– Если вы хотели, чтобы меня начало тошнить от волнения, то поздравляю – вы почти у цели, – возмутилась Василиса. Она один раз уже наслушалась советов и в итоге выставила себя деревенской дурочкой перед инспектором пожарного надзора. – Всё, всем спать! Обещаю быть самым молчаливым, покладистым и слепым молодым специалистом на свете.
«Всего месяц назад я радовалась, как удобно мне быть человеком! Что мне нет нужды проверять стойкость своей маскировки под Homo Ordinarius и беспокоиться о всплесках магических сил», – подумала Василиса. Увы, всё течёт и всё меняется независимо от наших желаний.
Машину потряхивало на выбоинах трассы, ведущей в областной центр. Второй молодой специалист проспал встречу у широкого крыльца управления образования, и Твердолобов распорядился забрать его по месту жительства. «Вам всё равно по пути», – сказало начальство.
– Надо было фотографию парня в фас и профиль попросить, а то как мы его опознаем? – пошутила Ольга Николаевна, ловко объезжая глубокую рытвину, заполненную талой водой. После морозов опять наступила оттепель.
– Вы тоже ещё его не видели?
– Нет, говорят, он со следующей недели должен на работу в школу Старого Борка выйти, у них математик – пенсионерка за семьдесят лет, Твердолобов давно мечтал надёжную смену ей найти. – Машина притормозила на повороте к названному посёлку, повернула, и теперь её затрясло на свежеотремонтированных ухабах гравийки. – Тут школа намного ближе к городу, чем ваша, в Старом Борке у многих городских дачи и домики построены. Так, ждать он нас должен на автобусной остановке... Ага, есть кто-то. О, мой ученик с выпуска этого года! Спросим у него, где новый учитель у них поселился.
Они встали у остановки и вышли из машины. Высокий худой парень двинулся к ним, поздоровался с Ольгой Николаевной и с интересом уставился на Василису.
– Привет-привет, Свистоплясов, как дела? Работаешь или учиться всё-таки пошёл?
– Так это, и учусь, и работаю, сами же видите, что на слёт с вами еду, – пожал плечами парень и открыл заднюю дверцу машины, намереваясь сесть.
Учительница математики страшно растерялась, даже побледнела, а Василиса припомнила её разговор с другой учительницей в Энске: «Ко мне так Свистоплясов вернулся, помнишь? Самый слабый ученик в девятом классе был, ленивый патологически, не учил ничего, в итоге даже числа складывал с трудом без калькулятора. Пришлось ещё два года его тянуть, математику в одиннадцатом классе он чудом с третьей попытки сдал, теперь уж точно в школу не вернётся».
Кажется, с выводом насчёт «не вернётся» она поспешила...
– Погоди, новый учитель математики – ты, что ли? Да как же так?! – воскликнула Ольга Николаевна.
– Да как обычно. Поступил на физмат в наш педагогический на заочное отделение, у них постоянный недобор, они берут всех, даже с минимальными баллами. То, что не сдавал на ЕГЭ, я в самом университете тестами сдал, да ещё целевое направление на учёбу в нашем управлении образования себе выбил! Теперь я студент. И учитель, потому что меня лично Анисий Аркадьевич попросил совмещать учёбу с работой по специальности.
– Да ты таблицу умножения толком не знаешь! – не на шутку рассердилась Ольга Николаевна, у неё аж лицо багровыми пятнами пошло.
– А теперь у меня никто её спрашивать не будет, – фыркнул парень и сел в машину. – И не мечтайте, что я из университета вылечу, – я поболтал с ребятами, там все контрольные работы в интернете покупаются, а зачёты по ним автоматом ставят.
– В университете ещё экзамены есть!
– Разберёмся, – уверенно ответил парень и демонстративно уставился в окно в ожидании отъезда.
Правда, тихо сидеть ему быстро надоело. Полпути до областного центра он хвалился, что летом купил себе грузовичок в кредит и подрядился к Балакину колотые дрова по деревням возить. Денег такой извоз приносит куда больше грядущего учительства, так что придётся как-то совмещать обе работы, но в том особой проблемы он не видит, в школе всё равно после часа дня делать нечего. Отчёты и прочие глупости за него напишет официально назначенный районо наставник: та, мол, пенсионерка, у неё-то нет столько забот, как у молодого специалиста. На замечание Ольги Николаевны, что учителю (особенно начинающему) ещё и к урокам готовиться надо и домашние работы проверять, Свистоплясов заржал и важно ответил:
– Чё мне к урокам готовиться, если я их сам раньше слышал? Школу-то я уже закончил и экзамены сдал. А домашними заданиями я детей мучить не собираюсь! Детям для здоровья отдыхать больше надо, на свежем воздухе после уроков гулять, а не сидеть весь день над учебниками и тетрадями, зарабатывая кучу хронических болезней. Думать надо о здоровье подрастающего поколения, а не заваливать его примерами, контурными картами и внеклассным чтением!
– Изученное закреплять нужно, – не выдержала Василиса. Она запальчиво выдвинула несколько аргументов, доказывающих сказанное, но запнулась при зевке собеседника.
– Я вас услышал, но остался при собственном мнении, – снисходительно возразил Свистоплясов, растянулся на заднем сиденье и заснул.
Вот тебе и новая парадигма современного образования, инициатива по привлечению будущих профессионалов к делу обучения школьников! Весь остальной путь в машине царило молчание, нарушаемое лишь шорохом шин по асфальту и глубокими вздохами Ольги Николаевны. Мысли учительницы третьей школы явно шли по тому же замкнутому кругу, что у Василисы: молодого специалиста на селе в первые три года уволить практически нереально, это подсудное дело. Отвечать за качество уроков этого учителя будет даже не он сам, а назначенный ему наставник. Цитируя слова Твердолобова, сказанные в августе ей:
«Ответственность за качество ваших уроков будет нести лично Елисей Назарович. А если вы стихи и сказки на уроках математики рассказывать будете, то ему придется на самом высоком уровне оправдывать свою неспособность доступно разъяснить молодому специалисту, как правильно проводить уроки. И встанет вопрос о его собственной квалификации и соответствии должности».
Из университета парня тоже не выгонят, дотянут до конца, как и в школе дотянули: во-первых, фраза про вечный недобор заочных групп не была преувеличением; во-вторых, если попробуют отчислить контрактника района, в дело вмешается Твердолобов с криками о саботаже, о подрыве выполнения государственных программ и распоряжениях свыше. Молодой специалист на селе – объект, всячески оберегаемый законом.
На слёте она, как и обещала, старалась быть самым тихим, незаметным и ничего не замечающим человеком на свете. Индивидуумом подвида «человек обыкновенный»! Когда в актовом зале произносились речи и в торжественной обстановке вручались в конверте «подъёмные» городским молодым специалистам, Василиса покрепче прижала к себе сумочку с неразменным пятаком. Когда от засветившейся мультимедийной доски заплясали по полу сине-голубые блики, похожие на Глюка, она дёрнулась и автоматически подобрала под себя ноги, чтобы не задеть сверкающие пятна света. Когда молодые специалисты участвовали в командной игре по станциям, отвечая на вопросы литературной викторины и определяя поэтов Серебряного века на портретах, Василиса убедилась в прогрессировании привередливости к выбору слов.
– Смысл произведения не всегда очевиден сразу, – пожурили их команду за слишком быстрый ответ о поэме Есенина «Русь». – Копайте глубже!
Василиса нервно вздрогнула и машинально потянулась к поясу за пристёгнутой лопатой, которая, конечно же, не шла в комплекте с элегантным шерстяным платьем, выбранном для слёта.
Красочные высказывания, что такой-то писатель видел людей насквозь, вызывали в её памяти скелетообразные образы, действительно просматриваемые насквозь. Всё-таки литература ей противопоказана, слишком многие фразы автоматически воспринимаются в своём изначальном прямом значении, и возникает подозрение, что запас фразеологизмов русского языка обогатился не без помощи некромантов. Скажем честно, кто ещё мог ввести в обиход выражение «достать из-под земли»?
– Ты чего такая нервная? – покосился на неё Свистоплясов, весь слёт следующий за ней и постоянно пытающийся её разговорить.
«Прилип, как тина на русалочий хвост», – рассердилась Василиса. Только крутящегося рядом чужака ей для полного счастья не хватало! После всех советов друзей и домочадцев она и так на взводе, а он упорно лезет под горячую руку.
– Литература – не мой конёк, – принуждённо улыбнулась она и ринулась к Ольге Николаевне, направляющейся к ним с довольной улыбкой. Та расслышала её последние слова и рассмеялась:
– Тогда у меня хорошие новости: на слёт пригласили преподавателей заочных школ области, в том числе – физико-математической. Вижу, среди литераторов ты ощущаешь себя не очень комфортно.
– Да как не в своей могиле! – подтвердила Василиса и покраснела, спохватившись. Чёрт, тренировка заклинания «селаре» даёт о себе знать.
– Оригинальный молодёжный сленг, – усмехнулась старшая коллега.
«Вам лучше не знать, из какой «субкультуры» он вышел», – вздохнула Василиса. Может, правда просить Ягу заклинание немоты на неё накладывать на время отлучек в город? Ей и самой спокойней будет. Яга Лешевна на ведьминском слёте всяко веселее время провела и над каждым своим словом и жестом подолгу не раздумывала! Хорошо, что викторины уже закончились, собственную игру-ходилку каждая команда тоже уже разработала, осталась только презентация онлайн-школ и курсов. Кого Елисей от физиков-математиков на слёт отправил?
Оказалось – самого себя. Войдя в актовый зал, он быстро нашёл её взглядом, тепло улыбнулся, кивнул Ольге Николаевне. Доклад Елисея был кратким и содержательным, а когда его спросили о проектной деятельности учащихся физмат школы, он вывел на экран сегодняшнюю творческую работу старшеклассников, отправленную ему Василисой. Учителя рассмеялись, а имеющиеся среди них математики уважительно присвистнули.
– Вот такие ненормальные и развалили наше образование, – пробурчал Свистоплясов. – Учат детей тому, что им вообще в жизни не пригодится! Рисунок барабашки – умереть, не встать!