Сначала это были просто грязные лужи на полу, от которых кошки, не ворча, уклонялись. Однако лужи превратились в маленькие озерца, и в конце концов на дне не осталось ни одного сухого пятнышка.
Лаэто и Суми, казалось, не обращали внимания на грязь. Они продолжали двигаться вперёд, как будто всё было в порядке. Лилия тоже пыталась делать вид, что её не беспокоит влага, но Нова замечала, как она с отвращением отряхивает лапы после каждого шага. Пабло, напротив, позволил себе поделиться мыслями вслух:
– Вода! Тьфу! Коричневая мутная вода! Просто отвратительно! Кто только выбрал этот путь?
Нова бесцеремонно подняла кота, не дожидаясь его согласия.
– Это из-за плохой погоды прошлой ночью. Не волнуйся, скоро мы снова попадём в сухое русло.
В этот момент с потолка упала большая капля воды и попала точно на нос Пабло. Кот визжал и извивался взад и вперёд. Нова изо всех сил пыталась удержать его, сжимая карту другой рукой.
Между тем на дне образовалась небольшая речушка. Вода спускалась со стен и текла в том направлении, в котором они бежали. Её становилось всё больше и больше.
Генри недолго колебался. Он схватил Лилию, которая умело перепрыгнула из его рук ему на плечо. Затем потянулся к Лаэто и Суми. Им двоим не понравилось, что Генри держал их одной рукой под животом, но это было всё же лучше, чем плавать – так много воды теперь текло по проходу.
– Здесь недалеко! – воскликнула Нова, бросив отчаянный взгляд на карту. – Примерно в ста ярдах должна быть водосточная труба, по которой, надеюсь, вся вода сразу утечёт.
Вода доходила ей теперь почти до колен. Левой рукой, в которой она тоже держала карту, она опиралась на стену и медленно продвигалась вперёд, шаг за шагом. Позади неё Генри балансировал с тремя кошками, не имея ни малейшего шанса за что-нибудь зацепиться.
Шум воды становился всё громче и яростнее. С потолка градом посыпались капли. А потом случилось что-то ужасное.
Сначала Нова ничего не увидела. Она слышала только крик Лаэто, когда тот упал в воду. Генри позвал её. В этот момент кот промчался мимо Новы. Не раздумывая, она нырнула вниз. Пабло вцепился в её правую руку. Боль пронзила всё тело, словно молния. Она потянулась к Лаэто левой. Схватила его за шкирку, но при этом уронила карту. Вода всё сильнее и сильнее хлестала её по ногам, так что она почти потеряла равновесие.
И пока она поднимала Лаэто, Нова увидела, как самое важное достояние её отца – карта – на бешеной скорости плывёт к водосточной трубе, которая теперь находилась всего в нескольких метрах от них.
Она чуть не глотнула водосточной воды, а меж тем течение унесло с собой карту – сокровище, которое доверил ей папа.
32
Слёзы гнева и отчаяния стояли в глазах Новы, когда она боролась с водой и наконец оказалась у проёма. Она высадила Пабло и Лаэто на спасительной площадке – ступеньке прямо над водосточной трубой. Позади них продолжался коридор, в котором теперь уже стоял Генри, обогнавший их.
Он опустил Суми, неистово вылизывающую шерсть, к своим ногам. Лилия, напротив, осталась сидеть на плече Генри и сочувственно посмотрела на Нову.
Она рухнула на колени у канализационной трубы, в которой исчезали потоки, и попыталась нащупать рукой каменный край. Всё, что она нашла, – это кусок полиэтиленового пакета, который там запутался, и несколько веточек.
Генри мягко положил ей руку на плечо.
– Мне ужасно жаль. Я хотел тебе помочь, но…
– Тебе пришлось жонглировать тремя кошками одновременно, и ты справился, – добавила Лилия. – Ну, почти. Лаэто обязан Нове своей жизнью. Пусть кто-нибудь ещё скажет, что нам не нужны Фелидиксы!
По лицу Генри было видно, как сильно он волнуется, хотя и старается казаться оптимистичным.
– Мы и так найдём дорогу, – успокаивал он Нову. – Я совершенно уверен в этом. Это похоже на игру, в которую твой отец всегда играл с тобой. Помнишь, он тренировал твою память? Ты же говорила, что он всегда хотел, чтобы ты запоминала дорогу, не глядя на карту.
Нова сглотнула. Она видела картинки в своей голове. Папа, который играл с ней в эту игру. Она была ещё маленькой, может быть, лет четырёх, и сидела в кресле с цветочным узором. Она вспомнила карту, слова которой едва могла расшифровать, но символы уже понимала. Папа горячо похвалил её, когда она нашла дорогу от Альд-Гейт до Ватерлоо. Но что-то было в этом воспоминании не так, как обычно. Они были не одни. На заднем плане у окна с плотными парчовыми шторами стояла женщина с буйными чёрными волосами и глазами, такими же бирюзово-голубыми, как у Эдисона. Это была её мать. Она рассмеялась, и Нова услышала, как она сказала: «Если ты будешь продолжать в том же духе, то никто и никогда не сможет тебя остановить!»
– Я знаю дорогу, – шептала Нова снова и снова. Почва под ней была мягкой, усеянной мелкими камнями. «Этот туннель тоже время от времени затопляется», – подумала она.
Нова поджала губы. Последним, о чем она хотела бы сейчас думать, была вода. Остальные последовали за ней, Генри – глухими шагами, кошки – пугающе тихо.
Девочка обернулась. Лилия, казалось, хромала.
– Мы уже близко, – подбодрила она кошку, которая шла всё медленнее и выглядела измученной. – Я могу понести тебя на руках, если ты не против.
Она увидела, как Лаэто и Суми покачали головами. Нова забыла, что уличные кошки обращаются за помощью только в случае крайней необходимости.
Но, к её удивлению, Лилия сказала:
– Хорошо. Если тебе так будет спокойнее.
Нова подняла кошку и почувствовала её грубую, лохматую шерсть. Её усы щекотали руку девочки. Теперь они шли по широкому туннелю, который, возможно, когда-то служил резервуаром для воды. Нова знала, что сейчас они должны проходить примерно под Трафальгарской площадью.
Одна из её приёмных семей каждое воскресенье ездила с ней в город. Площадь тогда была заполнена уличными артистами, наряженными в костюмы клоунов или одетыми в серебряные и золотые костюмы, которые неподвижно стояли перед широкими лестницами Национальной галереи.
Приёмный отец Новы однажды поднял её на пьедестал одной из знаменитых статуй льва, и она чувствовала себя такой большой и могущественной среди всех зрителей, как будто сама была львом.
Это воспоминание взбодрило Нову. Остальная часть пути была лёгкой и привела их прямо в Сент-Джеймсский парк. Потом они кое-что услышали.
Нова повернулась к Генри, который втянул носом воздух и побелел как мел.
– Театральный грим, дикий лосось и крем для обуви, – прошептал он.
– Некоторые из них используют крем для обуви, чтобы полировать лапы, – сказала Лилия, и дрожь пробежала по её телу.
Нова приложила указательный палец ко рту. Все они стояли молча и слушали. Без сомнения, шипение, которое Нова слишком хорошо помнила с ночи похищения Леандро, было слышно тихо, но отчётливо. Похоже, что это была огромная стая кошек Пенелопы.
– Мы должны свернуть, – прошептал Генри. – Они могут оказаться здесь в любую минуту. Тут есть какое-нибудь укрытие? – Он вопросительно посмотрел на Нову.
Кошки тоже повернули головы в её сторону. Неужели все забыли о том, что только что произошло? Карту унесло водой, вот что! Один взгляд на неё мог бы помочь Нове. Возможно, там была ветка или старое помещение для технического обслуживания. Но как ей теперь вспомнить всё, что было написано на карте? Она запомнила дорогу, да, но не каждую мелочь вокруг!
Шипение приближалось, и теперь Нова тоже могла уловить едкий запах крема для обуви. Сколько у них было времени? Минута? Несколько секунд?
– За мной! – прошептала она и поспешно побежала в том направлении, откуда они пришли.
– Ой! – услышала она крик Генри позади себя. Она повернулась и увидела, что он лежит на полу.
Он поскользнулся. Нова подала ему руку. Она почувствовала холод и поняла, что рука мокрая! Кошки тоже это заметили.
– Из стены сочится вода! – громко воскликнул Пабло в ужасе. – Если в туннель попадёт ещё больше воды, то мы не сможем идти дальше, Нова.
Генри беспокойно огляделся. Шум становился всё громче, но в другом направлении они точно попали бы в лапы кошкам Пенелопы.
«Карта! – в отчаянии подумала Нова. – Мне нужна карта!»
И тут в её голове всплыла картинка – светлые глаза её матери. «Если ты будешь продолжать в том же духе, никто никогда не сможет тебя остановить!» – твердил её голос.
Нова провела лучом фонарика по стенам туннеля в поисках метки. Знак, который мог бы ей помочь. На карте её отца там была всего одна невзрачная точка, но она смогла её запомнить.
– Ты не это ищешь? – спросил Лаэто.
Нова увидела в отблеске света зигзагообразную линию и стрелку. Она кивнула.
– Мы должны немного пробежать им навстречу. Будьте спокойны и следуйте за мной, куда бы я ни пошла.
На объяснения не было времени. Нова выключила фонарик, опустила его в рюкзак и побежала вперёд. Вода капала с потолка и стекала со стен. Она надеялась, что это задержит кошек Пенелопы, с которыми, если план пойдёт наперекосяк и она ошибётся, они столкнутся в любой момент.
Вскоре после этого Нова нащупала рукой стену туннеля, должно быть, близко над землёй. Её рука так замёрзла, что она практически чувствовала свои пальцы. Шипение стало громче. Кошки Пенелопы. У них оставались считаные секунды. Иначе они сразу оказались бы лицом к лицу со своими врагами. И что потом? У них с Генри, возможно, был шанс противостоять кошкам, но как насчет уличных кошек? И как только их обнаружат, королеве Куинн, Эдисону и другим заключённым не удастся сбежать.
Нове показалось, что она заметила пару сверкающих глаз в той части туннеля, который был перед ними. Она поспешно продолжала ощупывать стену. Ну же, он должен быть где-то здесь!
Её рука потянулась в пустоту. Нова не знала, насколько широким был проход, когда она просунула туда ногу. У кошек было преимущество, они могли видеть путь, по которому теперь шла Нова.
Пабло быстро всё понял. Она почувствовала, как он протиснулся мимо неё, остальные последовали за ним. Тогда она тоже почувствовала шеей дыхание Генри.