – Яся!
Кухарка несмело подняла голову.
– Иди сюда! – повелительно махнула рукой Маргарита.
Яся подползла на четвереньках.
– Слушай, я, конечно, извиняюсь. – Маргарита присела перед ней, схватила за край юбки. – Но видишь, тут какая херня творится. Так что без обид, ладно?
Она оторвала край юбки Яси, отряхнула, как могла, от пыли и грязи, свернула, поплевала и приложила к ране Кобылина.
– Вот так держи! – приказала, прижав руку стрельца к лоскуту. – Пока врача не найдём. Яся, знаешь кого-нибудь в городе? Лекаря какого-нибудь?
– Я… я… – растерялась Яся. Она уже поднялась и стояла перед Маргаритой, испуганно потупив взгляд. – Я тут сама недавно. Только зимой из деревни…
– Понятно, – буркнула Маргарита, вспомнив Дуняшу. – Ладно, ты тут посмотри пока за ребятами. Помоги, кому чем сможешь. А я пока…
– Кошкина!
Она рывком повернулась. Наум Жуков возвращался со стрельцами.
– Чего?!
Жуков осмотрелся, повелительно махнул подоспевшим товарищам.
– Так, займитесь парнями. Отнесите на лодки и подлатайте.
Бойцы понятливо кивнули. Закинули автоматы с винтовками за спины, разбились на пары, подняли тела и понесли к берегу озера. Маргарита, болезненно сморщившись, смотрела, как поднимают стонущих раненых и безмолвных убитых. Нехотя, почти случайно, она споткнулась взглядом о Вельяминова, которого Косой с Антохой спускали с холма, и тут же отвернулась. Не могла она на это смотреть. Никаких сил не было.
Рядом с ней остались Жуков, Яся и ещё пара-тройка автоматчиков. Полыхающий терем вот-вот норовил обрушиться. Они спустились с холма, старательно обходя тела, вслед за остальными.
– Что делать будем, старшина? – спросил Наум, задержавшись у подножия холма и поглядывая то на догорающий княжеский дворец, то на залитый утренним солнцем город.
– А что тут сделаешь! – Маргарита сплюнула зло, закашлялась от дыма.
Наум подождал, пока она откашляется и вытрет заслезившиеся глаза.
– Выход мы не собрали. А порожняком возвращаться в Волхов – это, знаешь… Царица не похвалит.
– Ты серьёзно?! – не поверила Маргарита. Она была готова схватить его за грудки. – После всего этого ты ещё о деньгах сраных думаешь!
– Нас послали собрать выход, – упрямо повторил Жуков. – А мы чего же, с пустыми руками вернёмся?
– Наум! – взвизгнула Маргарита вне себя от бешенства. – Ты дурак?! Вельяминов мёртв, треть отряда выбыла. Ты кем свой выход собирать будешь? И где? Где?! Терем сгорел.
– Товтивил сказал, что выход в Лотках, – возразил Наум. – Не обязательно в тереме. Может, на складах где. Поискать надо, поспрашивать.
– Так, всё! – Маргарита окончательно вышла из себя. – Я тут старшая после Вельяминова, так что слушай сюда, Наум. Сейчас грузимся в лодки и возвращаемся в Россошь. И всё, и заткнись. Слушать больше ничего не хочу. Сегодня же возвращаемся.
Она опять сорвалась на крик. Наум угрюмо молчал.
– Понял меня?!
– Так точно.
– Тогда чего ждёшь?
– Старшина… – Наум замялся.