В какой-то момент Шарлотта оглянулась через плечо, нахмурилась, а затем вновь переключила внимание на мальчика.
Через пару минут стоявшая у забора женщина тихо заговорила:
— Это мой сын. Его зовут Адам. Последние два месяца мы приезжаем сюда каждую субботу. Шарлотта с ним отлично ладит, и он обожает лошадей. Хотя… — улыбка, — он довольно легко отвлекается.
Я улыбнулась женщине.
— Это замечательно.
— Ваш ребенок работает с Шарлоттой?
Прежде чем я успела ответить, Кортни опередила меня:
— Мы здесь по той же причине. Я подумываю, не записать ли мне сюда дочь.
— У нее тоже аутизм?
— Да, — сказала я прежде, чем Кортни успела открыть рот. — Ей поставили диагноз, когда ей было два года. Ей сейчас шесть, и один из ее врачей порекомендовал ей заниматься здесь.
Улыбка женщины стала еще шире.
— Думаю, ей понравится. Между ребенком и лошадью существует особая связь. По крайней мере, я вижу это у Адама. Этим утром с ним было нелегко. Он отказывался выполнять мои просьбы, набрасывался на меня с кулаками, но как только я посадила его в машину и он понял, что мы едем сюда, он тут же успокоился. Он любит кататься на Джаспере.
Похоже, Джаспер — эта самая лошадь.
— Единственный недостаток, — улыбка женщины исчезла, — наша страховка не покрывает иппотерапию[11]. Так что я плачу из своего кармана. Но Шарлотта великолепна. Она разработала для нас план оплаты в рассрочку.
Воцарилось молчание, и женщина вновь переключила внимание на сына.
Внутри загона Шарлотта продолжала водить Джаспера между конусами, перенаправляя внимание Адама всякий раз, когда он смотрел на свою мать или в сторону, на другую часть фермы. Она продолжала делать это еще минут пять, затем повела лошадь к нам. Бросив на нас с Кортни еще один любопытный взгляд, она улыбнулась матери Адама.
— У него получилось отлично.
Мать мальчика просияла.
— Еще бы, — сказала она. — Ведь они с Джаспером лучшие друзья.
Как только его мать заговорила, мальчик вновь покосился на нас.
— Адам, ты просто молодец!
Мальчик расплылся в улыбке. Шарлотта остановила Джаспера, взяла вожжи и привязала их к коновязи.
— Готов, Адам? — спросила она.
Мальчик почти не отреагировал, по-прежнему глядя на мать в ожидании подсказки.
— Адам, слушайся мисс Шарлотту. — И только после нескольких таких подсказок он моргнул и посмотрел на Шарлотту. В этот момент та потянулась, чтобы снять его с лошади.
Поняв, что его снимают с Джаспера, Адам истошно завопил. Лошадь, надо отдать ей должное, почти не отреагировала. Я не удивилась. Животные могут быть непредсказуемыми, но лошади-терапевты, такие как Джаспер, были выбраны не просто так. Громкие звуки их не пугали. Кроме того, Джаспер, вероятно, привык к Адаму и знал, что тот не представляет угрозы.
— Все хорошо, все хорошо, — ворковала Шарлотта, ставя Адама на землю. Его лицо сделалось красным, и он попытался ударить Шарлотту, но было ясно, что он даже не знает, как сжать кулак. Кроме того, он был крохотный, весом не более шестидесяти фунтов. Между тем Шарлотта продолжала ворковать: — Все в порядке, Адам, мы делаем это каждый раз, не так ли, мы прощаемся с Джаспером. — Она легко отражала его удары, пока его самого это не утомило.
В конце концов ей удалось успокоить мальчика. Она подвела его погладить Джаспера, и он с радостью это сделал. Затем она за руку отвела его к воротам, где его уже ждала мать, готовая опуститься на колени и заключить его в объятия.
— Ты молодец, дорогой!
Лицо Адама посветлело. Он все время косился на нас, новых для него людей. Я испугалась, что наше присутствие может его спровоцировать. Ведь обычно нас он здесь не видел. Вдруг это еще больше выведет его из себя?
— В это же время на следующей неделе? — спросила Шарлотта у матери Адама.
— Было бы прекрасно. На следующей неделе у меня получка, и тогда я могу принести чек.
— Хорошо.
Мать Адама взяла сына за руку и подняла ее.
— Попрощайся, Адам.
Адам продолжал таращиться на Джаспера.
— В следующий раз, — сказала его мать, и надежда в ее голосе тронула мое сердце.
Шарлотта с энтузиазмом кивнула.
— Обязательно. Желаю вам обоим отличных выходных.
— Мы постараемся. — Затем, словно вспомнив, что они не одни, мать Адама указала на Кортни. — Да, и она хочет поговорить с вами о том, как ей записать на занятия ее дочь.
Как только Адам и его мать уехали, Шарлотта вернулась к Джасперу и отвязала поводья от столба.
— У нас на сегодня назначена встреча? Не могу припомнить, но, возможно, это просто вылетело у меня из головы.
Как и в случае с Филипом, мы с Кортни быстро переглянулись, поняв, что у нас нет точного плана игры. Обе ждали, что другая заговорит первой. Шарлотта заметила напряженную паузу, и ее голос тотчас сделался настороженным.
— Чем могу помочь?
Я тихонько откашлялась и сразу, как говорится, пошла в атаку.
— Мы хотели поговорить с вами о Дестини.
Повернувшись на каблуках сапог, она плавно переместилась и оказалась по одну сторону от Джаспера, а мы — по другую. Ее карие глаза холодно посмотрели на нас через спину лошади.
— Кто вы такие?
— Мы одноклассницы Дестини. Недавно узнали, что она умерла, и хотели выразить вам наши соболезнования.
Жесткий взгляд Шарлотты метался с меня на Кортни и обратно.
— И это все?
— Нет. У нас также возникли вопросы.
— Какие вопросы?
— Нам интересно, как она умерла. Об этом в ее некрологе не сказано.
Ее лицо оставалось бесстрастным, словно она пыталась держать нервы в кулаке. Разговор явно зашел не туда. Боясь, что мы очень скоро упустим последнюю возможность, я спросила, что называется, в лоб:
— Дестини покончила с собой?
Время как будто остановилось. Шум ветра, лошади на соседнем поле, птицы на деревьях… Стало удивительно тихо.
— Кто вы? — спросила Шарлотта.
— Я — Эмили Беннет. Она — Кортни Салливан.
Кортни подняла руку, чтобы помахать, словно это могло помочь, но Шарлотта, похоже, даже не заметила. Что-то изменилось в ее глазах. Словно кто-то щелкнул выключателем.
— Господи, — прошептала она. — Эмили и Кортни.
Мне не понравилось, как она это сказала, как будто она нас уже знала.
— Дестини рассказывала о нас?
— Да. О том, что вы и ваши подружки сделали с Грейс Фармер.
Теперь настала моя очередь обуздать нервы.
— Вы знаете о Грейс?
Шарлотта посмотрела мне в глаза.
— Конечно, знаю. Она причина смерти Дестини.
24
Пока Шарлотта ставила Джаспера в стойло, мы ждали снаружи. Вскоре она появилась снова — с плеча свисал рюкзак, между пальцами зажата электронная сигарета.
— Когда мы познакомились с Дестини, я была злостной курильщицей. Она этого терпеть не могла. Ей был противен запах, которым провоняли мои волосы и одежда, но больше всего — вкус моих губ, когда мы целовались. Я знала, что сразу не брошу, поэтому даже спустя два года все еще дымлю вот этими.
Она подняла электронную сигарету, тонкую серебристую трубку, и тупо уставилась на нее.
— С тех пор как умерла Дестини, я курю их все больше и больше. Меня не раз подмывало перейти на настоящие, но я просто не могу этого сделать. Хочу, но не буду.
Я снова откашлялась, надеясь вывести ее из оцепенения.
— Что случилось с Дестини? Как в этом замешана Грейс?
Шарлотта посмотрела на меня и вновь затянулась.
— Знаю, знаю. Вот почему вы здесь. Часть меня хочет сказать вам, но другая… Другая хочет послать вас обеих на хрен.
Сказав это, она несколько мгновений наблюдала за нами, вероятно, ожидая какую-то реакцию, но ни Кортни, ни я не сдвинулись с места. Просто стояли молча и ждали. Что касалось нас, она могла злиться сколько угодно. Она потеряла жену. Она имела право злиться.
Шарлотта затянулась электронной сигаретой и покачала головой.
— Возможно, я несправедлива. Я знаю, вы двое не виноваты в смерти Дестини. Судя по истории, которую она мне рассказала, она также была замешана в случившемся. Вы все были популярными девочками в школе, сказала она. По какой-то дурацкой причине вы называли себя гарпиями. Честно говоря, я, когда училась, ненавидела популярных девочек.
— Я тоже не фанатка.
Шарлотта медленно улыбнулась мне.
— Кстати, ты ей нравилась. Она рассказала мне пару лет назад, примерно в то время, когда мы только начали встречаться. Мы говорили о том, когда впервые поняли, что лесбиянки. Лично я всегда подозревала, но только в колледже приняла этот факт. Все время встречалась с парнями, уверяла себя, что так положено, хотя это не приносило никакого удовлетворения. Дестини была моей первой девушкой, а потом стала моей женой. Как вам такое?
Это был явно риторический вопрос, поэтому и Кортни, и я промолчали. Шарлотта покачала головой и посмотрела на ферму.
— Во всяком случае, Дестини сказала мне, что поняла это рано. Я спросила ее, кто был ее первой любовью. Она ответила, что кто-то из ее класса. Девочка по имени Эмили. Вы когда-нибудь догадывались?
Я вспомнила те выходные перед Рождеством в торговом центре, когда Дестини обняла меня в торговом центре возле бутика «Хот топик». Я также вспомнила, как Дестини всегда старалась утешить меня, когда Маккензи и другие девочки отвергали мои предложения. То, как она всегда оказывалась рядом со мной в столовой или в кино. Я воспринимала ее как друга, союзника против Маккензи и не более того, но, честно говоря, так боялась потерять свое место в группе, что не сумела заметить ее симпатии.
На вопрос Шарлотты я ответила просто и честно.
— Нет.
— Нисколько?
Я покачала головой. Шарлотта снова улыбнулась и пожала плечами.
— Понятно. Мне просто любопытно. Ладно, не имеет значения. Мне всегда казалось: круто, что Дестини была популярна в школе. Однажды я попросила ее показать мне ее школьные фото, но она сказала, что у нее их нет, и я ей поверила. Но после того как она рассказала мне, что ваша компания сделала с Грейс, я начала задаваться вопросом: может, ей просто не хочется смотреть на эти фото, даже если они есть?