У Марьи её ждали привычный хмурый Коломна, сдержанный Ферзь, настороженный Наум Жуков и, как всегда, самодовольный Баюн. Он нагло улыбался, потягиваясь, и у Маргариты возникло привычное непреодолимое желание дать коту пинка или затрещину.
– Садись! – Марья кивнула на кресло напротив.
Маргарита робко присела на краешек. Раньше в кабинете царицы ей кресло не предлагали.
– Рассказывай.
– Что? – растерялась Маргарита, мечась взглядом с Коломны и Наума на Марью. – Что рассказывать?
– Что случилось в Лотках. Давай с самого начала, подробно и ничего не пропуская. Я хочу знать всё.
Маргарита подумала было сослаться на уже отосланное письмо или на Наума, но решила, что не стоит. Раз Марья хочет знать – пусть знает. Может, и вытянет из этого что-нибудь толковое.
– Ну, – Маргарита глубоко вздохнула, – ну, в общем, так…
Она рассказала всё, что помнила, то и дело оглядываясь на Наума в поисках молчаливого подтверждения: да, так всё и было. Царица иногда останавливала её, спрашивая и уточняя что-то. Маргарита честно старалась докладывать по существу, не приукрашивать и не преувеличивать. Она спиной чувствовала внимательный взгляд Ферзя, и ей было важно, что он подумает и как отреагирует на случившееся. Лениво жмурившийся на солнце кошак снимал излишний пафос и напряжение, и Маргарита посматривала на Баюна всякий раз, когда чувствовала, что говорить становится слишком трудно.
Когда она закончила, несколько секунд слышалось лишь постукивание точёных ногтей царицы по крышке стола. Баюн, урча, подлез ей под руку; Марья рассеянно потрепала его за ухом.
– Вы никого больше в Лотках не видели? – царица переводила взгляд с Наума на Маргариту. – Послов каких-нибудь? Неожиданных гостей?
Маргарита растерянно переглянулась с Наумом.
– Да нет вроде. Но я же не знаю…
– Никого не было, государыня, – Наум решительно качнул головой. – Мы после боя прошерстили весь город. Если и был кто, то до нас утёк.
Марья помолчала, задумчиво барабаня пальцами.
– А что вдова и дети Товтивила? Говорили что-нибудь?
Наум пожал плечами.
– Ничего такого… Я не хотел их допрашивать до вас, государыня. Не моё это дело.
– Пожалуй, – согласилась Марья. – Я с ними ещё поговорю. Вот только…
– Да, – вспомнил Наум, – было кое-что. Про царевича говорили.
Маргарита заметила, как напряглась Марья и выпрямился Коломна. Даже Баюн заинтересованно повернулся, сверкнув жёлтым взглядом.
– Говорили? И что именно говорили?
– Да как сказать? – Наум замялся, подбирая слова. – Вспоминали его проезд, плакали, что в этот раз не было. Говорили даже… простите, государыня…
– Говори, говори, – поторопила Марья.
– В общем… в общем, жалели, что не он сейчас на троне. Не допустил бы такого безобразия, как вы… И Россошь бы вернул, как договаривались, и жили бы мирно. Я бы, конечно, заткнул их, но это ж баба тупая, да и детей как-то бить… не моё…
– Вот как! – зловеще произнесла Марья. – Иван, значит, и тут поспел.
Она переглянулась с Коломной. Дьяк устало вздохнул, развёл руками, словно смиряясь перед неизбежным.
Маргарита ничего не понимала.
– Иван? При чём тут Иван?
– При том, что Товтивил никогда бы не посмел поднять бунт сам по себе, без поддержки и покровительства. Он трус. И если он решился, значит, кто-то ему что-то пообещал.
– Иван?! – не поверила Маргарита.
– Очевидно.
– Но зачем ему?
Марья помолчала, поправила стопку листов, подвинула чернильницу, подставку для перьев. Маргарита терпеливо ждала.
– Ладно, Кошкина, – Марья подняла взгляд. – Я тебя посылала не за этим, но что ты могла – сделала. Пока свободна. Жуков, ты тоже. Можете идти.
– Стойте, стойте, – заволновалась Маргарита. – Погодите, вы чего меня гоните? Я тоже хочу знать. Что там с Иваном?
– Кошкина, не забивай себе голову, – нетерпеливо произнесла Марья. – Иди уже. У тебя подружка беременная, займись ею.
– Беспредел какой-то! – разозлилась Маргарита. – Я там шкурой своей рисковала, Вельяминов погиб. Можно хоть знать, за что?
– А тебе легче с этого станет? – спросила Марья, внимательно посмотрев на неё.
– Да! – вызывающе ответила Маргарита. – Да, блин, легче. Если это Иван во всём виноват…
– То что?
– То… то… – Маргарита запнулась, сердито покраснев. – Неважно. Я просто хочу знать. А там видно будет.
Марья усмехнулась, подумала.
– Ладно. Оставайся, если хочешь. Жуков, ты можешь идти.
Наум поклонился, вышел, стуча сапогами по мрамору.
Ферзь, напротив, приблизился к столу, встав так, что теперь Маргарита могла его видеть.
– Сколько ты сможешь собрать войск за две недели? – спросила Марья.
– Конницы или пехоты? – уточнил Ферзь.
– Конницы. У нас нет времени пешком добираться.
– Полторы тысячи. Самое большее.
Марья переглянулась с Коломной.
– Хватит, чтобы вернуть и удержать Лотки, – отозвался дьяк. – Может быть, округу и подступы. Но не более…
– А больше нам пока и не надо, – усмехнулась Марья, поворачиваясь к Ферзю. – Сам пойдёшь? Или предлагаешь поставить кого?
– Сам. Я знаю Ивана больше прочих. Попробую уговорить его, если что. А нет…
– Нет! – отрезала Марья. – Уговаривать его уже бесполезно.
– Значит, будем биться, – спокойно сказал Ферзь. – И тут у меня тоже есть преимущество перед прочими, согласитесь.
Марья двусмысленно улыбнулась.
– Преимущество? А если он сделает тебе предложение?
Маргарита заметила, как напрягся Ферзь. Она не успевала за разговором и видела лишь, что Ферзь оскорблён до глубины души. Хотя почти не изменился ни в лице, ни в тоне.
– Ваше величество! – он показательно выпрямился. – Я приносил присягу вам. И пока вы законная царица и самодержица, ничто не заставит меня изменить присяге.
Маргарита металась взглядом между Ферзём и царицей. Ей от всей души хотелось поддержать капитана, но она до сих пор не вполне понимала, о чём идёт речь, и боялась ляпнуть что-то не то.
– «Законная царица»? – повторила Марья со странной усмешкой. – А если я перестану быть законной, Ферзь? Кого ты поддержишь тогда?
– Я… – Ферзь растерялся. – Простите, ваше величество, я не понимаю… Как это перестанете? Вы государыня по праву…
– Иван женился, Ферзь. Теперь он царь.
– Он ещё не коронован…
– Не имеет значения. По факту он уже законный государь Волхова и имеет право отдавать приказы. Если он прикажет тебе пропустить его, примкнуть к его войску, ты подчинишься?
Сейчас на Ферзя внимательно и насторожённо смотрели и Марья, и Коломна, и даже Баюн. И только Маргарита, опешив от новостей, крутила головой.
– Погодите, погодите. – Она наконец задержалась на Марье. – Иван женился? Правда женился?
Марья сухо кивнула, не спуская взгляда с Ферзя.
– А Лика знает?
– Нет. И тебе не советую говорить. Пусть сначала родит спокойно, без нервов, а потом уж…
– Это-то да. – Маргарита запустила пальцы в волосы, ожесточённо перетрясла копну. – Но что же теперь будет-то? И как он мог?! Как он мог, козлина? Бросить её с ребёнком, променять на какую-то…
Маргарита выругалась, встала, расстроенно заходив по комнате.
– Он вообще знает, что она беременна? Что ей рожать скоро?
– Не имеет значения, – тем же тоном повторила Марья. – Он муж принцессы Софии и зять императора и готовится вести войска империи на Волхов. По моим сведениям, на равнине Орана его уже ждут десять-двенадцать тысяч тяжёлой конницы. Не считая вспомогательных войск.
– Зачем? – ошеломленно спросила Маргарита.
Коломна закатил глаза, Баюн презрительно фыркнул ей в лицо, выгнув спину. Маргарита поняла, что ляпнула глупость.
– Кошкина! – слабо улыбнулась Марья. – Даже такая бестолковая барышня, как ты, могла бы догадаться. Не задавай глупых вопросов.
– Но он реально хочет воевать с вами? – не могла поверить Маргарита. – Хочет вас свергнуть силой? Он дурак, что ли?!
– Нет, он не дурак, – невесело усмехнулась Марья. – Совсем не дурак. Он собрал внушительную коалицию…
– Под него собрали, – едва слышно встрял Коломна.
– Неважно, – отрезала Марья. – Он или под него – за него сейчас готовы выступить многие. И на западе, и на востоке. Нас ждёт тяжёлая война. Исход не предрешён. И это возвращает нас к главному вопросу. За кого ты будешь сражаться, Ферзь? За меня? Или за Ивана?
Ферзь молчал. Маргарита уставилась на него, словно не верила глазам. Чего он молчит? Ведь ясно же, что надо сказать, ясно же. Чего же он колеблется?!
– А меня вы не хотите спросить? – она рывком повернулась к царице. – Неинтересно, за кого я буду сражаться?
Марья посмотрела с искренним удивлением.
– Сражаться? Кошкина, ты-то тут при чём?!
– Твоя ж маракуйя ж! – завелась Маргарита. – Значит, когда бойцов ваших учить – Кошкина при чём. Лику утешать, развлекать – пожалуйста, на здоровье. В Лотки сгонять, полгорода положить – Кошкина снова. И плевать там, хочу я или нет, всё по вашему по указу. А сейчас что?
Выкинуть меня можно? На фиг ты больше не нужна, Кошкина, да?!
Марья откинулась к спинке кресла, посмотрела каким-то новым, непонятным взглядом. Удивительным образом этот взгляд льстил Маргарите, хоть она и продолжала гневно фыркать, встряхивая головой.
– Кошкина! – медленно начала Марья. – Я… я не думала, что тебе это так важно.
– Неважно?! – вскинулась опять Маргарита. – Лика моя лучшая подруга, и вы хотите, чтобы я оставила её здесь, на потеху этому предателю и его жёнушке?! Вы чего, на хрен, совсем уже?!
– В этот раз, Кошкина, всё совсем по-другому. Всё намного серьёзнее и жёстче. Если ты прямо выступишь на чьей-то стороне, тебе придётся и отвечать по полной, если что. Я не хочу тебя втягивать в это. Я и Лику бы не стала, если бы могла.
– Не хотите?! Да я уже в этом дерьме по уши – куда уж больше?!
– Всегда есть куда, – усмехнулась Марья.
– Короче, так, – твёрдо заявила Маргарита. – Если Иван припрётся сюда с женой и войной, мы его выпрем, на хрен. Пока Лика во дворце, никакой новой бабы тут не будет. Если вы стоите за это, я с вами.