— Что ж, я ваш, — со вздохом произнес Ландо. — И чего вы от меня хотите? Здесь, в Столице, я могу получить лучшее поручительство.
— В этом нет необходимости, — сказал исполнитель, возлагая свой бронированный чемоданчик на стол и ковыряясь в киберзамочке. — Наконец-то я отделаюсь Он поднял крышку чемоданчика, и сверкающий свет брызнул из-под нее. Все присутствующие тут же обернулись к их столику, замерев. Чемоданчик был до краев наполнен тщательно пересортированными пакетиками с отборными огнегранными бриллиантами и великолепными изумрудами.
— Я с планеты Даргуль, а это — ваше вознаграждение от герцогини Мисталь за возвращение в целости и сохранности ее горячо любимого супрута Дака. Можете свериться, камни по ценности составляют в точности миллион кредитов. Плюс чемоданчик стоимостью в сорок кредитов.
Ландо смотрел, склонившись над чемоданчиком, совершенно озадаченный.
— Миллион? — переспросил он, не веря своим ушам.
— Миллион плюс сорок — чемоданчик.
— Но ведь мне причиталась только часть вознаграждения.
Исполнитель полез в карман:
— Не надо бы, конечно, показывать вам это, но чего уж… Это послание от Слиша Фондино, владельца шарогонок, где вы ассистировали при поимке консорта Дака. — Он вручил Ландо небольшой прямоугольный пакетик.
Ландо покрутил его, рассматривая и озадаченно хмурясь, затем провел ногтем по выемке в центре. С треском разломанной вафли послание распечаталось, и две половинки сложились устойчивым шалашиком на столике.
Перед ними, словно джин из упаковки печенья, всплыла и оформилась внушительная фигура хозяина умгульского стадиона.
— Мое почтение, Ландо-калриссит. К тому моменту, когда ты ознакомишься с моим посланием, премия найдет хозяина. Рад сообщить, что твои выкладки насчет Тиммо оказались верны. Все с ними согласились. Герцогиня Мисталь была так обрадована возвращению супруга, что настояла на том, чтобы выплатить тебе полное вознаграждение, и вдобавок вызвалась финансировать сооружение трассы шарогонок на центральном стадионе Умгуля. Мы уже заказали проект усложненных скачек с шаробарьерами, которые назовем, по личной просьбе герцогини, «Траки Дака».
Посылаю тебе эти диаманты и хризолиты и надеюсь, что ты мудро распорядишься премией. Почему бы не погостить у нас на Умгуле и не попробовать себя в игре? Буду рад видеть тебя.
Как только послание Фондино растворилось в тонких полосках света. Ландо не оставалось ничего другого, как пялиться с открытым ртом на внезапно обретенное состояние.
Хэн захохотал и тут же замахал руками, приглашая низкорослого исполнителя за столик.
— Выпейте с нами. Вот хотя бы… возьмите мой. Я все равно не могу — зубы склеились от сахара.
Исполнитель покачал головой, на лице его царило по-прежнему каменное выражение:
— Благодарю вас. Не думаю, что это доставит мне особенное удовольствие. Тем более что пора возвращаться к служебным обязанностям. — С этими словами оставил коктейль.
Хэн похлопал Ландо по плечу:
— И что ты собираешься делать с такими бабками? Думаешь вколотить в планетные недра?
Ландо вернулся к реальности. Словно оправдываясь, он промямлил:
— Знаешь, не хотел говорить, но когда Морус Дул показывал нам свои рудники, он во мне разбудил что-то такое, — В общем, на меня произвело впечатление. Спайсы имеют массу достоинств: незаменимое средство в прикладной психологии, следственном деле, общении с представителями инопланетных рас, для подъема творческого возбуждения и развлечения ради. Ты же сам это знаешь, Хэн, а иначе стал бы ты заниматься спайсовыми перевозками в былые времена?
— Попал в точку. Ландо.
Однако воображение Ландо не уставало работать над проблемой.
— Не вижу, почему труд на спайсовых рудниках должен быть исключительно рабским. Многое можно автоматизировать, доверить технике. Даже если эти энергопауки по-прежнему рыскают в туннелях, можно использовать сверхохлажденных дройдов для работы в нижнем ярусе. Тоже мне открытие. Не вижу, в чем проблема.
Хэн скептически посмотрел на него, отхлебнул сладкой патоки из стакана и выпустил воздух с издевательским звуком.
— К тому же, — продолжал Ландо, — надо прикупить новый корабль. «Госпожа Удача» осталась заложницей на Кесселе. И может быть, потеряна навсегда. А летать на метле я еще не научился.
Заметив пристальные взгляды посетителей коктейля, Ландо захлопнул крышку бронированного чемоданчика.
— И все-таки хорошо, черт возьми, снова побыть платежеспособным.
— По местам! — скомандовал Видж Антилес, наполнив эхом купол столичного космопорта. — На выход!
Последние спецы Новой Республики по колонизации, социологи и инструкторы по выживанию бросали свои рюкзаки на транспортер. Девяностометровая баржа занимала чуть не весь отсек хозяйственного сектора, однако транспорт должен был быть достаточно вместительным — предстояло перебросить колонистов Эол Ша вместе с их нехитрыми пожитками и необходимым запасом провианта и всего прочего, что поможет им угнездиться и обстроиться на Дантуине.
Видж просматривал пункт окончательно утвержденного плана предстоящей операции на мониторе блокнота. По крайней мере, нынешнее назначение сулило перспективы большие, чем сшибание стен и ковыряние в строительном мусоре. Теперь он сможет снова полетать — пусть даже не на истребителе, а на дохлом грузовике.
Однако Видж знал, что в ближайшем будущем его ждут задачи посложнее. Адмирал Даала и ее три разрушителя, опустошив систему Кессела, исчезли в гиперпространстве. Новая Республика направила лучших следопытов на розыски имперской флотилии. Хэн считал, что Даала выбрала тактику партизанской войны и будет теперь устраивать вылазки из гиперпространства и громить случайные планеты и все, что подвернется под ее горячую руку. Вольный стрелок вроде Даалы не мог действовать по разработанной стратегии. Новой Республике следовало быть начеку.
Чубакка считал, что необходимо направить оккупационные силы Новой Республики к Прорве, для того чтобы вызволить из шарашки порабощенных вуки. Высшее Командование Содружества было не прочь наложить руку и на другие занимательные устройства и модели, оставшиеся в секретной лаборатории. «Вот так — расслабься и рви помидоры», — мыслил Видж. Похоже, события и вещи повернулись к нему интересной своей стороной. Дела пошли намного увлекательнее, непредсказуемее.
Но сейчас он должен был доставить в целости и сохранности малый народ Эол Ша на новую родину.
Когда закончили с перекличкой и размещением на борту судна, Видж высунулся из люка и заприметил Ганториса, сиротливо стоявшего рядом с пирамидой пищевых контейнеров, наваленной у стены. Вождь перемещенной колонии, на вид такой рослый и могучий, казался детдомовцем, достигшим совершеннолетия. И вот его детдом улетал, а он оставался.
— Не беспокойтесь, — заверил его Видж. — Теперь у вашего народа есть новый прекрасный мир. Там все будет совсем по-другому. После вулканов и землетрясений лагерь в Дантуине покажется им сущим раем.
Ганторис кивнул, и морщины легли на его широкий лоб.
— Передайте им мои пожелания… всего…
Видж весело помахал рукой с верхней ступеньки трапа, веселый и жизнерадостный в кителе и космолетном бушлате.
— А вы лучше учитесь, чтоб поскорее стать Джедаем. Только на пятерки!
Люк пристально вглядывался в самую глубину глаз Кипа Даррона, пытаясь разглядеть в них отсвет Силы. Молодой человек моргал, но не отводил взора.
— Плохо с нервами. Кип? — спросил Люк.
— Есть немного. А должно быть плохо? Люк улыбнулся, вспомнив, как кичился перед Йодой, что не боится предстоящей тренировки. «Будешь бояться, — говорил на это Йода. — Потом!» Вмешался Хэн: сжав плечо Кипа, он сказал:
— Ты еще не видел, как он ведет через темный туннель. Как проходит сквозь черную дыру этот чудо-парень, ты тоже не видел, Люк! С закрытыми глазами! Этот паренек — настоящий дизель в области Силы. Самородок.
Люк кивнул:
— Я сам собирался повторить этот фокус около Прорвы. Дело и вправду не из легких.
— Значит, вы возьмете меня в Школу? — спросил Кип, моргая выгоревшими белесыми ресницами. — Я хочу научиться пользоваться Силой. Она у меня есть, я знаю. Сидя в клетке на разрушителе, я поклялся себе, что выучусь. Непременно, во что бы то ни стала
Люк вытащил зарядное устройство и плоские кристаллы старого имперского сканера.
— Последнее слово за техникой. — И, раздвинув пластины, провел ими по телу Кипа с обеих сторон. — Больно не будет. Только снимем карту данных.
Он включил хитроумный прибор, и световые линии начертили в воздухе уменьшенное изображение Кипа, сопровождая его цифровыми выкладками.
Очертания Кипа повисли в воздухе, окруженные ореолом бледно-голубого сияния — того самого, что Люк признал в других за истинный свет Джедая. Однако аура Кипа плыла и менялась, в ней появились темные участки, которые затем посветлели, налились красным, и затем все совершенно перепуталось.
— Что это значит? — спросил Кип.
— Все в порядке, разве не так? — Хэну не терпелось отстоять ценность своего протеже.
Люк осмотрел аномалии карты, озадаченный, — он не знал, как это истолковать. Красное помаргивание могло быть вызвано неполадками и износом оборудования или же тем, что Кип, вследствие тяжелого детства и голодной юности, не развил еще своего природного потенциала. Или…
— Да-а, ничего не скажешь. Силы тут, — не меряно, — сказал наконец Люк, и Кип облегченно вздохнул. — Давай-ка проведем еще одно обследование.
Люк протянул ладони и возложил их на жесткие черные кудри Кипа.
— Пусть делает, что ему нужно, не бойся, — шепнул Хэн молодому человеку. — Доверься ему.
Люк закрыл глаза и направил эманацию на задворки сознания Кипа, где были спрятаны самые затаенные первичные воспоминания, уступившие более просторные помещения сознанию и уму. Люк вплотную подобрался к затаенной шишке в подсознании, нажал и…
… и вдруг почувствовал, что его отшвырнуло, точно пушинку в воздушном шторме Беспина. Он упал плашмя наземь аж на другой стороне комнаты, с трудом переводя дыхание.