— Мы подруги! — сказала Софи, сжимая Агатину руку.
— Подруги?! — изумился Школьный директор.
Агата, почувствовав свою ладонь в руке Софи, была удивлена не меньше.
— Что ж, тогда это все меняет. — Школьный директор прошелся, будто старая утка. — Видите ли в чем дело, принцесса и ведьма никогда не могут быть подругами в нашем мире. Это невозможно. Это означает, что если вы действительно подруги… Агата не может быть принцессой, а Софи — ведьмой.
— Вот именно! — сказала Софи. — Потому что я принцесса, а она вед… — Агата пихнула её локтем.
— А если Агата не принцесса, а Софи не ведьма, тогда очевидно, что я ошибся и вам нет места в нашем мире, — сказал он, медленно прохаживаясь. — Может быть все-таки всё, что говорили обо мне — правда.
— Что вы Добро? — спросила Софи.
— Что я стар, — сказал, вздохнув, Директор, глядя в окно.
Агата не могла сдержать свою радость.
— Значит, теперь мы можем вернуться домой?
— Вам будет очень трудно доказать все это.
— Но я постараюсь! — заверила Софи. — Я постараюсь доказать, что не злодейка!
— Я докажу, что не принцесса! — добавила Агата.
— Ах, но в этом мире существует только один способ доказать кто вы есть.
Сказочник перестал писать, почувствовав ключевой момент. Директор медленно повернулся. Впервые за все время его голубые глаза искрились блеском опасности.
— Что такое, чего у Зла никогда не будет… без чего Добру никак не обойтись?
Девочки переглянулись.
— Когда мы решим вашу загадку…вы отправите нас домой? — с надеждой спросила Агата.
Школьный директор отвернулся.
— Надеюсь, что больше тебя я не увижу. Если ты не хочешь, чтобы конец твоей истории был довольно удручающим.
Неожиданно комната начала исчезать, будто её кто-то стирал прямо у вас на глазах.
— Постойте! — закричала Агата. — Что вы делаете!
Сначала исчезли книжные полки, потом стены…
— Нет! Мы хотим немедленно вернуться домой! — выкрикнула Агата.
Потом потолок, стол, пол — обе девочки рванулись в угол, чтобы самим не исчезнуть…
— Как мы вас найдем! Как нам отве… — Агата пригнулась, чтобы избежать белой полосы. — Вы жульничаете!
Софи увидела, как Сказочник продолжал неистово писать их сказку на другом конце комнаты. Перо ощутило её взгляд, и его слова неожиданно стали красными, а сердце Софи вновь обожгло тайным знанием. Испугавшись, она прижалась к Агате…
— Вы вор! Вы бандит! Вы старый урод в маске! — кричала Агата. — Мы и без вас обойдемся! Чтецам и без вас будет зашибись! Сидите в своей башне со своей маской и перьями и держитесь подальше от нас! Слышите меня! Воруйте детей из других деревень, а нас оставьте в покое!
Последнее, что они увидели, это как Школьный директор отвернулся от окна, улыбаясь в море белого цвета.
— Каких еще других деревень?
Пол ушел из-под ног у обеих девочек, и они рухнули в пустоту, последние слова Школьного директора растворились в волчьем вое, ознаменовавшем начало утреннего занятия….
Очнулись они, ослепленные солнечным светом, обливаясь потом. Агата искала глазами Софи. Софи Агату. Но все, что обнаружили — что они в собственных кроватях, в башнях далеко друг от друга.
Глава 12Тупики
Утро для обеих девочек началось плачевно. Им не только не досталось ни секунды сна, но они снова оказались не в тех школах на другой день гадких занятий. На самом деле стало еще хуже, ведь ни одна из них не знала ответа на загадку Школьного директора, да и до обеда они не могли обсудить это. Но будто им и этого было мало — обе школы обсуждали их кикиморово фиаско.
На Уродстве Софи пыталась не обращать внимания на смешки и подтрунивания, а сосредоточиться на лекции Мэнли о надлежащем использовании накидки. Потребовалась вся концентрация, учитывая злобные взгляды Эстер, бросаемые в её сторону, и что накидка может использоваться надлежащем образом для защиты, невидимости, маскировки или полета, в зависимости от ткани и текстуры, в сочетании с различными видами заклинаний. Для классного состязания Мэнли завязал ученикам глаза и те на перегонки учились различали ткань и как успешно использовать свои накидки.
— Не знал, что магия такая сложная штука, — пробормотал Хорт, помяв свою накидку, чтобы определить из шелка она или из атласа.
— А это всего лишь накидки, — сказала Дот, обнюхивая свою. — Подожди, вот заклинания начнутся!
Если в чем-то Софи и разбиралась, так это одежда. Она тут же поняла, что держит в руках змеиную кожу, мысленно произнесла заклинание, и стала невидимой под своей облегающей черной накидкой. Это достижение принесло ей еще один высший бал и очередной убийственный взгляд от Эстер, который если бы мог, сжег бы Софи на месте.
А по другую сторону рва, Агата не могла свернуть за угол, чтобы не увидеть Тедроса и его дружков, как они кривляясь горбились, изображая завывание кикиморы, и колошматили друг друга баклажанами. Куда бы она ни пошла, повсюду её преследовал Тедрос и компания, истошно вопя и улюлюкая во все горло, пока она наконец, не выдержав, не выхватила у Тедроса баклажан и не ткнула его им в грудь.
— Это произошло только по одной причине — ты выбрал меня! ТЫ ВЫБРАЛ МЕНЯ, хам, безмозглый отморозок!
Тедрос так и застыл, разинув рот, в то время как она бросилась бежать прочь.
— Ты выбрал ведьму? — спросил Чаддик.
Тедрос обернулся в поисках задавшего вопрос.
— Нет, я…она обманула меня. я не… — Он вынул меч. — Кто хочет сразиться?
В связи с тем, что Прибежище Гензеля было все еще в руинах, занятие из башни переесли в студенческие комнаты отдыха. Агата последовала за толпой Счастливец по Переходам, связывающих все башни Добра зигзагообразными проходами из цветного стекла высоко над озером. Пока она топала по пурпурному переходу к башне Милосердия, то перестала вслушиваться в девичьи сплетни, а снова и снова возвращалась к загадке Школьного директора, до тех пор, пока не подняла взгляд и не увидела, что осталась совсем одна. После чего Агата обшарила Прачечную, заполненную пеной, где нимфы стирали платья, увернулась от зачарованных горшков в Трапезной, которые готовили обед, Агата наконец-то отыскала комнату отдыха Милосердия. Розовые шезлонги уже все были заняты и ни одна из девочек не подвинулась ради неё. И она решила усесться прямо на пол…
— Садись сюда!
Кико, милая девушка с короткими волосами, отодвинулась в сторону. Остальные хихикали, а Агата пошла втискиваться рядом с ней.
— Теперь они тебя возненавидят, — пробормотала она.
— Не могу понять, как они могут считать себя Добрыми и быть при этом такими грубыми, — прошептала Кико.
— Может быть потому что я чуть всю школу не спалила.
— Они просто завидуют. Ты можешь осуществлять желания. Ни одна из нас этого пока не умеет.
— Счастливая случайность. Если бы я могла осуществлять желания, то была бы уже дома со своей подругой и котом. — Мысль он Жнеце заставила Агату переключиться на другую тему. — Гмм, а как там поживает тот мальчик, которого ты загадала?
— Тристан? — Кико погрустнела. — Ему нравится Беатрикс. Всем мальчикам нравится Беатрикс.
— Но он же отдал тебе свою розу, — возразила Агата, припоминая её желание на озере.
— Случайность. Я выпрыгнула перед Беатрикс и поймала её. — Кико бросила на Беатрикс злой взгляд. — Думаешь он пригласит меня на Бал? Не все парни понимают, что она волчица.
Агата ухмыльнулась, а потом нахмурилась:
— Что еще за бал?
— Снежный бал Счастливцев! Устраивается прямо перед Рождеством. Каждая из нас должна найти мальчика, который возьмет ее туда, иначе мы получим неуд. Мы получаем оценки, как пара, которые будут основаны на том, как мы будем выглядеть, как себя вести и как танцевать. А почему ты думаешь мы все загадали на озере разных мальчиков? Девочки разведали что да как. А мальчики просто всегда хотят самую прелестную. — Кико улыбнулась. — А ты на кого глаз положила?
И прежде чем Агата успела изобразить рвотный рефлекс, двери распахнулись и в комнату вплыла пышногрудая женщина в красном тюрбане, украшенном драгоценными камнями и платке в тон платью, ярким макияжем, черной густой подводкой вокруг глаз, с цыганскими серьгами-кольцами и звенящими браслетами на запястьях.
— Эээ… профессор Анемон? — вытаращилась Кико.
— Я Шахерезада, — прогудела профессор Анемон со смешным акцентом. — Королева Персии. Султанша Семи морей. Владычица сумрачной пустынной красоты.
Она распахнула свой платок и изобразила, повергающий в ужас, танец живота.
— Видите, как я обольщаю вас своими бедрами! — Она прикрыла лицо вуалью и заморгала как сова. — Видите, как я искушаю вас своими глазами! — Она всколыхнула грудью и громко звякнула браслетами. — Видите, как я становлюсь Полночной соблазнительницей!
— Больше похожа на подкопченый кебаб, — пробормотала Агата. Кико прыснула смехом.
Улыбка профессора Анемон исчезла, как и её акцент.
— Я думала, что научу вас, как выжить в арабских тысяче и одной ночи — макияжу в условиях песка и дюн, моде хиджра, даже правильному танцу Семи покрывал, но похоже нужно начинать с чего-нибудь попроще. — Она потуже затянула свой тюрбан.
— Феи мне тут сообщили, что из Прибежища Гензеля исчезли конфеты, даже несмотря на то, что класс находился на ремонте. А как нам всем известно, наши классные комнаты сделаны из конфет, как напоминание о всех тех соблазнах, которые встретятся нам на пути за воротами. — Она сощурилась. — А мы знаем, что случается с девочками, которые любят конфеты. Однажды начав, они уже не могут остановиться. Они сбиваются с пути. И становятся легкой добычей ведьм. Они тешат себя лакомствами, пока не умрут от ожирения, так и оставшись незамужними и вдобавок покрывшихся бородавками.
Девочки были просто в ужасе от того, что кто-то посмел испортить башню, не говоря уже о своей фигуре. Агата тоже попыталась выглядеть шокированной. Но именно в этот момент из её кармана выпала зефирка, за ней последовал синий леденец, ломтик пряника, и две сливочных помадки. Тут же одновременно раздались двадцать охов.