им), статуэтками, старинными бронзовыми и мраморными пресс-папье, перьями для письма в специальных держателях, чернильницами и многим другим, так что у Василисы глаза разбежались. В итоге сидящую за столом с книгой в руках женщину она заметила не сразу и посмотрела на нее, лишь ощутив ее тяжелый изучающий взгляд. Эту женщину Василиса видела в деревне, так же как и угольно-черного кота, сидевшего на краю стола.
– Добрый день, Всемила Ламиевна, – выпалила Василиса, неуютно чувствуя себя под двумя парами похожих желто-зеленых немигающих глаз: учительских и кошачьих. – Елисей Назарович мне учебники выдал, я их список принесла…
– Я уже записала на вас все выданное, – сухо отрезала учительница русского языка, закрывая и откладывая «Войну и мир» Толстого.
– Я хотела спросить, есть ли еще вот эти книги, – протянула Василиса листок с нужной ей литературой.
– Да, – ответили ей, мельком глянув на список. Всемила Ламиевна чуть прищурилась, смотря на Василису, и спросила: – Может, художественной литературы добавить – по вечерам читать? А то у нас в деревне заскучать недолго. Классику любите?
Учительница-библиотекарь кивнула на книгу, которую читала перед приходом нового педагога школы, и Василиса с ужасом увидела, как надпись на обложке поплыла и сложилась в новое заглавие: «Технология использования живой и мертвой воды. Издание второе, исправленное».
Василиса призадумалась было, на основании каких данных вносились исправления, и перед ней замелькали видения поверженных воинов на поле боя в старинных латах, над которыми с двумя пузырьками в руках стоит сосредоточенная недовольная Всемила Ламиевна и, капая на тела по очереди то с одного, то с другого пузырька, приговаривает: «Так-с, дозу мертвой воды надо снизить, а у живой увеличить концентрацию…»
Библиотекарша кашлянула, Василиса резко вынырнула из своих фантазий и мысленно одернула себя, велев не углубляться в опасные измышления.
– «Войну и мир» я читала несколько раз, – вежливо отказалась она. – Возможно, у вас есть Голсуорси, я давно хотела прочитать «Сагу о Форсайтах».
Всемила Ламиевна хмыкнула и развернулась к стеллажам с книгами. Василиса посмотрела на названия секций и разделов и голова у нее пошла кругом:
«Алхимия Средних веков», – вещал длинный баннер над одной из секций. Ближайший ко входу раздел этой секции именовался: «Теория философского камня».
«Исторические хроники Сварога», – было написано на стеллаже с многотомником в одинаковых переплетах.
«Биоценозы сказочных существ», – гласила надпись на другом отделе библиотечного ряда.
«Практика охранной магии»… и так далее.
Ой-ей-ей!!! Не следует забывать, что верные надписи были в самом начале: «Учебники начальной школы», «Алгебра и начала математического анализа», «Внеклассное чтение».
Получив из рук Всемилы Ламиевны свою литературу, Василиса выскочила из библиотеки как ошпаренная и понеслась в собственный кабинет математики, где стандартные таблицы квадратов чисел и тригонометрических формул оставались самими собой при любом ухудшении ее психического состояния. Любовь к математике оказалась сильнее прогрессирующей болезни: все связанное с этой точной наукой перепутать и исказить не могло даже больное воображение.
Ее никто не беспокоил, позволяя спокойно сосредоточиться на деле подготовки к урокам. Только к обеденному времени Василиса рискнула совершить еще одну вылазку и посмотреть на столовую, к чему настойчиво подталкивало проснувшееся чувство голода.
В столовой всем заправляла синеглазая Мара Кощеевна. Для Василисы осталось загадкой, как эта бойкая молодая девушка успевала в одиночку все приготовить и вымыть, если в школе триста с лишним учащихся, но факт оставался фактом – единственной работницей кухни здесь была Мара. Эта девушка с русой косой сегодня была в новой футболке с надписью: «Виртуозно играю на нервах. Вы какой мотив предпочитаете?»
– Вы хотите питаться в школьной столовой? – сильно удивилась Мара вопросу Василисы, можно ли ей, как учащимся, оплачивать завтраки и обеды в столовой. – Но, Василиса Алексеева, это детям запрещено приносить в школу собственные ска… эг-м… продукты питания, а то всякие умельцы бывают – наедятся дряни разной, потом в медицинском кабинете очередь стоит. Вам-то столовая зачем?
– Мне так удобнее было бы, – ответила Василиса, не совсем понявшая рассуждения синеглазой поварихи. – Экономия времени и в магазины часто ездить не надо, в деревне же ничего не купить.
На нее посмотрели с сочувствием.
– Трудно вам у нас будет, – тихонько вздохнула Мара, – тоже, небось, сбежите в конце первой четверти. Хорошо, я обговорю этот вопрос с директором и будете питаться в столовой, я вам отдельный столик выделю. Сразу напишите мне, какие блюда вы предпочитаете и что вам есть нельзя, если имеются ограничения по здоровью.
Василиса слегка опешила: ей будут готовить на заказ, как в ресторане?! Услышать вопрос: «А что вы желаете?» в сельской школьной столовой с единственным поваром столь же странно, как при покупке билетов в театр увидеть на них надпись: «Начало спектакля по желанию зрителя». Сразу возникают сомнения в популярности этого спектакля… М-да…
Тем не менее синеглазая работница кухни с самым серьезным видом задала кучу вопросов и выслушала сообщения, что Василиса ест всё, что аллергий у нее нет, склонности к вегетарианству и сыроедению она не имеет, на завтрак готова есть любые каши, кисломолочные продукты, фрукты и прочие легкие блюда, а мясо и рыбу лучше перенести на обед.
– Если, конечно, вы закупаете для школы мясо и рыбу, – робко скорректировала свои запросы Василиса и, старательно напоминая себе о пользе рыбы и вреде капризов, добавила: – Я не привередлива в еде, честное слово! Я дома частенько вообще полуфабрикатами питалась.
– У нас полуфабрикатов и фастфудов нет, – строго отрезала Мара, отбрасывая за спину длинную косу. – За этим в город, а не к нам.
– Хорошо, хорошо, я ж и говорю – лучше каши, – закивала Василиса, испуганно думая, что электрическая плита в ее новом доме может оказаться такой же неисправной, как электрические лампочки, а готовить на дровяной плите… Какой там штраф за порчу служебного жилья положен?
– А ужинать вы чем будете? – прониклась ее проблемами Мара, смотря на растерянно-испуганное лицо молодого специалиста и явно придя к выводу, что городская девица совсем к самостоятельной жизни в деревне не приспособлена.
– Да так-то я умею готовить, не волнуйтесь, – смущенно улыбнулась Василиса, надеясь установить с этой единственной встреченной здесь ровесницей дружеские отношения. – У меня только в растопке печи пока навыка нет, но электрическую плитку мне в доме поставили, так что вечером макарон и сосисок себе наварю.
– Мур-ррр! – громко высказались у ног Василисы.
Она взвизгнула и отпрыгнула в сторону от гигантского черного кота с белой грудкой и лапками, который встречался ей раньше в этой деревне.
– Мур-ррр! – повторил кот, привстал на задние лапки и потерся головой о ноги Василисы где-то в районе бедра.
– Ваш котик? – спросила Василиса, робко потеребив котяру за острыми ушами.
– Да ну, сдался он мне, – проворчала Мара, неодобрительно посмотрев на черного котищу. – Он – кот, который гуляет сам по себе, ему и директор, я смотрю, не указ, коли речь о сосисках зашла.
Кот совсем по-человечески насупился и отошел в сторонку, предано смотря на Василису и облизываясь.
– Если он ничейный, может со мной поживет? Не так пусто в доме будет, – задумалась Василиса.
– Не будет он ни у кого жить, – отмахнулась Мара, – он свободу ценит. Но если впрямь начнете сосиски варить, то от этого троглодита не отвяжетесь – он страсть до чего сосиски любит и колбасу, а у нас в деревне таких вредных продуктов никто не ест.
– Ясно. А зовут его как?
– Кот Баюн, но он предпочитает просто Кот, – ответила Мара.
Ого, так по поводу этого котика Елисей Назарович беспокоился? Рассматривал варианты придушить и утопить, но не допустить кота до Василисы. А чем может быть опасно общение Василисы с неразумной животинкой? Тем, что она обратит внимание на сказочное имя котика? Так она уже поняла, что в Лысой Горе любители славянского фэнтези живут. Жаль, что сама Василиса никогда фантастикой и фэнтези не зачитывалась, вампирами не увлекалась и в многочисленных вурдалаках, эльфах, орках, троллях, демонах, оборотнях не разбиралась совершенно. Она и классические книги про вампиров вроде «Дракулы» Брэма Стокера не читала, а про современные и вовсе ничего не знала. Слышала краем уха разговоры одногруппниц, но сама эти новые веяния в литературе обходила стороной и тем более странно, что ее преследуют именно такие сюрреалистичные сказочные видения. С другой стороны, шизофрения на то и шизофрения, чтобы выдавать самые ненормальные образы. Больных же так и называют – «ненормальные»!
Вопрос с питанием в столовой был урегулирован, фундамент будущего дружеского общения с молодежью Лысой Горы заложен, стоило побеспокоиться о том, как не помереть с голоду без добрососедской помощи до первого сентября. А тут вариант был один: ехать в Энск и закупать продукты. Время близилось к трем часам пополудни, молодой специалист уже может покинуть рабочее место? У кого бы узнать режим работы школы на каникулах? Почему утром директора не спросила?
Пробежавшись по школе и не найдя нигде Елисея Назаровича, Василиса заглянула к Яге Лешевне, занятой в лаборантской сортировкой каких-то мелких семян по чашечкам Петри.
– До какого часа я обязана находиться в школе? – спросила Василиса.
– Если нет директорского разрешения на проведение ночных работ, то в семь вечера домовые выгонят, – не отрываясь от своего занятия и делая пометки в большой тетради, ответила Яга Лешевна.
– А-ааа… а сейчас я уйти могу?
На «домовых» Василиса решила не обращать внимания – ей неверно послышалось другое слово. Хотя какое слово созвучно «домовым»? Точно не «школьные сторожа»!
– Конечно, почему нет? – пробормотала Яга Лешевна, пожав плечами. – Школа – не тюрьма, приходи и уходи когда надо.