Увы, чисто внешне химеры выглядели так же, как фантомы, причём (в отличие от фантомов, форма которых была неизменной) могли сотворить совершенно любой облик. Сквозь магические сети аура существа прощупывалась плохо, но сидящая в них химера прикидывалась Красной Шапочкой – логично было принять её за фантом! Та же логика подсказывала, что химеру такой силы, способную сотворить и длительно удерживать яркий, практически плотный облик, можно вырастить, лишь пустив ей на корм нескольких студентов. Отсюда следовал однозначный вывод, что таковая химера в институте обитать не может.
Однако по мнению преподавателя никакая логика в рассуждениях Василисы и близко не пробегала, поскольку некромант, желающий остаться в живых при столкновении с химерой, должен первым делом обратить внимание на следующее... Далее шло перечисление двух десятков пунктов, на которые обязательно и моментально должен обратить внимание умный некромант. Зубрить приходилось и в этом институте. Однако больше всего Василису заинтересовало, откуда же взялась на кафедре нежитеологии столь большая химера, если те крепли и росли, питаясь жизненной силой людей? Такое питание, как и направленное воздействие магией смерти на живого человека, неизменно портило здоровье последнего!
Тренинги по управлению некромантскими силами проходили у Василисы на ура, общая магия искренне увлекала, и на ней очень пригождались поучения Рода Вааловича. В настоящий момент она была единственной студенткой группы вполне уверенно проходящей через стены и крайне редко застревающей в полу. Географ по-прежнему весьма ответственно подходил к её обучению основам основ, ведомых всякой нечисти, что заметно облегчало усвоение материала лекций по общей магии. А вот мастерство начертания рун давалось ей из рук вон плохо! Сегодня же первой парой была лекция по новому предмету – теории магии.
Теория магии начиналась с постулата, что направляющая ось заклинания может быть проведена из любой точки пространства в любую другую точку пространства. Далее шли утверждения, что всякое заклинание имеет минимум одно звено и может быть продлено на любое количество взаимосвязанных звеньев. При этом чем больше звеньев в заклинании, тем оно нестабильнее и, разумеется, энергозатратнее. Далее шли постулаты о комбинациях заклинаний и о том, что два заклинания, произведённые на один объект одновременно, равносильны некоторому одному заклинанию (причём действие этого заклинания отнюдь не определяется простым сложением действий двух исходных заклинаний).
Записывая очевидную аксиому, что всякое воздействие на магическое поле приводит к его однозначному отображению на себя, Василиса находила всё больше сходств у законов магии с хорошо известными ей законами алгебры и геометрии. И произнесённое преподавателем словосочетание «уравнения математической магии» не вызвало её удивления. Когда Галилео Галилей писал, что математика – ключ и дверь ко всем наукам, он явно держал в уме, что и к магическим наукам тоже. Кажется, у неё появился первый любимый предмет в институте!
Высокий худой араб в традиционной белой хламиде жителей востока – профессор магии, преподающий этот новоявленный любимый предмет – проницательно заметил:
– Мне нравится ваша улыбка, Василиса. Некроманту самой природой положено любить математику, ведь смерть, как известно, великий уравнитель, а ещё – великий математик, ибо окончательно решает все задачи, намеченные для себя человеком.
Василисе очень хотелось спросить, тот ли он самый Мухаммед бен Муса, который аль-Хорезми, но она постеснялась, ведь по сути её вопрос можно было воспринять так: верно ли, что вам уже двенадцать веков стукнуть успело? И как вы умудрились так хорошо сохраниться?!
Тренинг по математическим основам элементарных чар вёл тот же араб. Наблюдая за мучениями части студентов, не одарённых способностью к быстрым преобразованиям и вычислениям, бен Муса усмехался в длинную кучерявую бороду и утешал:
– Возможно, в вас дремлет талант к вербальным заклинаниям. Пока ваши товарищи будут молча плести канву на основании точных расчётов, вы будете читать свои вирши, экзальтированно размахивая руками. Как объяснял выбор одного своего ученика знаменитый Гильберт: «Он стал поэтом, поскольку для математики у него не хватало фантазии». Браво, Василиса, хорошо сработано! Вы умудрились найти самое изящное и короткое решение этого примера, продемонстрируйте его действие.
Прямо в лицо Василисы понёсся мерцающий сгусток энергии. Она инстинктивно заслонилась ладонью и атаковала налетающий объект магией, автоматически закрутившейся по только что рассчитанному маршруту. Сгусток сковало сетью, и он неподвижно завис в воздухе.
– Отлично, теперь дайте поработать вашим товарищам. Господа студенты, развейте эту учебную неразумную нежить.
Большинство запутались в разученном вчера заклинании, но несколько нитей с правильной формой завитков протянулись к сгустку, и тот осыпался на пол серебристыми искорками. А вот сеть Василисы осталась мерцать в воздухе... Небрежным пассом рук преподаватель размножил сеть, и теперь её копия висела под носом каждого студента.
– Новая задача: рассчитать нейтрализующее заклинание. Правила нейтрализации мы с вами записали на лекции, так что открываем теорию и находим обратное преобразование к заданному Василисой. При должной практике и сноровке формирование контрзаклинаний в будущем будет у вас происходить на автопилоте, в фоновом режиме, так сказать.
На практику они разошлись группами в прежние свои аудитории, и перед глазами уставших до чёртиков студентов возник бодрый хищный красавец Влад Дракулич, посверкивающий белыми клыками.
– Поздравляю, вы дожили до первой практики по магии охранных чар! Как и все прочие заклинания, эти чары можно рассчитать и воплотить в рунах и формулах, можно закрепить их на словесном контуре, а можно довериться своей интуиции. История магии началась, как вы догадываетесь, с последнего варианта. Увы, именно по этой причине самые первые маги не могли похвалиться большой продолжительностью жизни, как и первые химики-алхимики, имевшие привычку проверять сотворённые ими вещества на запах и вкус. На каких принципах базируется теория охранных чар? Прямо сказать, на самых простейших.
Например, всем вам знакома фраза, что лучшая защита – нападение, и в магии сие тоже верно. Ещё частенько высказываются идеи, что самый безопасный враг – мёртвый враг, хоть здесь некромантия как таковая вносит некоторые коррективы: вы уже убедились, что порой мёртвые мстят активней и успешнее живых. Однако если отбросить противников за Калинов мост, то с той стороны они уже не вернутся ни во плоти, ни без оной. Так что самый безопасный враг действительно тот, кто упокоился навеки, из чего следует, что одно из базовых заклинаний охранных чар – заклинание упокоения. Оно вам уже немного знакомо, но ради сохранения популяции начинающих некромантов нашего института я сообщу вам его простейшее вербальное выражение: «Ваде-эт-мори»*. Отчего нельзя перевести его на русский язык? В принципе можно, но оно утратит большую часть своей эффективности.
– Почему? – заинтересовались студенты.
– Вам уже неоднократно в разных формах сообщали о том, что в деле применения магии чувства не менее важны, чем разум. Грубо говоря, если вы произнесёте заклинание без должного накала, оно может и не сработать. Зато если многие поколения людей страстно восклицают одно и то же, то слова закладываются в магическую ауру мира, как асфальтовая дорога в поля, облегчая путь следующим поколениям магов и позволяя им не тратить массу эмоций на рабочие процессы. Видимо, в Римской империи нежити и нечисти водилось больше, чем в арабских странах и Древнем Египте, оттого в Средние века все поголовно маги перешли на латынь. Наследие прошлого дошло и до нас, поэтому для пущей уверенности, что заклинание не подведёт, советую пользоваться отработанными методиками.
– А если мы от страха забудем это заклинание, что делать? – дрожащим голосом спросила Лена.
– Кричите всё, что в голову взбредёт, так тоже веками поступали юные некроманты, – ухмыльнулся вампир.
Одногруппники нахмурились, расценив ответ как неудачное проявление чёрного юмора, и Василиса сочла нужным заметить:
– Однажды я воплем «А-ааа!!!» мигом упокоила стаю неживых бабочек.
– Прекрасный пример, – благодушно кивнул преподаватель. – И второе простейшее заклинание на сегодня, позволяющее выставить щит против врагов: «Нон пропиус». Оба заклинания запомнили? Если вдруг позабудете, посмотрите на арку выхода на кладбище: справа поверх всего прочего выбита первая фраза, слева – вторая. Ну, подходите ближе!
Семёрка студентов робко приблизилась к залитой серым туманом арке с табличкой: «Кладбище факультета некромантов. Ворота №2». Когда все сгрудились у самого входа, рассматривая надписи, идущие по дуге, Влад Дракулич гостеприимным жестом вдруг расширил арку и рассеял туман.
– Переходим к практике, – сказал он и исчез, оставив группу перед десятком злобно скалящихся скелетов. Скелеты радостно взвыли и двинулись вперёд между могил, озарённых алым заходящим солнцем...
«Такими темпами вербальное заклинание «А-ааа!!!» быстро даст фору латыни», – думала Василиса, внимательно рассматривая зомби, пока её товарищи всячески пытались их упокоить. Первые месяцы жизни в Лысой Горе приучили её не визжать и не шарахаться в сторону при внезапном появлении чужих тел из пола и стен, драконьих морд из-под капота «машин», говорящих воронов, котов и огоньков. В доме бабки Агафьи полёт мёртвых бабочек стал явлением неожиданным даже для её тренированной психики, а здесь скрытая усмешка в чёрных глазах Валахии подсказала, что к воротам их позвали не зря. Обрывки заклинаний, слетающие с дрожащих пальцев ребят, убедительно доказывали, что эмоции могут не только помогать формированию заклинаний, но и ощутимо мешать ему. Скелеты уверенно шагнули в кабинет, звучно цокая по паркету костяными пятками, и уровень шума, поднятого студентами, стал запредельным, у Василисы даже уши заложило. Рассердившись, она уверенно выставила вперёд обе ладони и звучно гаркнула: