– Нам ещё далеко, да? – с надеждой спросил Генри.
Нова покачала головой.
– Нет, – сказала она как можно более спокойно, – мы скоро приедём.
Маленький проход огибал несколько поворотов, как горная дорога в Шотландском нагорье. Нова с трудом сохраняла ориентацию, но вдруг она начала вспоминать. Рисунок небольшого холма на карте – символ, обозначавший порог в проходе, о который Пабло сейчас чуть не споткнулся. Её сомнения исчезли.
Когда повороты наконец прекратились и вдали стало виднеться слабое пятно света, Нова вздохнула с облегчением.
– Неужели мы снова поднимемся наверх? – спросил Пабло со смесью любопытства и страха.
– Нет, – сказала Нова, снимая рюкзак. – Там впереди Цератон.
35
Лилия, которая молча следовала за ними, протиснулась мимо Новы.
– Позволь мне пойти первой и разведать обстановку, – сказала она и тут же исчезла.
Нова и Генри прислонились к влажной стене туннеля.
– Запах здесь, внизу, наверняка сводит тебя с ума, – прошептала Нова.
Генри только тихо застонал.
– Невероятно мерзко! И я даже не могу сказать тебе, чем именно пахнет. Запах кошек Пенелопы и их крема для обуви – уже жгучая смесь, конечно, но к этому ещё добавляются столетия дохлых крыс и мутной лондонской дождевой воды.
Кошки прижались к ним вплотную.
– Холодно здесь, – сказал Лаэто, будто ему нужно было найти оправдание тому, что он хотел быть ближе к детям. Суми обвилась вокруг ног Новы.
Прошло некоторое время, прежде чем Лилия вернулась.
– Клянусь самой толстой крысой, – пробормотала она, – между нами и Цератоном лежит широкий вонючий ров, наполненный мутной водой. Следуйте за мной! – Её заострённые уши нервно подёргивались.
Никто не произнёс ни слова, когда они тронулись в путь к Цератону, следуя за Лилией. Нова увидела, что коридор перед ними стал светлее. Но это был странный красноватый свет. Он сильно отличается от дневного света, который обычно можно увидеть в конце туннеля.
Затем ей показалось, что она услышала тихий плеск, и в нос ей ударил отвратительный запах. Медленно они продолжали пробираться вперёд. Ров, о котором рассказывали Лилия и отец Новы, теперь был виден. Вдруг они услышали голоса. Нова остановилась и прислушалась.
– Почему ты не на своём месте? Разве ты не слышал, что люди собираются освободить королеву кошек? – властно спросил пожилой голос.
– Поэтому я здесь, – этот голос принадлежал уже коту помоложе. – Может, они попытаются добраться до нас через ров.
– Ерунда! – сказала старшая. – Никто не сможет пересечь его, ты должен это знать. Да и наши охранники обыскивают все туннели. Им уже давно отрезали путь. В Цератон есть только один проход. Тот, что наверху, в парке. И его нужно охранять. Сегодня ночью мы уже видели там полчища уличных кошек. Они что-то замышляют. Давай, возвращайся на свой пост!
Когда голоса удалились, Нова осторожно огляделась. Красный свет заливал всё вокруг. Итак, перед ними был пресловутый Цератон. То, что можно было увидеть отсюда. Нова уставилась на стену из серых цементных блоков с невзрачной дверью. Не было похоже, что что-то помешало бы ей туда попасть. Если бы не ров, о котором её предупреждал папа.
– Только не думайте, что я проплыву сквозь это, – пробормотала Лилия рядом с Новой.
– Может быть, мы сможем вас перенести? – предложил Генри. – Он кажется не таким уж и широким. Возможно, он и не такой глубокий.
– Стой! – крикнула Нова, когда Генри в порыве снял ботинки и уже почти оказался ногами в канале. Она порылась в своём рюкзаке, нашла печенье и бросила его в воду. Вокруг печенья сразу же образовались пузырьки воздуха. Казалось, что в этот момент что-то начинает закипать. Пузырьки становились всё больше, а затем скользкое ядовито-зелёное щупальце с шипением поднялось вверх и ударило по печенью. Появлялось всё больше и больше щупалец. Вода окрасилась в зелёный цвет, как будто щупальца распыляли свой яд, и печенье растворилось.
Затем поверхность снова разгладилась. Больше ничего не было видно ни от щупалец, ни от печенья.
– Круто! – сказал Генри. – Я даже не хочу знать, что это было!
– Ядовитые медузы, – тем не менее объяснила Нова.
Кошки стояли, застыв на краю канала. Даже Пабло, казалось, потерял всю свою энергию.
– Ужасно! – воскликнул Лаэто. – Охранники были правы. Мы никогда не перейдём через этот ров. Вода и ядовитые медузы!
– Надо попробовать сверху, – решила Лилия.
– С улицы? Вы ведь слышали: их там ещё больше!
– Ни в коем случае! – Нова подошла вплотную к воде. – Это наш единственный способ удивить Пенелопу и её кошек и не попасться им на глаза. Вы попросили Генри и меня забрать вашу королеву оттуда. Тогда вы должны нам доверять.
Потребовалось некоторое время, чтобы убедить кошек, что они доберутся до другого берега на надувном матрасе. Генри даже не сильно удивился, когда Нова вытащила его из рюкзака. По очереди под скептическими взглядами котов они надули подарок её отца.
– Сначала Генри подталкивает меня. Потом я толкаю матрас обратно – и ваша очередь.
Нова искренне надеялась, что у них с Генри хватит сил. Канал и вправду выглядел широким. Они положили матрас на воду, Нова запрыгнула на середину, и Генри изо всех сил подтолкнул её к берегу. Держась за него, Нова выползла на берег. Получилось! Она толкнула надувной матрас обратно к Генри. Кошки неохотно ступили на качающийся плот. Покачиваясь и дрожа, они сели на него. Пабло испуганно прижался к Лилии. Нова вздрогнула, когда появилось зелёное щупальце, тянущееся к надувному матрасу, но Генри к тому моменту уже толкнул кошек к Нове.
Надувной матрас с шипением пересёк канал и достиг другого берега. Один за другим уличные коты бросились к Нове в безопасное место. Пабло оказался у неё на коленях, и она с наслаждением крепко прижала его к себе.
– Эй! – крикнул Генри. – Вы обо мне не забыли?
Надувной матрас поплыл обратно к Генри.
– Смотрите сюда! – крикнул он, разбежался и прыгнул на матрас, который заскользил по каналу, но не добрался до другого берега.
– Дай мне свою руку! – закричала Нова, пытаясь дотянуться до него. Когда их пальцы соприкоснулись, что-то произошло. Матрас качнулся, со всех сторон на него заползали щупальца. Одно из них почти достигло ноги Генри, но Нова вытянула его за руку. Он подпрыгнул и приземлился на берегу как раз вовремя. Медузы яростно трясли матрас.
Он бурлил и шипел в канале, а затем исчез, как масло в котле с кипящей зелёной водой.
– Мы справились! – с облегчением сказал Генри, пока они задумчиво смотрели на воду.
– Вопрос только в том, – пробормотала Лилия, озвучивая то, о чём все подумали, – как нам выбраться отсюда снова.
36
Дверь была не заперта. У неё была одна из тех простых ручек, которые любая обычная домашняя кошка могла открыть одним плавным движением. Но она подло скрипнула, когда Нова приоткрыла её, и их окатило запахом пыли и плесени. Нова, Генри и кошки оказались в каком-то отсеке. Здесь стояли сапоги, лопаты, вёдра со старым тряпьём, а также несколько столов, сложенных вместе. Нова огляделась. Рядом с дверью висела карта в рамке. С её помощью можно было просчитать маршрут побега.
– Как раз то, что нам нужно, – пробормотала Нова.
Пабло запрыгнул на маленький деревянный столик рядом с ней.
– Что это? – с любопытством спросил он.
– Это карта всей тюрьмы. Видишь вот это? – она указала на ряд маленьких коробочек. – Это камеры, в которых содержатся заключённые. А вот и лестница, ведущая наверх, в парк. Итак, теперь мы знаем, где найти королеву Куинн и остальных.
– И мы знаем, – сказал Генри, который теперь тоже смотрел на карту, – что здесь нет аварийного выхода, кроме того, который ведёт ко рву с медузами. Недаром это место считалось одной из самых безопасных тюрем во всей Англии.
Нова бросила на Генри обеспокоенный взгляд.
– Что это значит? Что вы имеете в виду? Мы можем наконец освободить остальных? – Пабло в нетерпении подскочил к двери.
– Это не так-то просто, Пабло. – Нова оглядела кладовку. – Мы должны не только освободить кошек, но и сбежать отсюда прямо из-под носа прихвостней Пенелопы. Или, по крайней мере, быть настолько быстрыми, чтобы они не смогли нас догнать.
Генри схватил Нову за руку.
– Ты сказала носа?
Нова непонимающе посмотрела на него.
– Положись на меня. Иди и освобождай кошек. А потом веди их всех сюда!
Нова наклонилась к Пабло и прошептала:
– Берегите себя и слушайте Генри!
После чего она заглянула в замочную скважину. Коридоры кишели кошками Пенелопы.
Они совершали обходы тюрьмы по парам. Кошки выглядели опасными, готовыми к нападению в любой момент. Нова знала, на что они способны, с той самой ночи, когда был похищен Леандро. Вблизи Нова смогла узнать магические амулеты, которые они носили на шее. Треугольник, в центре которого был нарисован кошачий глаз. Нова выждала подходящий момент, выскользнула за дверь и скрылась за тележкой, на которой раньше подвозили еду к клеткам.
Некоторые из проходивших мимо кошек перешёптывались друг с другом. Зловещие звуки эхом разносились по пустым коридорам. Нова натянула капюшон пониже на лоб и стала ждать.
Несколько кошек, больших, как мейн-куны, но с чёрной как смоль шерстью и заострёнными мордочками, патрулировали территорию прямо перед тележкой. Одна из них подозрительно вертела мордой взад и вперёд. Струйки слюны свисали с её рта.
У Новы перехватило дыхание. Наконец кошка повернулась к своему партнёру и прошипела:
– Могу поклясться, что от тебя разит мятой. Может, ты наступил на жевательную резинку на улице? Отвратительно!
Нова не услышала ответа, потому что они пошли дальше. Она с облегчением выдохнула и вышла из-за тележки.
Прямо над её головой проходили водосточные трубы тюрьмы.
У Новы возникла идея. Она снова спряталась и пропустила ещё двух охранников, затем схватила трубы над собой и подтянулась. Недаром папа заставлял её выполнять подтягивания с тех пор, как ей было три года. «В твоих жилах течёт цирковая кровь», – сказал он однажды, но Нова тогда не поняла, что он имел в виду, и он больше никогда не упоминал об этом. В любом случае это не было представлением перед публикой. Здесь Нова должна была оставаться невидимой. Тьма поглотила весь её облик. Даже если бы кошки посмотрели наверх, им было бы трудно обнаружить Нову. Она вытягивала вперёд руки и ноги по очереди, как коала, прижимающийся к стволу дерева. Большие чёрные кошки снова прошли по коридору. Нова выжидала. Как только кошки скрылись из виду, она продолжила движение вперёд. Через некоторое время её руки так заболели, что ей пришлось опуститься на пол.