– Но-но-но, – Горацио успокаивающе поднял руку и вытащил из кармана ночной рубашки большой светло-голубой носовой платок, который протянул ей. – Я понимаю тебя. С самого начала было ясно, что ты будешь искать своего отца. Я не сержусь на тебя. Большинство детей в этой школе очень… – он потёр подбородок, – давай назовем их самостоятельными.
Нова нервно мяла носовой платок в руках. Может, Горацио имел в виду только поиски её отца, а не кошек?
– Так что, если бы ты нашла его, я был бы за тебя рад, даже если бы мне не следовало об этом знать, – сказал Горацио, подмигнув и выжидательно глядя на неё.
– Я-я… – заикнулась Нова. – Я не понимаю, о чём ты говоришь.
Горацио закинул шарф, упавший на его могучий живот, за спину.
– Я имею в виду, что я не могу знать о местонахождении сбежавшего из тюрьмы преступника и не сообщить об этом в полицию. Вот что я имею в виду. Если бы твой отец лично сказал мне, что ты ищешь его ночью и, возможно, даже встретишься с ним, я, конечно, должен был бы сообщить об этом властям. Таков закон. – Он прочистил горло.
– Я понимаю, – кивнула Нова.
– Но если бы ты вдруг захотела на какое-то время навестить родственницу, которая, скажем так, живёт в Шотландии, я бы, конечно, не стал тебе в этом препятствовать. У каждого ребёнка здесь есть особые права.
Папа, должно быть, говорил с Горацио. Нова понятия не имела, как он это сделал, но сейчас это не имело значения. Она сглотнула.
– Я действительно не сержусь, – сказал Горацио, и дружелюбные морщинки вокруг его глаз подтвердили это. – Скорее немного обеспокоен. Улицы Лондона ночью совсем не безопасны. Но твой отец, если бы я когда-нибудь поговорил с ним, наверняка заверил бы меня, что ты способна о себе позаботиться. Некоторые кошки уже говорили мне нечто подобное. Большинство восхищается тобой за твои способности. Ты ведь происходишь из очень одарённой семьи.
Горацио отпил из своей чашки и навёл указательным пальцем на одну из высоких полок, из-под которой торчали белые усы, и прошептал:
– Наверняка некоторые твои поклонники сейчас подслушивают наш разговор. – Его смех был мрачным и искренним.
Нове хотелось смеяться вместе с ним. Она обрадовалась, что Горацио узнал хотя бы один из её секретов и поговорил с ней об этом. Более того: он всё понял и не злился на неё. Может, она должна сказать ему о том, что кошачий мир в большой опасности? Что Генри и Нова пообещали освободить похищенную королеву кошек?
Нова подумала об Эдисоне, который доверял ей. Ей пришло в голову то, что Лиса сказала о Горацио. У её учителя были причины не вмешиваться в дела кошек.
– Я вообще не знала, что у меня есть родственники в Шотландии, – наконец сказала она.
Горацио сначала вздрогнул, потом задумчиво посмотрел на неё.
– И в самом деле. Ты переживаешь одно потрясение за другим: сначала с кошками, потом со своей семьёй. – Он сделал паузу, как будто хотел ещё что-то сказать ей, но потом, видимо, передумал. – Тебе нужно выспаться, – пробормотал он, не глядя на Нову.
Горацио наклонился вперёд, держась за спинку дивана. Ему было трудно встать, он слишком глубоко погрузился в мягкие подушки. Нова последовала за ним к лестнице. Горацио держал фонарь перед собой, когда поднимался наверх. Прохладный сквозняк проникал сквозь щели в зарешёченных окнах. Даже здесь, внутри, камни пахли свежим грозовым дождём.
Горацио открыл дверь её комнаты. Нова надеялась, что он уйдёт как можно скорее. Времени было всё меньше. Она должна была разбудить Генри и, как только путь освободится, отправиться с ним на операцию по спасению Куинн.
– Спи спокойно, Нова, – сказал Горацио, но затем внезапно остановился в дверях.
У его ног сидел Гектор, его рыжий мех на шее выделялся, словно воротник.
– Не можешь без меня заснуть?
Гектор даже не мяукнул в ответ. Подняв хвост, он одним прыжком оказался на середине комнаты. Там он вытянул лапы и пристроил на них голову.
– Как скажешь, – Горацио в изумлении отвернулся. Он подозвал Нову и прошептал: – Забыл упомянуть. С этого момента больше никаких секретов и ночных прогулок. Конечно, эта школа идеально подходит для тебя. Но здесь кошки тоже имеют право голоса, и Гектор особенно заботится о том, чтобы все здесь следовали правилам. Понимаешь?
Нова кивнула. Она вошла в свою комнату и посмотрела на Гектора, удобно устроившегося на голубой подушке. Он притворился, что уже заснул.
29
– Гектор? – Нова села на пол перед котом и плотно прижалась к нему ухом. – Я знаю, что ты меня понимаешь.
Гектор не поднял головы, которая лежала на его скрещённых передних лапах, и ровно дышал. Может, эти двое сговорились? Может, это Горацио хотел, чтобы Гектор присматривал за ней? Нова присела на край кровати.
Гектор поднимет тревогу, стоит ей только выйти из комнаты. В этом нет никаких сомнений. Что ей остаётся делать?
Она слышала вдалеке знакомую мелодию Биг-Бена, а затем звон, отмеривший часы, которые она лежала без сна, вытянувшись на своей кровати. Она всё ждала и ждала. Несколько раз она пыталась встать, но на каждую попытку Гектор отвечал ей слабым противным шипением.
Пробило два часа ночи, и на мгновение Нова закрыла глаза. Когда она снова открыла их, было уже яркое утро, а Гектора и след простыл.
Охваченная паникой, Нова подбежала к окну. Небо было таким голубым, каким оно могло быть только после грозы. Несколько самолётов приближались к городскому аэропорту.
На маленькой скамейке возле кустов смородины собралось несколько кошек. Нова сразу узнала Пабло и выкрикнула его имя. Котёнок разбежался и, пробираясь по плющу и каменным выступам, пытался добраться до неё. Он снова и снова соскальзывал, пока, наконец, не долез до её подоконника, повиснув на двух передних лапах. Нова затащила его в комнату.
Ещё до того, как она смогла объяснить ему, что проспала, котёнок резко выпалил:
– Ты должна помочь нам, Нова! Кошки Пенелопы бродят по территории. Они разгоняют уличных кошек и дерутся со всеми, кто попадается им на пути. Котёнок чуть не утонул в Темзе, и Шаяну чудом удалось спасти его. Но хуже всего то, что мы нигде не можем найти Эдисона!
– Хорошо, – пробормотала Нова, косясь на будильник, стоявший на её прикроватной тумбочке. Кот прыгнул, но неуклюже приземлился на край кровати.
– Ты не понимаешь, – возразил он. – Если мы не остановим их, Пенелопа объявит себя королевой. Она уже сказала, что все уличные коты должны убраться из города, иначе в реке окажется ещё больше наших. Что мы будем делать без Эдисона? Без него у нас нет никаких шансов освободить королеву Куинн! Некоторые из уличных кошек хотят сбежать в деревню. Возможно, и я уйду с ними. Здесь больше не безопасно.
– Нет, Пабло, ты, конечно, останешься в башне! Мы позаботимся о тебе. Горацио никогда не допустит, чтобы что-то случилось с его гостями. – Нова попыталась поднять котёнка, но его маленькое дрожащее тело извивалось и сопротивлялось. Одной лапой Пабло даже оставил глубокую царапину на руке Новы.
– Ты понятия не имеешь, о чём говоришь! Пенелопа ненавидит людей. Даже больше, чем королевскую кошачью семью. Без королевы Куинн Фелидиксов больше не будет существовать. Каждый, кто живёт здесь, станет мишенью. Горацио придётся молчать. Или спрятаться, чтобы помогать нам.
Пабло едва дышал – так сильно он старался всё объяснить Нове.
– Если королева запрещает нам разговаривать с людьми, мы должны соблюдать это правило. В Шотландии, например, при короле Фергусе, защитники кошек объявлены вне закона. Любая кошка, которая будет замечена в разговоре с человеком, будет либо заключена в тюрьму, либо изгнана из королевства.
– Сколько у нас осталось времени? – спросила Нова, когда кот наконец сделал паузу.
– Она объявит себя королевой сегодня ночью, если мы её не остановим.
Нова оглядела комнату. Её рюкзак, который она собиралась упаковать для поездки с папой, выглядывал из-под кровати. Она глубоко вздохнула и задумалась, а потом сказала:
– Доверься мне, Пабло. Мы справимся!
Несколько минут спустя Нова стояла на залитой утренним солнцем станции метро «Тауэр-Хилл». Папа ждал её в машине с затемнёнными стёклами. Он припарковался прямо у церкви Всех Святых. Здесь было так много посетителей и туристов, что Нова изо всех сил старалась найти дорогу к машине. Она села на пассажирское сиденье. Папа был в тёмных солнцезащитных очках и бейсболке.
– Где твой рюкзак? – удивлённо спросил он Нову.
Нова подняла голову и посмотрела отцу прямо в глаза.
– Я не могу поехать с тобой. Я нужна кошкам. – У неё пересохло в горле. Нове было больно произносить эти слова.
Папа снял тёмные очки и задумчиво посмотрел на неё.
– Имеет ли всё это отношение к той кошачьей королеве, о которой ты мне рассказывала?
Нова кивнула.
– Куинн держат в плену в Цератоне. Если мы не освободим её как можно скорее, она потеряет трон, а это станет кошмаром для всех кошек Англии, а также для школы Горацио.
Её отец присвистнул.
– Цератон, – сказал он. – Я знаю о нём только по рассказам и отметкам на карте. Ты знаешь, что из Цератона ещё никто никогда не сбегал, Нова? Надеюсь, у тебя есть хороший план. – Он потрепал её по макушке, как делал в детстве, и начал внимательно слушать.
Нова глубоко вздохнула. Она рассказала папе о входе и о том, каким образом туннель ведёт в Цератон. Нова объяснила, что у них есть камень, который служил ключом к камере Куинн. Её отец одобрительно кивнул. Затем он спросил её, видела ли она маленький синий кружок, который был прямо рядом с символом Цератона на карте.
– Ты знаешь, что это значит?
– Да, – сказала Нова. – Вода.
– В Цератон есть только один вход сверху. Остальная часть тюрьмы полностью окружена каналами, в которых плавают ядовитые медузы. Попасть в тюрьму из туннеля невозможно. – Папа серьёзно посмотрел на Нову. – Только не думай, что сможешь проплыть там. Эти медузы действительно опасны.