Но пока надо было что-то делать с Ликой. Маргарита набралась духу и осторожно поинтересовалась:
– А есть какие-то мысли, как разрулить всю эту ситуацию? Ну, с ребёнком, я имею в виду. Лика же боится, что ей одной придётся… и рожать, и нянчить, и вообще…
– Лика не будет одна.
– Да, но я имею в виду…
– Кошкина, если ты хочешь выведать мои планы, сначала постарайся завоевать доверие. Почему не сказала, куда вчера Лику возила?
– Э-э… – Маргарита смутилась. – Я же не сама, мне Коломна велел. Я думала, он по вашему распоряжению действует…
– Это не ответ, – холодно возразила Марья. – Почему ты мне ничего не сказала? Ни до, ни после.
– Ну я же говорю: я думала, вы знаете уже, – Маргарита разволновалась. – А потом, как приехали, сами знаете, чего было. Вообще всё из головы вылетело.
Неужели Марья не знала? Неужели дьяк действовал за её спиной? Вот уж чего Маргарита не могла бы предположить, так вот именно этого!
Погодите-ка… Но ведь сейчас-то она знает, раз спрашивает. Тогда чего наезжает на неё?
– Кошкина, давай договоримся так, – прервала Марья её размышления. – Если хочешь, чтобы я заботилась о Лике, рассказывай мне обо всём важном, что с ней происходит. И не устраивай больше подобных выходок за моей спиной. Иначе может что-то случиться, а я не успею помочь.
Они подходили к комнатам Лики. Марья взялась за ручку двери, остановилась, скользнула взглядом по ладони Маргариты.
– Красивые подарки делает Соловей. Ничего не хочешь сказать?
Маргарита торопливо спрятала руку с кольцом за спину.
– Это… это… – смущённо забормотала она. – Это не то, что вы подумали. У нас не было с ним ничего. Он просто…
Она остановилась. Вот интересно, как, в самом деле, объяснить, за что Соловей подарил ей кольцо? И с фига ли она не сняла его, когда шла к Марье?!
– Он просто любит дарить украшения, я знаю, – Марья усмехнулась. – Ладно, спрошу у него.
Она толкнула дверь. Маргарита сунулась за ней, но царица подняла руку, останавливая.
– Нет, Кошкина, ты останься.
– Почему? – возмутилась Маргарита. Ладно, она опять накосячила, но при чём здесь Лика?!
– Ты хотела, чтобы я поговорила с ней. Я поговорю. Но чем меньше народу будет при этом, тем лучше. Лике будет спокойнее.
Маргарита была вынуждена согласиться. В конце концов, она всё равно потом выспросит всё у самой Лики.
К её удивлению, Лика оказалась подозрительно молчаливой. Когда час спустя Марья вышла из её комнат, Маргарита нашла подругу на кушетке в гостиной, одетую, прибранную и успокоенную. Она будет рожать, успокоила царевна Маргариту, но почему-то не захотела рассказывать, как и чем её убедила царица.
Маргарита не стала настаивать, хотя время от времени продолжала подозрительно коситься на Лику. Они больше не заговаривали ни об Иване, ни о ребёнке; Лика вообще старалась делать вид, что всё идёт как обычно. Когда через неделю, как и обещала, навестила в «Семи сапогах» Ядвигу, она даже не стала рассказывать ей о беременности.
– Почему? – спросила Маргарита.
Лика пожала плечами.
– Не знаю. Сама, наверное, ещё никак не привыкну.
Она помолчала, подумала.
– В любом случае она захочет видеться чаще, начнёт хлопотать, суетиться. Я пока не готова к этому.
Лика усмехнулась.
– Удивительно, да, Марго? Мы никогда с Марьей не были близки. Я думала, она меня не любит; да, наверное, и впрямь не любила. И вот появляется моя родная мать, которая меня обожает, а мне больше хочется быть с Марьей, чем с ней. Тебе не кажется это странным?
– Да, – согласилась Маргарита. – Странно. Только не делай вид, что ничего не изменилось. Марья-то тоже к тебе подобрела. Каждый день заходит.
Марья действительно заходила к Лике каждый день минут на десять. Справлялась о самочувствии, перебрасывалась парой незначительных фраз, оставляла рекомендации по питанию и распорядку дня. Иногда проводила осмотр, выгнав Маргариту.
Она держалась сдержанно, но невозможно было скрыть заботу, и Маргариту это удивляло не меньше, чем Лику.
Чем объяснить перемену в отношении Марьи, она не знала и склонялась к тому, что на данный момент интересы царицы и царевны объективно совпадали. Обеим нужно было вернуть Ивана, сорвав его женитьбу, и беременность царевны, очевидно, этому способствовала.
Лика не стала развивать тему. Ей по-прежнему не хотелось обсуждать своё положение, а Маргарита подошла к опасной черте.
Она сменила тему.
– А как твои хлопоты? Есть подвижки?
– Не-е, – уныло покачала головой Маргарита. – Молчит. Говорит, что подумает. Да вот, видимо, всё думает.
Маргарита надоедала Марье просьбами помиловать Ферзя. Царица не говорила ни да, ни нет. Добиваясь её расположения, Маргарита даже рассказала о новой встрече Лики с Ядвигой. Марья сухо поблагодарила кивком, но опять оставила рассказ без комментариев.
Маргарита была раздосадована. Она же пошла ей навстречу, сделала, как та просила. Чего бы не проявить ответную любезность?
– Пойдёшь сегодня? – поинтересовалась Лика.
Помимо визитов к царице, Маргарита навещала Ферзя.
В подвалах дворца было оборудовано несколько камер, в одной из которых держали опального капитана. Пускали к нему раз в три дня, и сегодня как раз был тот самый день.
– Пойду, – кивнула Маргарита. – Он там один совсем сидит. И, блин, ни за что же ведь сидит. Я Алабугу выпустила, а отвечает он – это вот как?!
– Ну, на нём была охрана площади и дворца, – заметила Лика. – За безопасность, по идее, отвечал он, а Костика чуть не убили. У Марьи есть основания. Нет, я-то понимаю, я бы не стала его держать там. Просто объясняю, как она, наверное, думает.
Маргарита недоверчиво хмыкнула. Вот уж не думала она, что когда-нибудь Лика начнёт защищать Марью. А вот поди ж ты!
Хотя, с другой стороны, сама-то она чем лучше? Тоже ненавидела Марью сначала, а сейчас едва ли не на побегушках у неё.
Они стояли на балконе дворца, с которого открывался вид на восточную часть Волхова. Марья настоятельно советовала Лике бывать на свежем воздухе хотя бы по часу в день, и Маргарита усердно вытаскивала хнычущую царевну, если уж никак не удавалось её вывести в город или за город.
Накануне Лика побывала в «Семи сапогах», встретилась с Ядвигой и считала, что нагулялась на три дня вперёд. Но Маргарита решительно пресекла все её возражения, заставила укутаться в шубу, надеть валенки и поволокла на балкон.
Сегодня было не слишком морозно. Стояла уютная январская зима; низкое серое небо который день не пропускало солнца, выдавая вместо него лишь щедрые порции снега. Но сегодня не было и снега; сегодня был тот самый скучный зимний день, когда кажется, что всё застыло и ничего не происходит. И до весны ещё так далеко, что лучше даже не смотреть в календарь, чтобы не расстраиваться.
– Маргарита Николаевна! – Дуняша вышла из галереи на балкон и торопливо подходила к ним. – Вас царица кличет.
– Зачем? – Маргарита удивлённо переглянулась с Ликой.
– Не знаю. Митька прибегал, не знал, где вы. Сказал, чтоб быстро.
Митька был одним из писцов Марьи, которым она, впрочем, диктовала редко, предпочитая писать сама.
– Ну ладно, – Маргарита пожала плечами. – Схожу узнаю, чего надо. Может, по Ферзю что решила.
– И я пойду! – обрадовалась Лика. – Раз ты уходишь, то и мне тут одной стоять нечего.
– Нет уж! – решительно возразила Маргарита. – Сказано час – будешь гулять час! Дунь, останься с ней, проследи, чтоб не убежала.
– Хорошо, – согласилась Дуняша.
Лика обиженно надулась. Маргарита погрозила пальцем и направилась к царице.
«Зачем она зовёт?» – думала Маргарита. Вроде, никаких провинностей в последние дни за ней не числилось, никаких затей не планировалось. Может, и правда, какое-то решение по Ферзю принято? Но с чего вдруг царица её решила известить об этом?!
Сегодня в кабинете царицы были и Коломна, и Баюн, и даже Соловей. Маргарита перепугалась. Уж не собралась ли Марья устроить ей взбучку за тот вечер на лестнице и подаренное кольцо?! Чего тогда было ждать столько дней?
– Кошкина! – Марья махнула рукой. – Подойди.
Комкая в руках шапку, Маргарита опасливо приблизилась к столу, и тут у неё глаза на лоб полезли.
На розовом мраморе обширного стола лежали, тускло поблёскивая, пара пистолетов Макарова, снайперская винтовка Чукавина и АК-9.
– Откуда?! – воскликнула Маргарита, отбрасывая шапку и жадно склоняясь над столом. У неё чесались руки, но она всё же сообразила спросить, кивнув на пистолет: – Можно?
– Слышала, ты в этом разбираешься, – Марья разрешающе кивнула.
– Ну а то! – Маргарита схватила Макаров, проверила обойму. Обойма была целой.
– С ума сойти! – пробормотала она, вставляя обойму, вытягивая руку и целясь в черепашку в аквариуме. – Да откуда у вас это всё?!
Она повернулась к царице. Марья усмехнулась уголками губ, взяла со стола книгу, повернула обложкой.
– «Конструкция огнестрельного оружия», – прочитала Маргарита.
– Брат подарил, – пояснила Марья. – С чертежами, с расчётами. Скорее всего, сам и написал.
– Ну нет! – возразила Маргарита. – Ну, то есть про книжку не знаю, а оружие это наше. Это не он изобрёл.
Она положила пистолет и взяла винтовку. СВЧ была последней модели и била, насколько она помнила, на полторы тысячи метров.
– Армейская! – уважительно произнесла Маргарита, щурясь в оптический прицел. – Спецназовские лучше, но такие мне больше нравятся. Так что вы там говорили? – она посмотрела на Марью. – А, да, про книжку. Вы чего, её по книжке, что ли, собрали?
– Поколдовала, – кивнула Марья. – Кощей помог с первыми образцами, посоветовал калибр, материалы.
– Обалдеть! – потрясённо выдохнула Маргарита. – А на фига вам всё это? Вы же одним щелчком убить можете.
– Я – да. Но я не могу быть везде и всегда. У меня есть стрельцы, у меня есть войска. У меня есть враги, от которых надо защищаться. Возьмёшься за перевооружение?