– Но что теперь? – спросил он внезапно севшим голосом. – Я останусь теперь здесь? На сколько?
– Тебе что-то не нравится здесь, мальчик? – участливо-фальшивая улыбка Руданы привела его в бешенство. Он бы сорвался, если бы не понимал, что это бесполезно.
– Нет-нет, вопрос Константина вполне уместен, – возразил Куан, не спуская с него взгляда. – Он не обязан здесь находиться и сможет вернуться к себе, как только мы решим проблему Бессмертного. Ты ведь хочешь вернуться домой, Константин?
– Домой? – растерялся Костя. – В смысле домой? Туда… к себе?..
– Да, в свой мир, – кивнул Куан.
– А вы можете это сделать?
– Пока Исток контролируют Марья с Кощеем, это довольно сложно. Но как только мы получим к нему свободный доступ, ты тут же сможешь вернуться в свой мир.
Куан поощрительно улыбнулся, и Костя неуверенно улыбнулся в ответ.
– Мы теряем время! – Радуан поднялся с кресла, встал перед малахитовым помостом. – Я говорил вам, что мальчишка бесполезен; так и оказалось. Нам надо атаковать. Пока Бессмертный не забрал под себя всё.
Мальчика увели, убрали его кресло. Куан устало опустил голову в подставленную на подлокотник руку Ланит смотрела в окно, Рудана ходила по комнате.
– Отец, нам надо действовать! – настойчиво повторил Радуан. – Ещё неделя-другая, и мы уже ничего…
– Ни в коем случае! – Ланит резко повернулась от окна. – Пока Сирин у них, мы ничего не будем делать. Ты понял меня?!
Радуан презрительно прищурился, но промолчал.
– А пока у него Большой Лонгир, мы ничего и не сможем сделать, – тихо, едва шевеля губами, произнёс Муар. – Не дури, Радуан. Ты прекрасно знаешь, что сейчас мы бессильны против него.
– Тогда чего он медлит? – не сдавался Радуан. – С Большим Лонгиром он мог хотя бы попытаться штурмовать Малахит.
– Зачем? – Муар смотрел, не мигая невыразительными выцветшими глазами.
– Как зачем? – не понял Радуан. – Как зачем? Разве не это его конечная и главная цель? Малахит, Лонгиран, вообще всё это вот. Он же с самого начала шёл к этому, его ещё Василиса готовила.
– Думаю, он… – Муар вытер кончиками пальцев уголки рта. – Как бы это сказать… несколько перерос детские желания.
– Что это значит? – громко и с вызовом спросил Радуан.
– Ну, видишь ли… Если бы я стал бессмертным и побывал в другом мире, меня бы уже не так привлекала перспектива стать Хранителем. Это предел мечтаний для смертного в нашем мире. Для Бессмертного, думаю, это уже не актуально.
Радуан растерялся.
– Тогда чего ему надо? – спросил он, помедлив.
– Не знаю, – Муар слабо пожал плечами. – Думаю, он скоро скажет. Или мы и так поймём.
– Тут нечего понимать, – Куан тяжело поднял голову. – Он хочет отомстить. Он сжёг целую деревню, обрёк на бесконечные муки Ядвигу, заточил в Зеркала Сирин. Он не уймётся, пока не доберётся до всех нас.
– До нас ему не добраться, – сказала Рудана. – Защиту Малахита не взломать даже ему.
– Тогда чего он ждёт? – повторил Радуан.
– Он не ждёт, – покачал головой Куан. – Он действует. Ты сам сказал – он подгребает под себя всё вокруг. Семиградье, каганат. Скоро возьмётся за мераянов или Мороза. Он провоцирует нас на прямое выступление, на открытую войну, в которой рассчитывает победить. А если мы не выступим, лишит нас авторитета, показав, кто здесь главный.
– Если бы он хотел уничтожить нас, он бы применил свою Книгу, – произнёс Муар. Все повернулись к нему. – Он бы открыл всему миру главы про нас, как грозился сделать, когда ещё даже не вернулся. И наш авторитет был бы разрушен без всякой войны. Но он этого не делает. Почему?
Муар поднял глаза. Никто не знал, что ему ответить.
– Ну и почему? – не выдержал Радуан.
– Не знаю, – Муар опять вытер уголки губ. – Но подозреваю, что это как-то связано с парнишкой.
– В смысле?
– Этот мальчик явно непрост. Бессмертный сам прислал его из того мира, он не взял бы первого попавшегося ребёнка.
– И что? Нам-то это что даёт?
– Думаю, у него какие-то отношения с этим мальчиком. Думаю, он ему нужен.
– Зачем?
– Не знаю. Может быть, это его пропуск обратно, и в тот мир тоже. Может, ещё зачем-то. В любом случае мальчик непрост. Заметили, как он держался? Он смутился раз или два, не более. Всё остальное время к нему было не подобраться. При всём уважении, – Муар чуть заметно кивнул Куану.
Тот озадаченно нахмурился.
– Я… я не совсем понимаю тебя.
– При всём уважении, дядя, – повторил Муар, – вы ничего не вытянули из этого мальчика. Ничего. А вот он узнал, что хотел.
– Да ведь он же… он же ничего не знает… – растерялся Куан.
– Он сказал, что ничего не знает, – поправил Муар.
Куан сверкнул глазами.
– Хочешь сказать, я не способен добраться до сознания этого ребёнка? – повысил он голос, выпрямляясь в кресле.
– Вы способны проникнуть в сознание любого беззащитного человека, – нисколько не смутившись, ответил Муар. – И даже волшебника. Беззащитного, – повторил он, приподняв брови.
Куан моргнул.
– Хочешь сказать, он защищен? Но как? Чем? Он же простой мальчик, он не умеет колдовать.
– Он явно непростой мальчик, – в третий раз напомнил Муар. – И я ни разу не верю ему. Позвольте мне самому поработать с ним.
– Поработать? – опешил Куан. – Ты хочешь прям вот поработать? Со всеми вводными?
– Да, – кивнул Муар.
Радуан присвистнул.
– Ну ты, братец… Опять за старое… А он выживет после тебя?
– Убивать я его не буду, – спокойно сказал Муар. – Он нам ещё пригодится. Но поработать с ним нужно.
На несколько секунд в зале повисло напряжённое молчание.
– Хватит! – резко выкрикнула Ланит. – Хватит заниматься этой ерундой. Неважно, кто этот мальчик и что он из себя представляет. Он лишь пешка в руках Бессмертного, мы только потеряем время, работая с ним. Работать надо с Бессмертным.
– Тётя, вы бы… – поморщившись, начал Муар.
– Замолчи! – приказала Ланит, наставив на него палец. – Из-за тебя моя девочка мучается в Зеркалах этой ведьмы три недели. Три недели уже! И ты, мерзавец, палец о палец не ударил, чтобы вытащить её оттуда. Ты даже не дёрнулся, чтобы помочь ей, хотя бы себя предложить вместо неё. Ты отдал им Большой Лонгир. Ты отдал им мою девочку. У тебя вообще нет права высказываться.
Муар осклабился.
– Если бы Сирин не отправила старика к праотцам…
– Замолчи! – выкрикнула Ланит. – Ещё раз повторишь, что Сирин причастна к смерти Велизария, и сам отправишься к праотцам. Поверил этой… этой ведьме… которая что угодно придумает, чтобы расправиться с моей девочкой. Да и не она сама, наверняка брат надоумил. Он со школы ненавидел Сирин.
– Тогда с чего вы взяли, что он вернёт её?
– Мы даже не спрашивали. Мы даже не спрашивали ещё, что ему надо.
– От нас? От нас ему ничего не надо, у него всё есть.
– Не всё. Ты сам сказал, что ему нужен мальчик.
– Если действительно нужен, отдавать его нельзя. Сейчас это наш единственный…
– Хватит! – опять оборвала Ланит. – Я знаю, что ты хочешь сказать, и не собираюсь это выслушивать. Мне этот мальчишка не нужен. И тебе. Никому здесь он не нужен.
– Сирин считала иначе, – возразил Муар. – Она думала о будущем.
– Да, думала. Думала о будущем, о семье, обо всех нас. А теперь мы должны подумать о ней. Куан!
Старик нерешительно посмотрел на Ланит, повернулся к Рудане.
– А ты что скажешь?
Она коротко вздохнула.
– Думаю, Ланит права. До Книги нам не добраться. Сирин в темнице, Велизарий мёртв. Большой Лонгир у Бессмертного. И мы не знаем, чего он хочет. Надо хотя бы это выяснить. Хотя бы попробовать.
Куан помолчал, пожевал губами.
– Хорошо. Кто начнёт переговоры?
– Точно не я, – хмыкнул Радуан. – Марья обещала убить меня, если увидит в Волхове. А вот Муара они отпустили, так что ему и солнце в небо.
Хранители повернулись к Муару. Он скривил тонкие бескровные губы.
– Ладно. Раз вы настаиваете… Но дайте мне сначала потолковать с парнишкой. И если уж ничего не получится…
– Нет! – отрезала Ланит. – Ты отправишься сегодня. Сейчас же. Я больше не намерена заставлять страдать мою девочку. У неё тонкая чувствительная душа, она не сможет долго выдержать в Зеркалах этой ведьмы.
Муар поднялся.
– Я, конечно, начну переговоры, – тихо сказал он. – Но какие у меня будут полномочия?
– Выясни, что ему надо, – ответил Куан. – Что он хочет за Сирин и Большой Лонгир? Обсуди условия. Но конечное решение принимаем мы.
– Ну разумеется, – пробормотал Муар.
Он коротко поклонился и вышел из зала.
Глава 8Переговоры
Марья открыла дверь и отпрянула. Соловей стоял, упираясь руками в косяки и загораживая проход.
– Надо поговорить, – коротко сказал он.
Марье пришлось посторониться. По виду Соловья было понятно, что сегодня от него избавиться не получится и поговорить придётся.
– Ну заходи, – пригласила она.
Приглашать было не надо. Соловей уже ходил по гостиной, осматривая украшенные резьбой стены и чего-то выжидая.
Она поняла.
– Можешь идти, Наташа, – Марья кивнула черноволосой служанке, бросавшей тревожные взгляды то на хозяйку, то на Соловья.
Наташа неуверенно посмотрела на неё, поклонилась и вышла в горницкую.
– Ну говори, – Марья повернулась к Соловью. – Мы одни, никто не помешает.
– Да, если опять не придумаешь чего-нибудь, – буркнул Соловей, продолжая ходить и не глядя на неё. – Сейчас постучит Коломна или Кощей, опять сошлёшься на дела и выставишь меня.
Марья взмахнула рукой, нарочито громко захлопнув дверь и характерным щелчком показав, что заперла на замок. Вторым щелчком она заперла дверь в горницкую.
– Успокоился? Говори, Соловей. Или хочешь сразу, без разговоров?
Она повела рукой и открыла дверь в спальню. В проёме показалась широкая кровать под тёмно-синим бархатным покрывалом.