меня в транс.
Я ощущал, что куда-то проваливаюсь, а потом вдруг увидел приближение какого-то круга. Но тут оказалось, что это вовсе не круг, а купол собора св. Петра в Риме, наблюдаемый с высоты птичьего полета. Я же сам, как бы в позе распятия, раскинув руки, спускаюсь сверху, взглядом вниз, и зависаю над куполом. Потом, словно бы издалека, донесся голос Рама:
- Голосовые связки свободны, можешь говорить...
Он меня расспрашивал на предмет того, что я конкретно наблюдаю и ощущаю, и я, "в прямом эфире", передавал информацию с места события:
- Нахожусь в Риме, над собором святого Петра. На площади - народ со свечами. Погода летная, небо - ясное.
Через некоторое время купол вновь превратился в белый круг, а потом - в вихрящуюся галактику, постепенно рассеявшуюся в черной пустоте открытого пространства.
Я пришел в себя, лежа на полу, в окружении сидящих фигур.
- Ну, вот, - сказал Рам, - Иисус вернулся с ватиканской мессы!
Наша месса была, по некоторым соображениям, конечно, на порядок круче. Ведь здесь речь шла о непосредственном нуль-энергетическом проникновении в магическое поле архетипов. Рам предложил официально зафиксировать это событие. Он сел за стол, включил радио в ожидании ночной сводки новостей, потом достал открытку с изображением Тары, взял цветной фломастер и надписал: "Святое семейство". Как он объяснил, "святое семейство" - это все мы, т. е. он сам - Святой Дух, я - Иисус, Тара - мать Мария, Эдик - благочестивый Иосиф, а Леннон с Рыжим - апостолы Петр и Павел. Теперь мы должны были оставить внизу свои автографы.
В этот момент по радио, совершенно гротескно, заиграл какой-то нэповский фокстрот. Стоявший рядом со мной Эдик прямо передернулся. Я посмотрел на него и все понял. Эдуард только что поступил петь в церковный хор и очень ревниво относился ко всяким неканоническим жестам. Можно себе представить, как в его глазах могла выглядеть наша компания: в полумраке лесного хутора, при свечах и мерцающих по углам комнаты фонарях, украшенных фосфоресцирующими мантрами и бросающих разноцветные отблески на покрытые магическими диаграммами стены, вокруг стола столпились странные персонажи: седовласый хитрющий старик с длиннющей бородой, человек в круглых очках и шутовском колпаке, странная бледная паночка из гоголевских фантазий, всклокоченный рыжий черт и еще некто, выдающий себя чуть ли не за самого мессию! И всё это - под чудовищный фокстрот и общий хохот собравшихся. Вот так Святое семейство! Несовместимость очевидного и декларируемого была настолько кричащей, что Эдик просто застонал и тут же изошелся паралитическим стебом, причем открытку подписал. Рам достал из ящика стола большую круглую печать общества адвайта-веданты, которое он когда-то создал во Франкфурте-на-Майне и, дунув на нее, приложил под подписями. Ом Рама Там!
В ту ночь мы много говорили о духах и путях управления ими. Рам, в частности, рассказал о каббалистическом взгляде на Иисуса, о превращении тетраграмматона в пентаграмматон и тайном значении средней буквы "шин". А потом он полез на чердак. Спустившись через несколько минут, весь в сене, он осторожно держал под мышкой плотно перевязанную картонную папку с толстенным фолиантом. Развязав веревки, Рам раскрыл папку, и в ней оказалась еще одна, на которой крупными буквами было написано: "SALADUSTE SALADUS", что по-эстонски означало "ТАЙНА ТАЙН".
Это был рукописный трактат о магии знаковых систем и способах борьбы с ней. Почти половину объема всей пачки занимал иллюстративный материал, который Рам собирался нам продемонстрировать в качестве наглядного примера к затронутой теме. На вопрос, почему эта папка хранится на чердаке, дед отвечал, что достанься она КГБ - ему не избежать репрессий, и еще неизвестно - каких: ведь он и так жил в Эстонии под перманентным надзором КГБ. Свободно передвигаться Рам мог лишь в радиусе 10 километров от дома, а всякое более далекое путешествие требовало получения специального разрешения в местном отделении МВД. Прямых обысков, правда, власти не устраивали, но это могло произойти в любой момент, особенно после того, как в Лангермаа зачастили компании пестрой молодежи.
В Книге Тайн, помимо прочего, описывались методы нагнетания секретными службами массовой шизофрении, что неизбежно должно было привести к разрушению самой системы, которую эти же самые службы были призваны охранять. Лично я абсолютно и бесповоротно узрел неизбежность скорого краха советизма после прочтения именно этой книги, - еще в годы самого разгара брежневизма.
VI. 5. Коммунизму - бой! Возможности магической борьбы с советской системой интересовали нас с Ленноном, практически, с самой первой банки, открывшей эфирную перспективу противостояния магических идамов. Видимо, ментальность непримиримых антисоветчиков и здесь давала себя знать. Обращаясь в эфирных сферах, начинаешь схватывать определенные магические закономерности, связывающие нашу вселенную и всё в ней происходящее, в том числе - в планеобщественных процессов. Под определенным углом эфирного видения, силовым центром Большого Совдепа представлась мумия Ленина, на которой как бы замыкались энергетические линии гипномагической инфраструктуры советской системы. Джокер сообщил, что поразив мумию можно добиться краха всей системы. Самое эффективное - это, конечно, физическое уничтожение тела. Но даже сильная психоэнергетическая атака в состоянии серьезно поколебать устойчивость системы.
Для того, чтобы "торпедировать" мавзолей, нужно было выйти в пространство его астральной проекции. Для этого требовалось войти, с помощью джокерских паролей, в магическое бардо, и уже оттуда - отправляться дальше. Прежде всего, надо было настроиться на волну советского астрала.
Попадая в это поле, вы с удивлением обнаруживали, что оно наполнено многочисленными обитателями, порой - весьма странными. Тут можно было встретить публику от летающих в ступах деревенских колдунов и грибных шаманов Дальнего Севера до интеллигентов-чернокнижников и парапсихологов-любителей. Всё это пространство прощупывалось астральной службой КГБ, которая пыталась идентифицировать перемещающиеся здесь объекты, по возможности внося помехи в их навигационные системы. "Вот, мать твою, - крыл в эфире какой-нибудь полковник, - опять эта баба на помеле мутит поле! Седьмой, выясни, кто такая, как сюда попадает!" Но больше всего КГБ не любил пиратов-парапсихологов, которые, попадая в советский астрал, стремились проникнуть в секретные базы данных о магических закономерностях системы.
С определенной высоты подъема, пройдя через кагэбэшный фильтр нижнего астрала, замусоренного в основном колдунами и мелкой наркотой, можно увидеть голографический мираж астрального СССР, связанного эфирными нитями с отдельными звездами и регионами большого космоса. К примеру, конфигурация созвездия Льва вписывалась в контур берегов Черного моря. Точно так же на поверхности планеты вырисовывались, совпадая с ее географическим рельефом, другие созвездия. Чуть снизившись, можно было заметить автономное свечение мест силы и других энергетических источников, например - радиоактивных объектов. По цвету свечения угадывались волны, на которых работали отдельные точки. В силовой паутине космических и автономных влияний складывались эфирные контуры магических идамов, покровительствующих своим психо-спонсорам в ипостаси человеческих групп или отдельных лиц.
Мы взяли курс на Москву. Однако, попасть на Красную площадь оказалось весьма непросто. Как выяснилось, это пространство было надежно защищено магической цепью астральных красных стрелков, со штыками наперевес блокировавших все попытки пробиться к святая святых коммунизма. Во время одной из таких попыток Леннону, вооруженному специальным магическим кинжалом, удалось-таки прорвать стрелецкую цепь и вплотную приблизиться к мавзолею. Он поднял руки, сложил пальцы в мудре шиваитского трезубца и крикнул: "Врата ада, растворитесь! Йах!" Двери святилища задрожали и распахнулись, и Леннон кинулся в открывшуюся ему бездну...
Потом он рассказывал, что посещение Мавзолея напоминало инициатический трип в духе древневавилонских мистерий: бесконечные лабиринты со всевозможными препятствиями , открывшиеся за входом, требовалось преодолевать с помощью особых мантр и жестов, и даже периодически пуская в ход магическую пику. В конце концов, наш герой добрался до самого саркофага и поразил этой пикой ожившую мумию, прямо в сердце:
- И ты, Леннон? - спросил его открывший в этом момент глаза Ленин.
- И я, Ленин! - ответил Леннон.
Мой личный опыт контакта с мистическим полем мавзолея включает в себя не только баночные путешествия, но также посещения этого объекта в реальном времени. Физически я бывал в мавзолее дважды: впервые - дошкольником, когда там еще лежал Сталин, и второй раз - в 1996 году, когда собирался пойти на пасхальную службу в Кремль, однако, волей случая, оказался в очереди экскурсии к телу вождя. Я шел замыкающим, внимательно разглядывая объекты на инициатической тропе. Сначала шли плиты на могилах мучеников Революции, затем - каменные бюсты 12 апостолов. Наконец, я спустился в подземелье, где под прозрачным колпаком возлежало главное тело Системы. Экскурсия, обойдя саркофаг, направилась к выходу, а я задержался у тела. Это был уникальный момент: я оставался с Лениным один на один, около получаса, пока какой-то служитель меня случайно не обнаружил.
- Я думал, что все уже ушли, - сказал он мне после некоторого колебания, проначалу приняв, видимо, за очередное привидение у грода вождя.
Кстати, Хальянд как-то показал мне хранящийся у него номер "Правды" за начало двадцатых, где, на полном серьезе, сообщалось, что красноармейцы, охраняющие Кремль, якобы жалуются, будто-бы по ночам их пугает призрак Ивана Грозного, шатающийся по территории и причитающий: "Что вы, собаки, сделали с моей страной!.." (видимо, большевистская опричнина подняла из гроба даже такого тирана, как царь Иоанн