губами:
- Могу я!
- Ну вот, и прекрасно!
Аркаша лег на спину, руки вдоль тела, закрыл глаза. Йокси сел в изголовье, я - чуть сбоку. Йокси начал качать поле, пассами навевая на Аркашино тело состояние тотальной расслабы и морфейного забытья. Я включился в этот же энергетический контур, и когда почувствовал, что медиум уже достаточно отлетел, дал ему мысленную команду: сесть в позу лотоса. И тут его тело действительно шевельнулось и... начало садиться, с закрытыми глазами! В этот момент я почувствовал себя доктором Франкенштейном. Аркаша, тем временем, действительно сел и сразу же стал складываться в лотос (это когда ноги завязываются восьмеркой). И сложился, - хотя я досконально знал, что до этого он пытался заниматься йогой и именно лотос ему совершенно не давался!
Теперь же Аркаша, сидя в позе будды, был готов пророчествовать, его нужно было только спрашивать. Я задал ему мысленный вопрос, а он вдруг внятно ответил вслух. Никто вокруг, конечно, ничего не понял. И тут до Йокси дошло, что Аркаша сел в лотос именно по моей команде, и мне же что-то сказал. Я подмигнул коллеге-гипнологу, который беззвучно застебался, показал thumb up и навис с растопыренными ладонями над затылком Аркаши - с таким выражением лица, словно собрался перевернуть парня в воздухе. Но, видимо, перестарался с импульсом. Медиум неожиданно застонал и повалился ничком на пол, схватившись за голову.
- Блин, как голова болит! - доносся пронзительный стон поэта.
Народ опешенно смотрел то на него, то на Йокси: так что же, это и есть весь сеанс?
- Валера, ты, наверное, ему слишком сильный импульс дал, - подала голос залетная герла.
- Ну, я же не хирург! - оправдывался Йокси, разводя руками.
Справедливости ради надо сказать, что Аркаша действительно был просто идеальный медиум. Он входил в группу так называемых "йоксиных учеников", которых тот набрал в процессе своих опытов.
Главной учебной базой Йозефа была общага, в которую он переселился после очередной разборки с отчимом и демонстративной выписки из родительской квартиры. Теперь он числился рабочим какого-то СУ, но на работу не ходил, а сидел целыми днями у себя в "номере" на койке и гонял телеги про мистику обитателям общежития и гостям.
Благодарные слушатели периодически летали в близлежащий магазин за напитками, несказанно подогревавшими художественное воображение рассказчика и познавательский пыл аудитории. Соседом Йокси но комнате был Энди - старый хиппи и бабник, приехавший в Таллин вместе с Владом из Усть-Каменогорска. Его стараниями Йоксины лекции периодически посещались прекрасными дамами, привносившими в сухую атмосферу суровых мужчин-гностиков ауру софийной эротики. После всякого очередного прорыва в плерому Энди выходил из-за заветной кулисы к бражничающей компании и, делая челночное движение вверх-вниз двумя пальцами, произносил: "Факи-факи Юнайтед Стейтс!"
VI. 2. Процесс пошел... Но слишком долго скрывать Рама от народа нам не удалось. Йокси рассказал про него нашему приятелю Аарэ - философу-шуньявадину, большому почитателю мощных психоделиков и восточной мистики. Аарэ, которого московские девушки прозвали "Плохим", как раз подвергался тогда сильным приступам шаманской болезни: сквозь него как бы рвался наружу, в этот мир, некий неясный дух. Словно по наитию тайных магических идамов, Аарэ хлебнул, в конце концов, лошадиную дозу астматола - специальных сигарет против астмы, сваренных в виде своеобразного "щавельного" супа. И вышел в город погулять, расслабиться. Слава богу, центр в Таллине маленький, и очень скоро Плохой, совсем плохой, попался кому-то из знакомых на глаза. Говорят, он был с закатившимися шарами, выпавшим языком и уже начинал синеть. Через несколько часов, худо-бедно, отошел. Именно вскоре после этого отлета Йокси предложил ему съездить в Лангермаа.
Поехали они туда, разумеется, не вдвоем, а с целой командой, которую Аарэ прихватил с собой, в том числе - свою подругу Олю, москвича Андрея Зайцева и душанбинца Вовчика Сафарова. Этот заезд к Раму стал, фактически, первым массовым десантом на философский хутор представителей нового поколения - нью-эйджевских хиппи, постепенно переходивших от рока к раге и от фри-джаза к тибетской мессе.
Со своей стороны, я повез к Раму Леннона: как никак, интересно было узнать, что скажет один мэтр по поводу другого. Леннона, конечно, поразила вся хуторская атмосфера с ее магическим декором, а потом мы приступили к опытам. Рам попросил Сашу лечь на спину и расслабиться, а сам приступил, с моей "помощью", к нуль-энергетическому сканированию. Наконец, мастер дал отбой. Поскольку Леннон не говорил по-эстонски, я выступал переводчиком.
- Ну, что, - спросил я его, - как ты себя чувствовал, что видел?
- Да ничего!
- Как, совсем ничего?
- Абсолютно ничего! - Леннон зловеще-торжествующе сиял. - Всё это - полная профанация!
Ну, что ж, я так и перевожу Раму: мол, клиент утверждает, что ничего не чувствовал. Рам спокойно взглянул на Леннона, потом посмотрел на меня и говорит:
- Да, у Саши - очень сильный концентративный блок, который не пропускает мои тонкие медитативные излучения. Как всякая концентративная личность, он противится любому влиянию извне, и особено всему, что может размыть этот блок и раскрыть подсознание. Поэтому не удивительно, что он ничего не чувствовал. Однако, надо сказать, что у него есть особый магический талант, но в силу его концентративности, можно сказать, что это больше талант концентративной или черной магии.
С тех пор Рам так и стал называть Леннона: Черный Саша или Black Sasha.
VI. 3. Сочи. Тем летом я собрался опять съездить куда-нибудь на юг. Однажды я разговорился об этом с Яной - длинноногой блондинкой из Белоруссии, с которой дружил тогда Мичурин. И тут оказалось, что у Яны есть в Сочи очень классный друг, у которого она недавно отрывались. Сочинский друг Яны, по ее словам, занимался йогой и должен был принять меня как родного.
Вот так я и завалился к нему прямо с вокзала, как снег на голову: "Яна дала адрес". Парень, конечно, опешил, но сказал, что пристроит. Первым делом он предложил выйти в город погулять. Вот так мы вышли, идем по набережной, тут навстречу - блондинистая такая девушка, слегка хулиганистого типа. Оказалось - тоже йогиня, да еще какая!
- Послушай, - спросил ее мой новый друг, - можешь устроить человека из Таллина, знакомого Яны?
- Без проблем!
Оказалось, что у Йогини есть в садике небольшой пустующий сарайчик, где мне можно было прекрасно, а главное - бесплатно устроиться на любое время. Она сама жила в частном домике, вместе с мамой и своим другом - тоже йогом. Я, разумеется, с благодарностью принял предложение. Благо, домик находился практически на набережной, так что купаться можно было ходить прямо со двора.
Как выяснилось, в Сочи обитала целая оккультная компания. Кругозор ее членов формировался на базе произведений Блаватской, Папюса и Рамачараки.
- Владимир, зачем тебе весь этот оккультизм, зачем тебе тайное знание? - спрашивала меня во время очередного застолья Йогиня. - Вот мы уже - люди конченые, нам пути назад нет. А тебе - нужна ли такая ответственность?
Одна из девушек, которую звали Таня, была как две капли воды похожа на основательницу Теософского общества, и не без оснований считала себя ее перерожденкой. Вместе со своим другом Володей она даже появилась у нас в Таллине в начале осени, двигясь каким-то странным транзитом служебной командировки. Ребята хотели съездить в Лангермаа, но времени у них для этого было, к сожалению, слишком мало. Не то, что у некоторых...
VI. 4. Рождество на хуторе. Поздней осенью 1975 года , как только выпал первый снежок, на пороге моей таллинской квартиры нарисовался человек с огромной рыжей шевелюрой. Он представился Димой и сказал, что специально приехал с визитом вежливости к нашему эстонскому мэтру. Мы, конечно, съездили на хутор и с Димой, которого близкие друзья звали "Рыжий", очень подружились. А в следующий раз, на Рождество, он приехал вместе со своей шакти, которую называл Тарой. Это была очень симпатичная девушка, с глубоким взглядом темно-карих "цыганских" глаз.
В канун Рождества у Рама на хуторе собралась целая компания. Помимо Рыжего с Тарой и меня тут были Эдик и Леннон. Последний привез с собой, в неизменном портфеле, весь джентльменский набор, включавший пару банок сопалса, свечи и изображения магических идамов. Кроме того, к комплекту прилагались красные шелковые перчатки и бумажный карнавальный колпак звездочета - мой подарок по случаю наступавшего Нового года.
Каждое Рождество Рам встречал специальной медитацией, апогей которой приходился на полночь по центральноевропейскому времени - т. е. на ключевой момент рождественской мессы в Риме, проводимой самим верховным понтификом. Рам считал, что в период всех крупных религиозных праздников происходит сгущение гипно-магического поля, накачиваемого соответствующей паствой. Особенно силен этот эффект в случае, когда религиозный праздник совпадает или стоит близко по времени с моментами равноденствий и солнцестояний как особых пунктов переполюсовки космической материи. Дед полагал, что йоги, медитирующие в такие периоды, привносят в гипно-магическое поле коллективной религии тонкое нуль-излучение, которое эмансипирующим образом действует на спиритуальную интуицию всех включенных в данное поле личностей.
На этот раз Рам предложил проделать коллективный эксперимент. Он попросил меня выступить в качестве медиума, который должен будет отождествиться с мистическим Христом, - явления которого в эти минуты ожидали все западные христиане. Я лег на спину в центре комнаты, Рам устроился в голове, а остальные гости сели по кругу. Все, за исключением меня, должны были концентрированно посылать Раму свою энергию, которую тот собирал в единый пучек и, преобразовав, использовал для погружения